Мужчины здесь покрыты бронзовым загаром, а дамы демонстрируют открытую грудь. Но, учитывая широчайшие возрастные рамки отдыхающих, реальная картина не столь заманчива, как могло бы показаться. Рестораны мирового класса затеряны среди обсиженных мухами забегаловок и просто посредственных кафе, и когда в мае город заполняется толпами туристов, подчас бывает сложно отличить заведение одного класса от другого — пока не подхватишь где-нибудь ботулизм.
Что же касается собственно Каннского кинофестиваля — это крупнейший на планете кинорынок. Люди съезжаются сюда продавать и покупать фильмы точно так же, как бедуины стекаются к оазису, чтобы повыгоднее сторговать коз, хотя киношники многократно уступают бедуинам в честности и такте. И, конечно, никакой это не праздник, если, конечно, вы не умеете радоваться чужому горю,— ведь здесь можно в одночасье потерять состояние и репутацию, причем лишиться их куда проще, чем обрести. И все это бурлит и пенится под ревнивым присмотром французов, которые устраивают это ежегодное пышное действо лишь для того, чтобы развеять свою экзистенциальную тоску, провоцируя склоки и платя по давним международным счетам, как реальным, так и воображаемым. Ходят слухи, что изредка до Канн добираются и подлинные любители кинематографа. Если такое и случается, то бедняг сразу отправляют на принудительное лечение, и они так никогда и не возвращаются в свои гостиничные номера.
Спец вышел из терминала аэропорта Ниццы как раз в разгар фестивальной вакханалии. При нем был чемодан на колесиках и айпод, в наушниках которого гремела «Аида». Он принялся высматривать такси. Обнаружив несколько машин, Спец направился к ближайшей.
—Вы говорите по-английски?
—Да,— ответил шофер.— Я пять лет прожил в Чикаго.
—Во сколько мне встанет доехать до города?— спросил Спец.
—До Ниццы?— уточнил таксист.— Или вам в Канны? Может, в Антиб? Или Жуан ле Пен?
—Мне в Ниццу,— сказал Спец. Таксист уже заранее внушал ему антипатию.
—В какую ее часть?
—В смысле — в какую часть?
—Ну, город-то большой,— снисходительно пояснил таксист.
—Ну ладно, хрен с вами,— сдался Спец.— В самый центр.
—Тридцать евро,— выдал шофер.
—Сколько это в настоящих деньгах?
—Вы хотели сказать, в настоящих американских долларах, а не в каких-то там надуманных евро?— невозмутимо переспросил таксист.— Примерно сорок пять долларов.
—Твою мать!— сказал Спец.— Я ж не экскурсию с личным гидом заказываю.
—Если вам это не по карману, месье, тогда, может быть, вы не будете попусту отнимать время у пассажира, который стоит за вами?
—Ну ладно, ладно. А как насчет моего чемодана?
—У меня больная спина,— сообщил шофер.
—Угу, а у меня в таком случае обострение бережливости.
Спец забрался в салон.
—Ну и?..— шофер явно ждал точного адреса.
—Мне нужна гостиница.
—Какая именно?
—Можно хоть сейчас обойтись без этих ваших штучек?— вспылил Спец.
—Что бы вы там ни вычитали в путеводителе, месье, гостиница у нас здесь не одна.
—Можете посоветовать подходящее местечко?
—Oui
[63], месье, таких мест много.
—Приличный отель, чистенький. И чтобы не слишком дорого, а?
—Oui, месье, и такие тоже имеются.
—Так, может, все-таки отвезете меня в один из них?
—Oui, месье,— согласился шофер, но даже не подумал завести машину. Они еще немного посидели.
—У нас какие-то проблемы?— спросил Спец.
—Oui, месье.
—И в чем же дело?
—Месье хоть что-нибудь слышал о Каннском кинофестивале?
—Угу…
—Тогда, возможно, месье наслышан и о том, сколько гостей съезжается на фестиваль?
—Нельзя ли ближе к делу?— сказал Спец.
—Фестиваль открывается сегодня, и если месье не забронировал номер заблаговременно, то вряд ли месье найдет хоть один отель, где остались свободные места.
—Да вы издеваетесь!— воскликнул Спец.
—Non, месье,— возразил таксист.— Ни в коем случае.
Спец несколько секунд сверлил взглядом затылок таксиста.
—Ну, вот что,— сказал он наконец,— давайте зайдем с другого конца.
—Как пожелаете.
—Мне нужна комната, где угодно. Не могли бы… не согласитесь ли вы посодействовать мне и подыскать что-нибудь подходящее?
—Боюсь, в мои обязанности это не входит,— ответил шофер.
—Но ведь вы же можете что-нибудь найти,— упорствовал Спец,— если захотите.
Таксист улыбнулся.
—Хлопотное это дельце.
—Ага-а…
—Время поисков оплатите по отдельному тарифу.
—Ага-а…
—Одному Богу ведомо, насколько это затянется.
Спец на секунду задумался.
—Как там у французов в поговорке? Если вас имеют, расслабьтесь и получайте удовольствие?
—Простите, месье, но ни один нормальный француз ни на минуту не усомнится, что дело это — приятное.
Поколесив по городу около часа, таксист привез Спеца к маленькому отельчику типа «постель и завтрак» в старых кварталах Ниццы. Шофер сходил к стойке регистрации, проверил, есть ли свободный номер, и вернулся с радостным известием.
—Сколько?— спросил Спец.
—Двести евро в сутки.
—Что?! Сколько? Черт побери, так это ж…— Спец пустился в лихорадочные подсчеты,— больше тысячи долларов в неделю! Цены как в «Хилтоне», а на вид — обычный клоповник.
—Можно поискать еще, но лучше все равно не найдете. К тому же поиски идут, а мой счетчик продолжает тикать.
—Ладно-ладно, сойдет. А вам я сколько должен?
—Сожалею, месье, но в этой суматохе я, кажется, позабыл включить счетчик.
—Брехня! Надуть меня хотите?
—Месье вправе подать жалобу.
—Так сколько с меня?
—Раз уж счетчик — это моя оплошность, я просто обязан предоставить месье скидку. Скажем, двести евро?
—Сказать-то можно что угодно, но столько я платить отказываюсь. Я, по-твоему, что, вчера с пальмы слез, и меня кокосом по башке шарахнуло? Если ты лопухнулся и не врубил счетчик, то я-то тут при чем? Семьдесят пять евро.
—Месье, разумеется, шутит.
—Месье серьезен до усрачки!
—Во Франции отказ платить по счету — тяжелое правонарушение.
—А я и не отказываюсь платить. Я против того, чтоб меня надували, ты, сраный лягушатник! Хочешь вызвать полицию — да ради Бога. Сверим последние показания счетчика с количеством пройденных машиной километров. Конечно, на эти разборки весь вечер уйдет и ты ни гроша не заработаешь, а мне торопиться некуда. Я сюда отдыхать приехал.
