Когда Холт опустился на колени, среди собравшихся поднялся ропот.
Подросток посмотрел на Озрика, гадая, что будет дальше. Холт не понимал, почему дядя Талии позволил Харроуэю и его головорезам так обращаться с ним.
–Малыш,– обратилась к нему Пира.– Здесь еще опаснее, чем мы предполагали. Талия скоро будет там, но во дворце у нее мало союзников. Она готова разоблачить своего дядю, так что будь готов сражаться.
«Ее дядя? Предатель? Сражение?»
От этой новости у Холта голова пошла кругом, но он снова заставил себя успокоиться. Побои не нанесли ему никаких увечий – только болело ухо от последнего удара Эдвальда. Опасаясь, что бой скоро начнется, подросток решил убедиться, что все еще может черпать магию из ядра Эша. Они никогда не сражались, находясь так далеко друг от друга.
Их связь билась так же уверенно, как и всегда, но ядро казалось далеким. Холт никак не мог дотянуться до его света. Это могло стать проблемой. Без магии ему остается рассчитывать только на свою силу и на выучку. Силы ему теперь не занимать, а вот второго… Стоило честно признать, что мастерства владения мечом ему не хватает, а Твинблейды, скорее всего, не зря получили это имя.
Большую часть стены позади трона занимали витражные окна. Холт сосредоточился и послал Эшу их мысленный образ через связь.
–Если нужно будет прорваться сюда…
Мужчина средних лет прошагал через весь зал, явно направляясь к Холту. Он был в полном военном обмундировании: доспехи, прикрывавшие его круглый живот, дополнял тот же плащ с изображением синего ястреба, что носили Эдвульф и Эдвальд. Плащ дома Харроуэя. Брови и усы мужчины были такими густыми, что казалось, будто к его лицу прилипли три волосатые гусеницы.
Твинблейды склонили перед ним головы.
«Так значит…– подумал Холт.– …это и есть Советник Харроуэй».
Они сколько раз говорили о нем, как о зачинщике всех закулисных интриг, и сейчас Холт испытал разочарование. Будучи одним из самых могущественных людей в Феорлене – а теперь еще и Министром военных дел – Харроуэй не представлял собой ничего примечательного. Он не обладал ни сверхъестественной энергетикой Сайласа Сильверстрайка, ни ростом Озрика Агравейна.
Дядя Талии махнул рукой, призывая окружающих к тишине.
Пока ничего не происходило. Где же Талия? Холт чувствовал, что не готов больше ждать. Предполагалось, что он будет молчать и дрожать от страха, как и подобает тому, кто столь грубо нарушил свое служебное положение. Но Холт не собирался доставлять им подобного удовольствия.
–Могу ли я узнать, что все это значит?– спросил он, и его голос эхом прокатился по тронному залу.
–Мы созвали совет для обсуждения предстоящего нападения на город,– ответил Озрик.
–Я спрашивал не об этом.
При этих его словах придворные громко зашептались.
Озрик трижды постучал пальцами по подлокотнику своего трона.
–Мы можем начать пораньше, если таково твое желание.
Будто по сигналу двери в зал захлопнулись, а тяжелые засовы опустились на место.
–Начинайте,– скомандовал Озрик.
Лорд Харроуэй откашлялся и, к удивлению Холта, вытер блестящий лоб.
–Ваше величество, вы уверены, что сейчас самое подходящее время для этого? В конце концов, мы скоро ожидаем нападение роя, и Всадник – а мальчик таковым стал – будет незамен…
–Волосы в твоих ушах такие же густые, как и твои брови?– отрезал Озрик.– Я сказал: начинай.
Харроуэй проглотил готовые вырваться слова.
–Да, ваше величество.– Его усы дернулись, и он снова вытер лицо.– Я призываю Хранителя Имен принести Книгу переписи.
Из толпы, чуть не споткнувшись о свою мантию, поспешно вышел очень молодой, с рябым лицом мужчина, который тащил невероятных размеров фолиант.
–Совет Феорлена,– продолжал Харроуэй,– именитые жители Сидастры, перед вами на коленях стоит молодой человек, который называет себя Всадником. Он мошенник.
За этими словами последовало громкое бормотание. Некоторые вставали со своих мест, чтобы получше рассмотреть обвиняемого.
–Я связан с драконом узами,– заявил Холт и получил еще один удар по затылку, на сей раз не столь болезненный. Похоже, что действие драконьей крови на Эдвальда закончилось.– Его зовут Эш. Он ждет снаружи, так что вы все можете встретиться с ним.
На этот раз Холт был готов к удару. Он дернулся назад, уворачиваясь, и один из братьев по инерции качнулся вперед и споткнулся. Подросток выпрямился, в очередной раз сосредоточившись на своем дыхании. Он не собирался доставлять им удовольствия, умоляя о пощаде или даже возмущаясь сложившейся несправедливостью.
–Поэтому я Всадник.
А еще он старался выиграть время.
–Где Талия?– потянувшись к Эшу, спросил он.
Харроуэй взял книгу у молодого Стюарда и открыл ее на отмеченной странице.
–Вас зовут Холт Кук. Вы родились в Крэге чуть больше шестнадцати лет назад. Ваш отец был поваром.
Холт застыл, пытаясь сдержать подступившие слезы. Рана была еще слишком свежей.
–Ваш дедушка был поваром,– продолжил Харроуэй.– Таким образом, вы получили полномочия благородного Ордена путем воровства и мошенничества, не позволив законнорожденному сыну или дочери из благородных семей занять принадлежащее им по праву место для защиты нашей страны.
–У меня будет возможность высказаться?
–Вы полностью признали свое имя и звание перед самим королем,– сказал Харроуэй.– Разве вы отрицаете это?
–Нет,– ответил Холт.
–Вы признались его величеству, что не приносили клятву Ордену?
–Пока не приносил, но…
–Тогда вы…– Харроуэй заговорил еще громче.– … обвиняетесь в нарушении служебного положения и в распространении хаоса во время вторжения.
Зрители разразились громкими криками, и в зале поднялся невообразимый шум. Но Холт смотрел не на Харроуэя – подросток ошеломленно уставился на Озрика.
Наказанием за последнее обвинение была смерть.
–Учитывая особые обстоятельства,– продолжал Харроуэй,– обычный приговор не может быть вынесен. Сейчас вы не находитесь ни под юрисдикцией короля, ни Ордена. Вас будут держать под стражей до тех пор, пока не прибудут члены Ордена, чтобы дать свои рекомендации по этому вопросу. Но отныне, Холт Кук, вы лишаетесь своего имени и положения, а также изгоняетесь из Феорлена.
Холт сам не понимал, что чувствует сейчас. Шокировало ли его это решение или ему вдруг стало все равно? Пусть Озрик и Харроуэй доигрывают этот спектакль. Все это не будет иметь никакого значения, как только Талия свергнет их власть.
Шум все больше усиливался, но теперь подросток слышал, что выклики направлены против него. Разряженная толпа придворных радостно приветствовала вынесенное решение, насмехалась над Холтом, называя его несущим хаос и сторонником Скверны. Они не знали, что делал он на карантинном острове. И не хотели знать.
