Чхиринг связался по рации с Эриком, который был в четвертом лагере, сообщил о случившемся и сказал, что требуется врач. Завершив разговор, он закрыл глаза. Чхиринг представил Даву и своих дочерей и подумал о родных Дрена, которые еще ничего не знают. Было уже больше одиннадцати утра, и шерпа понимал, что не успеет дойти до вершины в положенное время. Обдумывая варианты, он глядел на сераки вверху, «таявшие на солнце, как ячье масло».
* * *
Акустика превратила крик Сесиль в сумасшедший вой. Звук отразился от Плеча и испугал Фредрика, находившегося в четвертом лагере. Схватив шестикилограммовую видеокамеру Sony, швед откинул полог палатки и стал смотреть на склон через объектив, используя его как подзорную трубу. Наведя фокус, он разглядел альпинистов в Бутылочном горлышке следовавших друг за другом, словно разноцветные муравьи. Закрепляя веревку, принесенную Сесиль, они «продолжали идти вверх, словно ничего не случилось», вспоминает он. Фредрик также разглядел что-то вроде кучи тряпья на ярком снегу ниже и крикнул Эрику, который разговаривал по рации с Чхирингом.
«Я схватил кислородный баллон, воду, аварийный комплект и камеру, чтобы снять видео», – вспоминает Фредрик. Эрик взял аптечку. На полпути им по рации сообщили имя упавшего. «Мы с Дреном подружились в базовом лагере, – говорит Фредрик. – Часто смеялись, перешучивались». Он постарался идти быстрее. «Я хотел увидеть его живым».
Примерно через полтора часа подъема Фредрик увидел двух сербов, Изо Планича и Педью Загорака, тащивших в красном бивачном мешке тело Дрена. «Вы вряд ли захотите узнать, как выглядело его лицо», – говорит Фредрик.
Изо и Педья рассказали, что случилось. Им понадобилось около четверти часа, чтобы спуститься к упавшему. Когда они добрались до Дрена, он уже не дышал. Изо пытался сделать искусственное дыхание, но ничего не вышло. Все, что теперь оставалось, – доставить тело в Сербию.
Фредрик дотронулся пальцами до шеи Дрена – пульса не было. «Я просто обезумел. Я хотел вернуть его к жизни. Невозможно было поверить в случившееся. Стояла прекрасная погода, я смотрел в темно-синее небо, думая, что это не могло произойти в такой день».
Изо и Педья замотали разбитую голову Дрена флагом Сербии, который хотели установить на вершине. «Я понимал, что было бы намного лучше, если бы этим занялся кто-нибудь более хладнокровный, – вспоминал Изо. – Мы были в шоке. У Фредрика имелся опыт спасательных операций, к тому же он был отдохнувшим». Сербы хотели, чтобы он помог.
Фредрик колебался. «Я против спуска тел из зоны смерти, – говорит он. – Это большой риск. Но Дрена стоило похоронить достойно. Меня попросили помочь, и я согласился».
Фредрик убрал камеру в рюкзак, оставив включенной аудиозапись, и связал щиколотки Дрена, затем обмотал тело веревкой как корсетом. К этой самодельной обвязке он привязал две веревки, которые расходились в виде буквы «V». Мужчины взялись за них и стали спускать тело к Плечу.
Вскоре они заметили Джехана Бейга, спускавшегося дюльфером. Как вспоминал Фредрик, «пакистанец казался дезориентированным». Он передвигался неуклюже, словно под порывами сильного ветра, но каким-то образом держался на ногах. Догнав процессию, Джехан покачал головой и стал помогать Фредрику. Они вдвоем держали одну веревку, Изо и Педья – другую.
Вскоре они вышли на покрытый льдом участок склона, который вполне подошел бы для горнолыжной трассы, если бы не заканчивался обрывом. Ранним утром здесь провесили веревки, но теперь перил не было – их сняли, чтобы использовать в Бутылочном горлышке.
Пытаясь спустить тело и одновременно не дать ему съехать в сторону, мужчины стравливали веревку примерно по метру. Так они преодолели около половины опасного участка, когда одновременно произошло сразу несколько событий.
Джехан потерял равновесие и, толкнув Фредрика, молча заскользил по склону на спине. Доехав до тела Дрена, он схватился за него.
Фредрик от толчка споткнулся о веревку и упал лицом вниз. Ему удалось выпрямиться и вбить кошки в лед. Это сработало – Фредрик удержался. Но падая, он запутался в веревке, которая обмоталась вокруг его правой голени, затянувшись, словно проволока, на которой подвешивают разделанное мясо.
Общий вес Джехана и тела Дрена тянул вниз, и Фредрик не мог удержаться на месте – начал сползать, царапая кошками лед, а веревка все сильнее врезалась в ногу.
– Отпусти веревку! – крикнул Фредрик.
Джехан молчал.
– Отпусти веревку!
Пакистанец по-прежнему не отвечал.
«Мы кричали ему на трех языках – шведском, английском и сербском, и я начал паниковать, – вспоминает Фредрик. – Ему надо было просто отпустить тело Дрена и воспользоваться ледорубом, чтобы закрепиться на склоне. Но он не реагировал».
Наконец до Джехана дошло, о чем ему кричали. Он разжал руки и начал съезжать по склону, неподвижный, как труп.
Джехан набирал скорость, с ужасающей точностью повторяя то, что недавно случилось с Дреном. Кошки зацепились за склон, и Джехана развернуло головой вниз. Он ехал прямо в пропасть. Перед обрывом склон выполаживался, и скольжение стало замедляться. Казалось, пакистанец остановится, не доехав до края.
Эрик и Мухаммад Хуссейн, подоспевшие на помощь, кричали Джехану, чтобы очнулся, чтобы пришел в себя. Все, что ему надо было сделать, – раскинуть руки и ноги. Но вместо этого тот все продолжал скользить. «Возможно, у него случился сердечный приступ, – вспоминал Мухаммад. – Джехан отдал себя в руки божьи».
Лед у кромки обрыва был гладким. Джехан медленно проехал оставшееся расстояние. Сначала с края свесилась голова. В момент, когда все его тело соскользнуло с обрыва, Джехан, по всей видимости, вышел из оцепенения и закричал.
Кричали и те, кто видел случившееся. Эти крики, записанные на пленку Фредрика, свидетельствуют, что никто не понял, как такое могло произойти. «Какого черта? – надрывался Фредрик. – Я поднялся сюда, чтобы помочь вам». Они не могли видеть, куда упал Джехан, но высота обрыва там составляла около трехсот метров. Попытка спустить с горы погибшего привела к смерти еще одного человека. Ошарашенные Изо и Педья дополнительно обмотали тело Дрена веревками. Фредрик вбил в лед крюк и закрепил труп. Он будет висеть, пока его не заберет гора.
Возвращаясь в лагерь, мужчины были вне себя, кто-то плакал. «Вершина уже не имела никакого значения, – сказал Изо. – Все казалось совершенно бессмысленным».
* * *
В 14:21 Луна, идя по своей орбите, оказалась между Землей и Солнцем. Ее сероватое тело притушило свет дня, превратив Солнце в полумесяц. Назиб, мать Джехана, в этот момент была в Шимшале. Примерно когда он погиб, символ ее веры запечатлелся на Солнце. Горизонт пылал оранжевым. Солнечная корона создала иллюзию дыры в небе.
Над К2 затмение было неполным. Свет солнца потускнел на 121 минуту. Некоторые альпинисты, все еще находившиеся в Бутылочном горлышке, были в солнцезащитных масках и очках и не заметили изменение освещенности. «Солнечное затмение – предзнаменование, – сказал Чхиринг, – но я не увидел его». Большинство не знало, что К2 забрала вторую жертву. Альпинисты понимали только, что поднимаются слишком медленно и, если достигнут вершины, спускаться придется в темноте. Тем не менее девятнадцать человек в Бутылочном горлышке продолжали восхождение.
