Вилко, обычно раздраженный, сменил недовольную гримасу на блаженную улыбку. Он крепко обнял Джера, который вопил: «Мы на вершине Ка Два-а-а-а!»
Мистер Ким прикурил сигарету, затянулся и передал ее Джумику. Ларс надел кроличьи уши и стал прыгать. Карим молился, глядя то на потрясающие просторы перед собой, то всматриваясь в глубину неба.
«Я больше никогда не оставлю тебя, – говорил Хьюго по спутниковому телефону. Его девушка слушала. – Я закончил с этим. В следующем году мы будем сидеть на пляже!» Он направил камеру на свои зубы, чтобы порадовать стоматолога.
Тем не менее Карим и Хьюго теряли самообладание. «У них заканчивался кислород, и они почти не отвечали на наши поздравления», – вспоминает Вилко. Кашляя и плача, альпинисты достали из рюкзаков вещи, взятые на вершину. Джер, первый ирландец на К2, встал на колено и торжественно установил ирландский флаг. Чхиринг, оказавшийся на вершине в 18:37, развернул состоящий из двух треугольников флаг Непала и встал на колени, держа его перед собой, словно фартук.
Марко, добравшийся до вершины последним, размахивал лыжной палкой с закрепленными на ней флагами Италии и Пакистана и двумя флажками спонсоров – агентства по временному трудоустройству Métis и банка Valtellinese. При свете гнаснущего дня он снял перчатку и набрал двенадцать цифр на спутниковом телефоне. Заряд аккумулятора заканчивался, поэтому он был краток, когда сообщил новости генеральному директору Valtellinese Миро Фьорди. Вложения банка оправдали себя.
У других тоже были обязательства перед спонсорами. Мистер Ким и мисс Го рекламировали Kolon Sport – «высокую моду» для 8614 метров, на оранжевом комбинезоне Вилко красовался треугольный логотип компании Norit Group, производящей фильтры для воды и выделившей на восхождение шестизначную сумму. Почти на каждой сделанной на вершине фотографии запечатлен логотип или продукт. Альпинисты документировали свой триумф не только для потомков, но и с рекламными целями. Снимки представляли их компании, их навыки и их спонсоров.
Фредрик, чье восхождение профинансировала компания ColdAvenger, специально подсчитал, «сколько стоит» вершина. В небольшой статье «Ценность для вас!» на своем сайте он объяснял рекламодателям, что вложенные сто двадцать тысяч долларов могут принести 4,3 миллиона в виде пиара и узнаваемости бренда. «Мы гарантируем, что охват аудитории десятикратно окупит вложенные деньги», – писал он, основываясь на расчетах стоимости рекламы. Так что интересы всех споносоров были завязаны на вершине. 1 августа результат был налицо.
ВЕРШИНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОБХОДИТСЯ ДОРОГО. ВО ВСЕХ СМЫСЛАХ. И 1 АВГУСТА ПОСЛЕ 19:45 ЭТА ЦЕНА СТАЛА РАВНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ.
Высотные носильщики и гиды тоже получали деньги, когда их клиенты оказывались на вершине. За каждого клиента причитался бонус в тысячу или больше долларов. Такая сумма побуждала подбадривать клиентов, которые не были достаточно сильны для восхождения. «Когда твоей семье нужны средства, – признался Пасанг, – иногда не настаиваешь, чтобы слабый альпинист повернул обратно».
Вершина действительно обходится дорого. Во всех смыслах. И 1 августа после 19:45 эта цена стала равна человеческой жизни. Участники «Прыжка с разбегу» начали спуск как гуляки, вышедшие из бара, – пошатываясь, сквернословя и изрыгая рвоту на ботинки. Праздник на вершине подошел к концу. Настало время возвращаться.
Часть III
Спуск
Спасаясь с вершины
Когда Пасанг направился вниз, голова болела так сильно, что пульс отдавался в ушах. Вскоре шедший впереди мистер Ким сел на корточки и стал размахивать руками, словно волшебник, творящий заклинания. У него закончился кислород.
Оторваться от «кислородной бутылки» гораздо хуже, чем вообще к ней не прикладываться. В лучшем случае человек начинает испытывать сильнейшую усталость. Из-за разреженного воздуха можно лишиться сознания, как это может произойти с военным летчиком, у которого отказала кислородная система. Может начаться отек головного мозга или легких, и они станут наполняться жидкостью. В худшем случае тело скрутит из-за спазма сосудов, так как вены и артерии сужаются, уменьшая кровоснабжение органов. В течение трех минут после начала острого вазоспазма начинают отмирать клетки сердца, легких, почек, печени и мозга. Примерно через двадцать минут органы становятся биологическими отходами, как и сам альпинист.
Пасанг видел светившие ниже налобные фонари остальных восходителей. Сделав неоправданно глубокий вдох через загубник, он добрел до мистера Кима. Тот уже был слишком уставшим, чтобы говорить. Ким постучал по своему кислородному баллону и показал на датчик. Пасанг понимал, что от него требуется. Жестом показав Киму, чтобы тот не двигался, Пасанг встал на колени, отсоединил пустой баллон и заменил его своим.
Оставшись без кислорода, Пасанг напряженно ожидал шока. Шок наступил, но работоспособность не пропала, Пасанг по-прежнему был в состоянии нормально двигаться и достаточно ясно мыслить. Возможно, помогло его происхождение и он значительно лучше переносил высоту, либо сосуды не так остро реагировали на случившееся. Клиенты находились в большей опасности.
От этой точки альпинистам требовалось не менее трех часов, чтобы добраться до перил на траверсе, и Пасанг решил сократить путь. Он спустился по прямой к Снежному куполу, обозначающему начало траверса и перильных веревок. Такой маршрут позволял обойти ведущий к вершине гребень, но с одной стороны Снежного купола был обрыв. Без света луны или без указывающих направление вешек найти путь было нелегко. И люди начали сходить с маршрута.
Пасанг заметил человека, уходившего влево над Снежным куполом. Это был Карим. Пакистанец двигался от траверса в сторону сераков, то есть вместо того чтобы спускаться в сторону Бутылочного горлышка, он поднимался высоко над ним.
Пасанг понял, что если так пойдет дальше, кто-то потеряется. Он собрал участников «Прыжка с разбегу» вместе и придумал, как помочь им. Пасанг завязал узел «восьмерка» с петлей – первый альпинистский узел, который научился вязать, и накинул петлю на ледоруб. Воткнув ледоруб в снег, он протянул моток Джумику, который стал разворачивать веревку, спускаясь впереди группы. Когда веревка размоталась, Джумик привязал ее к своему ледорубу, тоже воткнув его в снег. Так получились перила, которые вели в направлении траверса. Альпинисты пристегивались к веревке и держались за нее. Когда все спустились к Джумику, Пасанг вытащил ледоруб и отправился вниз, сматывая веревку. Шерпы вновь и вновь натягивали эти импровизированные перила – более десяти раз.
Этот способ более-менее помогал держать верное направление. Веревка не давала людям упасть, когда они поскальзывались, или сойти с маршрута. «Перила спасли жизни», – говорит Чхиринг. Но дело шло медленно. Почти после каждого шага альпинисты наваливались на свои ледорубы или лыжные палки, чтобы передохнуть, и дрожали, пытаясь согреться. Для местности на уровне моря ночь можно назвать морозной – минус двадцать, но для К2 – умеренной. В обычный вечер сильный ветер просто сдул бы людей на китайскую сторону, но 1 августа было сравнительно безветренно, так что холод лишь обжигал открытые части тела.
