В этот момент Холт снова обрел дар речи. Обсудить с королем стратегию сражения и интриги Харроуэя принцесса сможет сама. А он займется своими неотложными делами.
–Ваше величество,– начал Холт,– с вашего позволения я хотел бы найти своего отца. Он должен быть среди беженцев из Крэга. Если, конечно, сумел добраться сюда.
Внимание Озрика снова полностью переключилось на Холта. Пронзительный взгляд короля, казалось, пригвоздил подростка к месту.
–Я полагал, что Всадники отказываются от семейных уз. Защита этого города важнее, чем один человек.
Холт посмотрел на Талию, но принцесса только виновато потупилась.
–Ваше величество, вы абсолютно правы, и Всадники Ордена действительно приносят такие клятвы.
Для обсуждения подобных вещей стоило тщательно подбирать слова. Поэтому Холт старался говорить медленнее. Лучше уж так, чем если бы Озрик нашел его манеры слишком простыми.
–И все же у меня пока не было возможности принести клятву.
Король нахмурился.
Опасаясь, что Озрик раздумывает, арестовать ли его сразу или нет, Холт продолжил:
–Хотя Всадники не участвуют в войнах между королевствами и не помогают своей семье каким-либо другим способом, привязанность невозможно полностью скрыть – была принесена клятва или нет. Сегодня вы сами тепло приветствовали свою собственную племянницу.
–Это так,– признал король.
–Тогда вы, конечно, понимаете мое желание узнать о судьбе отца, даже если однажды я поклянусь разорвать с ним все связи. Если выяснится, что он… умер… мое положение будет определено, и я смогу незамедлительно вернуться сюда.
Выражение лица Озрика было непроницаемым.
–Дав клятву, ты бы находился под командованием одного из членов Ордена. В этом вопросе я полагаюсь на свою племянницу, хотя и так вижу, что ты, Холт Кук, сам себе хозяин. Я не вправе приказывать, но все же советую тебе прислушаться к ее авторитетному совету. Человека судят не по своеволию, а по тому, как хорошо он исполняет свой долг.
Талия нервно кусала губы. Холт бросил на нее умоляющий взгляд. Конечно, принцесса не попросит его остаться только чтобы успокоить своего дядю.
–Иди, Холт,– сказала она.
–Спасибо.– Подросток неловко склонил перед ней голову, как будто их дружба в одно мгновение испарилась.
–Очень хорошо,– заметил Озрик.– Хотя не стану тебя обнадеживать. Гражданские лица с дальнего запада по прибытии были помещены на карантин. Многие из них заразились Зеленой Гнилью, и лишь у нескольких человек симптомы не проявлялись так долго, чтобы им разрешили пересечь границу.
У Холта все внутри перевернулось. Если он опоздал…
–Мои люди могут тебя сопровождать,– добавил король.
–В этом нет необходимости.– Перед глазами у Холта встал одинокий и печальный остров.
–Как пожелаешь.– Озрик двинулся дальше, и стража последовала за ним.
Но Талия осталась рядом с Холтом.
–Мне жаль,– негромко проговорила она. Подросток только кивнул – ему было сейчас не до разговоров.– Я надеюсь, ты найдешь его. Надеюсь, он… Надеюсь, еще не слишком поздно.
Холт кивнул, но промолчал – голос не слушался его. Теперь, когда пришло время узнать о судьбе отца, тяжесть наихудшего исхода казалась невыносимой.
–И еще,– негромко сказала Талия,– постарайся не привлекать к себе слишком много внимания.– Она обернулась проверить, не подслушивает ли их кто, прежде чем продолжить:– Люди Харроуэя могут быть где угодно. Как только я поговорю с дядей, он начнет действовать. Нам понадобится ваша с Эшем помощь на случай, если решить все мирным путем не удастся.
–Конечно,– откашлявшись, выдавил Холт.– Мы справимся с этим вместе. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь,– добавил он, вспомнив о доказательствах, что брат Талии Леофрик упоминал в своем письме.
–И ты тоже.– И принцесса побежала вслед за королем.
Пира, выпустив в его сторону дым, рыкнула: «Удачи, малыш», и последовала за Талией.
Эш приготовился снова взлететь.
–Нет, Эш,– остановил его Холт.– Оставайся здесь с Пирой. Поешь немного. Я же могу чувствовать твой голод, помнишь?
Эш заурчал и замахал хвостом.
–Я всегда голоден! Но твой отец гораздо важнее.
–Спасибо,– тихо сказал Холт.
Он нуждался в том, чтобы Эш пошел с ним – больше, чем хотел признаться. Или Эш все-таки догадался? Иногда, даже без обмена чувств, им не нужны были слова.
Холт забрался на спину дракона, готовый к последнему этапу своего путешествия.
Последний из Агравейнов
Отвернувшись от Холта, Талия мгновенно ощутила вину и тревогу одновременно. Ей все же стоило пойти с ним. Их осталось всего двое Всадников, чтобы защитить Сидастру – ее дом. Никакая надежность стен не гарантирует им безопасность. Вдруг с Холтом что-то случится, а ее не будет рядом…
Нет, сил думать еще и об этом у нее не было. Талию мучили свои кошмары.
На какой-то момент она ушла в себя, чтобы согреться в пламени привязанности Пиры. Принцесса черпала от своего дракона больше утешения, чем решилась бы показать.
–Детеныш должен сам научиться расправлять крылья,– заявила драконица.– А тебе пора выкурить эту крысу.
Вспышка гнева пробежала по их узам, но Талия подавила ее. В последний раз она поддалась этому огню, когда они с Пирой и Броудом вернулись в Крэг. Тогда, увидев Эша, принцесса потянулась за клинком, потому что так захотел ее дракон, а ее собственная голова словно отключилась.
Принцесса любила Пиру, а Пира любила ее, но драконы это драконы. Из-за влияния Байтера Мирк был всегда холоден, а Командор Денна благодаря мощи Изеры обладала такой силой воли, что часто пренебрегала чужими советами. Каждому Всаднику приходилось иметь дело с характером своего дракона. Они получали свою силу только через связь. Сущность дракона проникала в человека, а не наоборот.
Но с Эшем, белым драконом, все обстояло иначе, и это вызывало любопытство. Ничто не говорило о том, что Эш подавляет личность Холта. Хотя они синхронизировались чаще, чем действовали порознь. И причина явно заключалась не в том, что Эш был драконом лунным. Этот вид не мог настолько отличаться от остальных. Что-то иное делало эту пару особенной.
Только тогда принцесса заметила, что Пира тоже смотрит им вслед.
–Приятно знать, девочка, что тебе не все равно.
Пира фыркнула.
–Я просто радуюсь, что детеныш ушел. Он постоянно кричит, что голоден, и ходит за мной, как утенок.
–А я-то думала, тебе нравится, когда другие тобой восхищаются.
–Если бы только он иногда прекращал болтать…
