—Похоже, они всерьез на тебя разозлились. Уже прочухали, что ты там. Теперь ждать осталось недолго. Тебя еще не укусили? Думаю, нет.
Еще один скорпион… И еще…
Один шлепнулся ему на плечо, у основания шеи. Он замешкался, пытаясь его стряхнуть. Почувствовал, как жгучее жало проходит под кожу. Вскрикнул.
—О, ну наконец-то! А то я уже начал в них сомневаться. Пока не умоляешь? Не слышу.
Еще одна тварь на голове.
И снова на плече.
Поскорее избавиться от них, поскорее…
—У меня тут штук семьдесят пять этих малюток. Они в здешних краях кишмя кишат. Под камнями, внутри старых жестянок. Мне оставалось только собрать их щипцами и поместить в пластиковое ведерко. Выбраться из пластиковой емкости они не могут, соскальзывают. Теперь могу подавать их как фрикадельки. Сколько тебе еще фрикаделек? Уже что-нибудь чувствуешь? Яд. От одного укуса не умрешь, если, конечно, ты не аллергик. Но если их будет несколько…
Опять… Опять… Опять…
Чуть выше правого колена, острая боль, маленький гаденыш пополз вверх по ноге и ужалил через штанину.
Перек был прав, от одного укуса, пожалуй, и впрямь не умрешь. В детстве его уже жалили, дело было в Аризоне. Нога распухла, но он не умер, только заболел. Врач, который дал ему противоядие, рассказал, что, если вовремя оказать помощь, почти никто из пострадавших не умирает…
Ладонь. Кожу словно прошило раскаленной иглой. Скорпион уцепился за куртку и пропутешествовал вниз по рукаву, пока не добрался до незащищенной плоти.
Сердце Шпандау бешено колотилось. «Сколько времени нужно, чтобы яд начал действовать? Насколько это будет болезненно? Чем быстрее пульс, тем быстрее яд распространяется по сосудам. Первый ужалил в шею, я скоро это почувствую». Шея начала неметь и распухать.
«Должен же быть какой-то выход из положения, должен…»
Если он потеряет сознание, они облепят его со всех сторон…
«Я не умру. Только не здесь. Господи, не дай мне умереть такой смертью».
Нахлынула волна слабости.
«Господи, Господи…»
—Ну что, еще не умираешь? Все, кто не умирает, подайте голос! Те, кого не покусали скорпионы, пожалуйста, поднимите руку!
«Должен быть какой-то способ. Выход…»
Мобильник.
«Конечно, идиот, как же ты забыл про телефон!»
Шпандау сунул руку в карман и нашарил мобильник. Вынул его. «Пожалуйста, Господи, не дай мне уронить его в воду».
—Что это ты надумал? Что там у тебя?
Номер Виньона, быстрый набор. Черт! Какой же у него номер?
Шпандау принялся тыкать пальцем в кнопки.
Из-за яда у него гудело в ушах, голова кружилась как от приличной порции алкоголя.
—Где тебя носит?!— Это Виньон. Милый, славный Виньон!
—У меня проблема… Перек… Помоги…
—Где ты? Ты погнался за Переком? Что случилось?
—Найди меня… Засада…
—Где ты? Скажи, где ты находишься!
—Отследи звонок…
—Что ты делаешь?— заорал Перек.— Ну-ка прекрати! Так нельзя!
Снова доска или что-то похожее ударило Шпандау по голове и плечу, а потом бухнулось в грязь.
—Кто это? Кто там орет?
—Отследи звонок!
—Погоди, погоди…
Виньон передал кому-то трубку. Установилась самая долгая пауза в истории человечества. Перек продолжал бесноваться:
—Они тебя не найдут! Не успеют! Ты сдохнешь, сдохнешь, сдохнешь!
На Шпандау хлынул дождь из скорпионов. Укусы уже не казались такими болезненными. Он извивался, привалившись спиной к дубовой стене, и слышал, как хрустят раздавленные панцири.
Скидывал их с себя, снова и снова.
—Алло, Дэвид, ты на проводе?
—Да, я здесь…
—Не вешай трубку, ребята отслеживают звонок. На это уйдет еще несколько минут. Ты можешь оставаться на связи, Дэвид?
Голос Шпандау больше напоминал карканье:
—Пожалуйста, найдите меня. Пожалуйста…
Руки стали слабеть. «Сунь телефон в карман, придурок, пока не уронил его в воду. Могут ли мобильники работать под водой?»
Горло изнутри распухло.
«Держись, держись. Не отключайся».
Твари были повсюду, он просто погряз в них. Они облепили стены. Ползали по плававшему в воде мусору.
Шпандау подобрал одну из брошенных Переком досок и взбаламутил жижу. Мусорная корка закачалась, лопнула, развалилась на части. Некоторые твари ушли под воду как «Титаник». Как гребаные эскимосы на льдине.
Другие продолжали подбираться к Шпандау. Размахивая самой тяжелой в мире палкой (казалось, она была весом с взрослого мужчину), Дэвид молотил по ним, топя их вместе с ошметками мусора.
Умеют ли скорпионы плавать?
Он снова схватил палку и махал ею, махал, размазывая сидящих на стенах членистоногих, сшибая их в воду, размалывая их в жучиное пюре, в однородное месиво.
«Сколько я их прикончил? А сколько еще осталось?»
Он почувствовал, как соскальзывает по грубой дубовой стене в жижу. В забвение.
Виньон что-то сердито кричит по-французски.
Кто-то поднимает его. Мужчина. Похож на пожарного. Поднимает его.
—Ты справишься, Дэвид, ты молодец,— повторяет Виньон.
Свет в лицо. Он лежит в машине «скорой помощи». Вой сирен. Тряска. Над ним склоняется симпатичная юная мордашка, девушка надевает ему на руку манжету тонометра. Мужчина с серьезным лицом делает ему укол.
«Тошнит, тошнит, меня сейчас вырвет…»
Прямо в ведро, вся эта изысканная еда.
«А где Анна? Увижу ли я ее когда-нибудь?»
И снова темнота.
Врач говорит с французским акцентом:
—Люди крайне редко умирают от скорпионьих укусов. Если мы регистрируем в год два случая — и то считается, что это много. Летальный исход встречается в основном у младенцев.
Врач говорит:
—У вас пять укусов. Я видел людей, которых ужалили раз девять-десять. Обычно это те, кто по неосторожности сует руки куда не надо. Взрослые часто натягивают ботинки, не заглянув внутрь. Всегда нужно проверять.
Еще врач говорит:
—Впрочем, мне сказали, там была целая уйма скорпионов. Так что вам еще очень повезло.
—Что, правда?— переспросил Шпандау.— Девять или десять раз?
—Ну, откровенно говоря, те пациенты не выжили,— признался врач.— А вы крупный здоровый мужчина. Это вас и спасло. Сильный, как лоз.
