–Пожалуйста, соблюдай крайнюю осторожность при разговоре с ней и с другими женами,– попросил Джамшеджи.– Собери сведения и сразу уходи.
У дверей дома Первин крепко обняла отца. Он дал ей позволение продолжить работу над делом. Ей трудно было передать, какая это для нее радость, даже в такой тяжелый момент.
Джамшеджи произнес сурово:
–Картинное прощание – а я всего-то отправляюсь в суд.
–А я всего-то желаю тебе удачи. Ты защищаешь мистера Редди и его лавку сладостей, одно из моих любимых мест на земле.
Это вызвало у отца улыбку.
–Если мы выиграем, вряд ли он мне много заплатит, но большая миска бурелу
[83] мне достанется точно.
–Вот вечером и полакомимся, празднуя победу,– пообещала Первин в надежде, что праздновать будет не только отец, но и она.
31.В подвешенном состоянии
Бомбей, февраль 1921 года
–Резиденция Хобсон-Джонсов!– бодро возгласила Элис после второго гудка.
–Это Первин. Согласна сегодня поработать?
–Еще бы. Я все утро глазела на телефон в надежде, что ты позвонишь.
Первин даже не удивилась тому, что прилив энергии, разбудивший ее утром, достиг и Малабарского холма.
–Ты просто не представляешь, что я узнала от отца за последние полчаса. Все фрагменты постепенно встают на свои места…
–Да, давай обязательно сложим головоломку, которую начали собирать вчера у тебя дома. Там тысяча фрагментов, да?– Голос подруги звучал преувеличенно бодро, и Первин поняла, что телефонная линия советника наверняка прослушивается.
–Я хотела показать тебе Висячие сады. А если станет слишком жарко, вернемся сюда и закончим с головоломкой.
–Я заеду за тобой в «Кроссли». Нет, ничего в этом нет неудобного. У мамы какие-то общие дела с леди Ллойд, и она явно не против покатать приятельницу в «Серебристом призраке».
Элис приехала сразу после девяти, в элегантном синем автомобиле. Пока Первин садилась, несколько соседских мальчишек помахали рослой светловолосой гостье. Первин забежала к Камелии и сказала, что хочет до полуденной жары показать Элис Висячие сады.
–Отличная мысль. Только как бы она не обгорела. Возьмите парасоль,– посоветовала Камелия.
Первин не хотела говорить матери, что поедет в бунгало на Малабарском холме: хотя Джамшеджи и дал согласие, мама будет сильно волноваться.
Поскольку шофер Хобсон-Джонсов Сирджит прекрасно знал английский, Первин решила ничего в машине не обсуждать. Попросила остановиться возле Висячих садов. Там две подруги убрели подальше от многочисленных мемсагиб, которые болтали между собой, пока айи возили в колясках их младенцев. Девушки шагали по дорожкам, обсаженным розами и фигурно подстриженными деревьями. В дальнем конце парка стояла каменная стена, за которой начинался крутой обрыв. Оказавшись здесь, Первин рассказала подруге о близких отношениях между Сакиной и Файсалом Мукри. А заодно и о своем желании осмотреть тайный проход.
Глаза Элис возбужденно блеснули.
–А как нам это осуществить? Думаешь, они сами нас туда пустят?
Первин покачала головой.
–Ты проведешь отвлекающий маневр. Допустим, постучишь в зенану и представишься английской гувернанткой. Даже если тебе откажут, постарайся затянуть разговор: они люди воспитанные и не рискнут услать прочь англичанку.
–А где будешь ты?– спросила Элис, когда они повернули назад к машине.
–Я зайду с другой половины дома и проникну в проход из комнаты мистера Фарида. Или, скажем так, из логова Мукри,– добавила она, поморщившись.
–Но ведь там полиция!– напомнила Элис, выходя из ворот сада на улицу.
–Не уверена. Мохсен вернулся на свой пост. В любом случае, даже если полиция на месте, им мы скажем, что ты пришла с визитом, а они решат, что тебя послала твоя мама. А насчет меня – они уже в курсе, что я семейный поверенный и имею все основания находиться в доме.
У ограды бунгало молодой человек с блокнотом препирался с констеблем, охранявшим ворота. Первин догадалась, что молодой человек – репортер. Пытаясь не встречаться с ним глазами, она заговорила через окно машины с дежурным.
–Вы из малабарского участка?– вежливо спросила Первин на маратхи.– Спасибо, что вы здесь. Я мисс Мистри, семейный поверенный. Привела детям гувернантку.
–Вы были у нас в участке,– вспомнил констебль, кивая.– Инспектор и младший инспектор приедут попозже.
–Рада это слышать. И еще раз вас благодарю,– сказала Первин.
–Кто вы такая? Что здесь происходит?– выкрикнул репортер, когда констебль запустил автомобиль на территорию.
–Считай, нам обеим повезло,– пробормотала Элис, когда они вышли из машины.– Есть какие новые соображения по поводу нашего плана?
Первин посмотрела на Сирджита – тому приказали ждать у въездной арки, неподалеку от входа в зенану. Он уже развернул газету и приготовился к долгому простою.
–Давай действовать как решили: разделяй и властвуй. Ты постучишь в двери зенаны и предложишь дать девочкам бесплатный урок английского. Жаль, что Амины нет на месте, она бы сразу ухватилась за возможность с тобой поговорить. Я проверю, на месте ли Мохсен, а потом отправлюсь искать проход.
–План дома у тебя с собой?– уточнила Элис.
–Да, в сумке, но расположение комнат я более или менее заучила.
–Тогда отдашь его мне, я положу в сумочку? Я‑то совсем не знаю, как устроено это бунгало.
Первин передала бумаги Элис.
–Встретимся в машине, когда обе закончим.
Когда они расстались, Первин первым делом зашла в домик в саду. Мохсен лежал на койке. На нем были только жилет и пижамные штаны, он крепко спал. Рядом с койкой сидел Зейд и с обожанием смотрел на отца.
Когда Первин подошла, Зейд вскочил, подбежал и обнял ее.
–Вы его спасли! Спасибо вам, мемсагиб!
Первин, улыбнувшись, поправила:
–Выпустили его полицейские, а не я. Но я очень за вас рада.
Их разговоры разбудили Мохсена. Он поднял накрытую одеялом голову, заворчал, веля детям не шуметь. Потом обернулся, увидел Первин. Вместо ожидаемой улыбки на лице его отразилось изумление.
–Вы!
–Доброе утро, Мохсен,– любезно поздоровалась Первин.– Вас давно отпустили?
–Через несколько часов после телефонного звонка Сакине-бегум, который они мне разрешили сделать. Она их во всем убедила.
Трудно было предположить, что она беседует с человеком, который ее похитил. Первин произнесла, тщательно подбирая слова:
