Вскоре подошел мистер Ким. Он откинул полог и поманил Церинга, давая понять, что хочет поговорить с ним наедине. «Мы все испытали такое облегчение, найдя мисс Го, и я думал, что Ким хочет поблагодарить за ее спасение, – вспоминал Церинг. – Я надеялся, что у него есть хорошие новости и о других».
Но мистер Ким еще не был готов выразить благодарность. Он дал своему высотному носильщику новое задание. По его словам, Пасанг Лама лежал без сознания в своей палатке, а Джумик и три других корейца из «Прыжка с разбегу» – Хван Дон Чжин, Ким Хе Гён и Пак Кён Хе – все еще оставались где-то на горе, возможно над Бутылочным горлышком. Рации у них не работали. Мистер Ким опасался ухудшения погоды. Он приказал Церингу вместе с Большим Пасангом немедленно идти наверх, найти и спустить заблудившихся.
Церинг кивнул, но решил посоветоваться с Пембой Гьялдже из голландской команды. Пемба слышал их разговор. «Это слишком опасно», – сказал он. Пемба, как и Чхиринг и Эрик, принимал во внимание и плохую видимость, и лавинную опасность, и степень их усталости. По его мнению, попытка спасения в нынешних условиях привела бы к новым смертям. Пемба ждал восхода солнца, чтобы начать поисково-спасательную операцию, когда видимость улучшится. «Не иди сейчас», – посоветовал он.
Церинг сомневался, что есть выбор. Его наняли, чтобы помогать, когда надо, а не ждать. Он снова отыскал мистера Кима. К разговору присоединился Большой Пасанг, и с каждым словом лицо его становилось все угрюмее. «Возможно, он думал о ребенке Джумика, – вспоминает Церинг. – В конце концов, Джумик был моим братом и его двоюродным братом». Как бы то ни было, Большой Пасанг согласился идти. Он взял два кислородных баллона, вставил новые батарейки в рацию и наполнил несколько фляг горячей водой. Ни Большой Пасанг, ни Церинг не спорили с мистером Кимом. «Он платил нам, – говорит Церинг, – поэтому мы поступали так, словно он был хозяином наших жизней».
* * *
В пять утра 2 августа Вилко прикинул состояние дел. Плохо было то, что из-за обморожения он наверняка лишится пальцев на ногах. Из хорошего – товарищи по-прежнему были рядом: Марко и Джер дремали в метре от него. Голландец подходил к сложившейся ситуации как к математическому уравнению, стараясь учесть все переменные. «Я продолжал твердить про себя, что должен найтись выход». Он достаточно хорошо помнил события предыдущих суток: он добрался до вершины; на спуске выяснилось, что перила исчезли; он искал их около двух часов. Затем потянулась бесконечная ночь. С половины второго до пяти утра Вилко сидел в стороне от друзей. «Не знаю, почему я не сел с ними», – говорит он. Он слишком замерз, чтобы чувствовать одиночество. «Я просто сидел там и ждал, когда взойдет солнце».
Теперь, когда светило пылало над ним, Вилко громко крикнул и разбудил Джера и Марко. Марко едва поднял голову, казалось, его не особо интересовало происходящее. Он начал растирать бедра и предплечья Джера. Тем временем Вилко грезил о воде. Прошло двадцать два часа с тех пор, как его фляга опустела. Это было недалеко от вершины. Теперь снег вокруг выглядел очень соблазнительно – хотелось набрать полную горсть и набить рот, но Вилко сдержался. Из-за снега стало бы еще холоднее, на его усвоение ушло бы слишком много энергии. Стараясь отвлечься от жажды, Вилко рассматривал склон и думал, где же перильные веревки. Когда он встал, поверхность снега раскололась под его весом. «Невероятно, что я не спустил лавину, – вспоминает он. – Снежный покров был очень напряженным».
Джер и Марко, разогрев мышцы, тоже поднялись, и мужчины разошлись в поисках веревки.
В процессе Вилко в какой-то момент снял маску и потер глаза. Дул ветер, и этого оказалось достаточно, чтобы роговицы начали замерзать. Но голландец заметил это не сразу. Просто внезапно он осознал, что лица товарищей стали размытыми. Вилко щурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Еще через час он видел все словно через запотевшее стекло. «И я подумал тогда, какой же я дурак, что так сглупил, и непонятно, что теперь делать с последствиями этой дури. Мои глаза уже почти ничего не видели, поэтому надо было действовать и как можно быстрее».
Вилко сообщил Джеру и Марко, что слепнет, и добавил, что не хочет ничего обсуждать: «Я собираюсь спускаться. И не важно, пойду в правильном направлении или нет».
Вилко взял ледоруб и пошел прямо вниз, в белесую мглу. «Я максимально сосредоточился», – вспоминал Вилко. Он подозревал, что движется в сторону Китая, а не Пакистана, но на самом деле спускался под Снежным куполом.
Примерно через шестьдесят метров он услышал стоны. Вилко остановился, не веря своим ушам, и прислушался. Потом начал идти на звуки и почти сразу едва не врезался во что-то большое. Когда голландец понял, что перед ним, дыхание у него перехватило. Вилко буквально наткнулся на узел из альпинистов. Они висели как попало, обмотанные перильными веревками, которые запутались в их страховке. Это были участники «Прыжка с разбегу» – двоюродный брат Пасанга Джумик и два корейца.
Человек, находившийся выше всех, висел вниз головой, его обвязка сползла на голени. Примерно девятью метрами ниже другой кореец свернулся на льду, его лицо было разбито, все в порезах и ушибах. Оба корейца не ответили на оклики Вилко. Еще ниже висел Джумик. Его глаза остекленели, щеки были серы, но он был в сознании и попросил перчатки.
Вилко достал запасную пару, натянул перчатки на голые руки Джумика и попытался понять, что призошло. Очевидно, что падавший лед срезал перила, к которым альпинисты были привязаны страховкой. Кроме того, все трое шли в связке. В падении их крутило и переворачивало, а веревки запутались вокруг тел, затягиваясь все сильнее.
Вилко боялся даже представить, что чувствуешь, когда несколько часов висишь вниз головой ночью в мороз на такой высоте. Он передвинул Джумика в более или менее ровное положение, и предложил помочь, хотя не представлял, что можно сделать.
Джумик ответил, что помощь уже идет, и через десять минут Вилко решил уходить. Он спускался, пытаясь выкинуть из головы мысли о висевших людях. «Они пытались выжить, – говорит он. – Но я тоже хотел жить».
Он шел к камням, за которыми был обрыв. Вилко упал, но сумел вовремя среагировать. «Я повис на ледорубе и поднимался назад сантиметр за сантиметром с того света». Выбравшись, он различил, что Джер и Марко добрались до упавшей тройки и стоят рядом с Джумиком.
– Куда идти? – крикнул им Вилко. Ответа не последовало. Слишком уставший, чтобы карабкаться вверх, он потащился вперед, под нависающим сераком, и увидел фрагмент веревки – пятимиллиметровую Endura, которую использовала его команда. Она лежала в снегу как подарок.
* * *
К полудню Вилко понял, что заблудился. Он смог пройти Бутылочное горлышко с помощью веревки, но взял сильно вправо и сошел с Плеча. «Я понятия не имел, где нахожусь», – говорит голландец. Зрение так и не восстановилось, но даже со здоровыми глазами он бы почти ничего не увидел. Склоны скрыли облака. И Вилко двинулся в единственном направлении, в котором был уверен – вниз.
Сжав губы, чтобы мороз не сушил горло, он считал шаги. «Мысль была одна и всепоглощающая – выжить», – вспоминает он.
