—Нам и правда стоит…
Сэм ему вмазал. Было действительно очень больно.
Они заломили ему руки за спину. Донни их держал.
—Теперь ты видишь,— сказал Сэм напарнику,— насколько было бы проще, имей мы скотч?
—Ты уж в следующий раз отдавай распоряжения пояснее,— ответил Донни.— И нечего меня винить. Кстати, вязать больше нечем.
Сэм покосился на него, потом тоже снял ремень и отдал его Донни. Тот улыбнулся и связал руки Спеца за стулом.
—Спрашиваю тебя в последний раз,— обратился Сэм к Спецу.
—Слушайте, дайте мне пару дней, и я найду этого засранца. Точно найду.
—Ты же говорил, что не знаешь, где он.
—У меня тут повсюду связи. И нюх как у бульдога. Я найду мудака. Богом клянусь!
—Ты ему веришь?— спросил Сэм у Донни.
—Похоже, он вправду хочет помочь,— сказал Донни.
—Ага, конечно, а толку-то?— Сэм пожал плечами.
—Вы меня отпустите?— спросил Спец.
—Не-а,— покачал головой Сэм.— Мы с тобой немножко позабавимся.
—Это поможет расслабиться,— пояснил Донни.— По крайней мере нам.
Сэм рванул рубашку у Спеца на груди. Схватился за краешек широкой повязки, обхватывавшей Спецу грудь, и с силой потянул. Тот вскрикнул.
—Ты ему рот не заткнул!— сказал Сэм.
—Так ты про это ничего не говорил,— возразил Донни.
—Найди, чем бы законопатить его хлебальник. Быстро, мать твою.
Донни прошелся по квартире, озираясь по сторонам, и вернулся с маленькой диванной подушечкой. Сэм вопросительно глянул на него, Донни, в ответ только пожал плечами. Сэм сунул руку в карман и достал плоскогубцы.
—Где он?— спросил Сэм у Спеца.
—Ребята!— взмолился Спец.— Должен же быть какой-то способ…
Сэм кивнул приятелю, и тот прикрыл лицо Спеца подушкой. Сэм нагнулся, подцепил плоскогубцами один из швов и дернул на себя. Спец заорал в подушку, Донни пришлось прижимать ее к лицу жертвы как можно плотнее. Спец мотал головой вперед-назад. Когда он наконец затих и перестал трясти головой, Донни убрал подушку.
—Больно, наверное,— заметил Донни.
—Да уж, небось болит не по-детски,— сказал Сэм Спецу.— По моим прикидкам, нам придется вырвать штук двадцать этих стежков, прежде чем ты истечешь кровью. Или выкладывай всю правду.
—Мать твою, я же сказал вам…
Снова подушка. Еще один шов. Крик.
—А теперь что скажешь?— спросил Сэм.
—Богом клянусь, клянусь могилой матери, я говорю правду…
—Как думаешь, он говорит правду?— обратился Сэм к Донни.
—Лично я ему верю,— сказал Донни.
—Ну что ж,— заключил Сэм,— полагаю, мы узнаем это наверняка через…— Он повнимательнее пригляделся к швам.— …Восемь сантиметров.
Еще один шов, еще один вскрик.
А потом опять.
Эта ночь показалась Спецу очень длинной.
ГЛАВА 20
Они снова наведались в больницу. Врачи заново наложили десять швов вместо тех, которые довольно неаккуратно выдрал Сэм. По версии Спеца, он за что-то зацепился. Врачи понимали, что пациент врет, но они также знали, что он сутенер, и предпочитали не уточнять. На этот раз Шантарель и еще одна из его цыпочек, Микки, невысокая худышка с по-мальчишески короткими светлыми волосами, довезли его до машины на кресле-каталке. Спец ощущал страшную усталость.
—У меня в распоряжении две недели,— сообщил девочкам Спец,— чтобы раздобыть сто сорок семь тысяч долларов и пятьдесят три цента.— У вас сколько при себе?
—Ты ведь шутишь, да?— спросила Микки. Тон у нее при этом был неуверенный.
—Да, детка,— сказал Спец.— Это шутка.
—И что ты собираешься делать?— спросила Шантарель.
—Собираюсь найти этого маленького засранца,— ответил Спец,— отрезать ему яйца и затолкать их в его гребаную глотку, а потом я посмотрю, как далеко получится пропихнуть его башку в его же собственный анус. А потом,— продолжал Спец,— я придумаю, как сделать ему по-настоящему больно. Но все это не раньше, чем коротышка вернет мне деньги. Ну-ка опиши еще разок,— обратился он к Шантарель,— как он тебя стриг?
—Не меня,— поправила Шантарель.— Это был парик.
—Да знаю я,— отмахнулся Спец.— Говоришь, он стриг как профессионал? Как будто он этим делом зарабатывает? Типа парикмахер или еще кто-то в этом роде?
—Именно как парикмахер,— подтвердила Шантарель.— Знал в этом толк.
—Так-так,— сказал Спец.
Когда Спец зашел в магазин париков в Беверли-Хиллз, время близилось к обеду. Продавец, мужчина неопределенного возраста с жидкими волосами и слюной в уголках рта, оглядел его с ног до головы с таким высокомерием, на какое только был способен. Спец вытащил из бумажного пакета парик и продемонстрировал его продавцу.
—И?— осведомился тот.
—Это у вас куплено.
—Да, возможно,— отозвался продавец.— Это «Анна Мэйхью». Очень популярная модель.
—Тут ярлык вашего магазина.
—Тогда, полагаю, парик действительно приобретен у нас,— заключил продавец.
—Знаете, кто у вас его купил?
—Нет,— ответил продавец.
—На ярлыке есть серийный номер,— продолжал Спец.— Вы ведете учет этих номеров?
—Не всегда,— соврал продавец.
—Ясно,— сказал Спец.
Продавец улыбнулся и предупредил:
—Мы скоро закрываемся на обед.
—Ах так? Вы тут один работаете?
—Днем один,— ответил продавец.— Не сказать чтоб у нас наблюдался наплыв покупателей.
—Так я и думал,— произнес Спец. Он разглядел продавца повнимательнее. «За сорок. Не женат, но и не голубой — ну, или пока не подозревает об этом. Живет со своей гребаной тетушкой. Я мог бы предложить ему деньги, но настоящая его проблема не в деньгах,— размышлял Спец.— Хм…»
Он вышел из магазина и позвонил Микки.
—Подгребай сюда,— велел он,— и надень школьную форму.
Микки нарисовалась через пятнадцать минут, как раз когда продавец закрывал магазин на обед. Она была одета как мальчик из английской частной школы — короткие фланелевые штанишки, белая рубашка и джемпер с маленьким школьным гербом (если как следует присмотреться, там было написано «отстудентить тебя?»). Симпатичная маленькая шапочка. Спец провел ее внутрь.
—Это моя подружка Микки,— сообщил Спец продавцу. Тот поглядел на Микки, потом на Спеца, потом снова на Микки и долго не сводил с нее глаз. После чего посмотрел на Спеца и вопросительно вскинул брови.
