–Давай,– настаивал Броуд.
Кивнув, Этель снова шагнула ему встречу, замахиваясь мечом для мощного удара.
Броуд поднял ладонь, и каменные пластины начали закрывать его пальцы, ладонь, запястье. Он по-прежнему мог двигать рукой. Но с огромным трудом. Защищенной ладонью Всадник ухватился прямо за лезвие Этель. Затупленное острие меча с громким звоном ударило по каменной коже.
Это привлекло всеобщее внимание. Какой-то ребенок показал пальцем на Броуда, а рыцарь разинул рот от удивления.
Броуд решил пойти еще дальше и попытался сжать пальцы в кулак, чтобы обхватить голубой клинок и вырвать его из рук Этель. Несколько пальцев наполовину согнулись, но не более. Какой бы ловкостью не обладала его каменная рука, пластины были слишком прочными, лишая ее гибкости.
Этель убрала свой меч и с плохо скрываемым восхищением посмотрела на Броуда.
Сайлас оживился.
–Смелый шаг, Броуд.– Он подошел ближе, чтобы рассмотреть результат магии Броуда получше, и провел своими длинными пальцами по камню в поиске трещин.
–Что скажешь?– спросил Броуд.
–Почти неуязвимы,– ответил тот, изучая более широкие зазоры между каменными пластинами.– Но тебе лучше отточить этот навык и пока не пытаться поймать серповидную лапу жука. Один промах…
–И я стану Броудом Каменным Обрубком,– усмехнулся Всадник, и Сайлас ответил ему слабой улыбкой.– Не переживай,– продолжил Броуд.– Пока остановлюсь на щите.
Всадники обычно не пользовались щитами, предпочитая иметь одну руку свободной, чтобы всегда воспользоваться своими магическими способностями. Уникальное умение Броуда наделяло его крепкой защитой, и Всадник надеялся, что со временем натренирует его так, закроет не только руку, но и туловище. Возможно, даже голову.
Но Сайлас уже не смотрел на него. Фаворит штормов вытянул шею, словно пытаясь заглянуть за куполообразную крышу. Через пару секунд Броуд услышал далекий рев драконов.
–Как ты, Броуд?– спросила Эрдра.
–Эрдра! Ничего интересного не произошло. Как прошла охота?
–Силы снова со мной. Как давно я не слышала журчания реки и не ощущала траву под когтями.
Броуд так обрадовался ее возвращению, что не смог сдержать волнения.
–Я скучал по тебе.
–Хм-м-м-м,– шутливо и встревоженно прогудела Эрдра.– Я тоже скучала, мой отшельник.– Через их связь она послала Броуду образ возделанного поля между двумя высокими стенами.– Ищи меня здесь после пира.
–Какого пира?– опешил Всадник, но Эрдра не успела ответить, потому что тренировочным полем прогремел голос.
–Стройся,– выкрикнул приказ Повелитель Адаскар.
Сенаторская арена опустела. Толпы за оградой тоже расходились. Представление было окончено.
Этель протянула свой меч Броуду, и он убрал каменную защиту с лезвия.
–Надеюсь, ты его не помял,– произнесла Всадница, вложив меч в ножны за спиной.
–Сомневаюсь,– ответил Броуд, тоже убирая свой клинок.– С такими-то слабыми ударами? Тебе нужно больше стараться.
Казалось, голубые глаза Этель стали ледяными, как ее сила. Она дохнула холодом ему в лицо, улыбнулась и отошла к Кетелайн из Бренина.
Броуд смотрел ей вслед. Иногда он втайне надеялся, что их с Этель отправят в дальнюю миссию. И что несколько ночей они проведут вдали от постоянного надзора Повелителей и Совершенств. Такое иногда случалось. Увы, только не с ним. Броуда уже считали невезучим. Если бы не благородная кровь, ему бы никогда не выпал шанс заслужить свой меч и драконью связь. Дав клятву Всадника, Броуд пообещал «отказаться от любви», и хотя любовь имела мало общего с тем, что иногда происходило в подобных дальних миссиях, он не собирался навредить самому себе.
Он станет идеальным Всадником. А еще у него была Эрдра. По сравнению с их связью любые отношения казались слабыми, как разбавленное пиво.
Броуд встал в шеренгу рядом с Сайласом, и колонна Всадников двинулась маршем к огромным воротам арены.
–Пир?– спросил он.– Нам предстоит впечатлить Архонта своим аппетитом?
–Постарайся хорошо провести время, братец,– вполголоса ответил Сайлас.– Возможно, это последний пир в твоей жизни.
–Но…
–Никаких «но». Ты видел, что нас ждет.
–Да.
–Тогда вспомни еще и о том, что кое-кто из твоих братьев и сестер не вернулся. Ты не отмахивался от моих советов раньше, так прислушайся еще раз. Наслаждайся этим вечером и завтрашним днем. Каждый оставшийся день бесценен.
Броуд нахмурился, но Сайлас уже все сказал, оставив его наедине с мрачными мыслями. Ничего нового произнесено не было. До вступления Ордена Броуд провел в одиночестве бо́льшую часть своей жизни, да и сейчас держался от всех в стороне. Это не приносило ему радости. Но Сайлас всегда относился к нему справедливо, и Броуд решил не поднимать эту тему. Он будет улыбаться, махать рукой в знак приветствия, делать все, что требовал Орден.
Пиршественный зал, в который прибыли Всадники, сверкал яркими красками. Растительные узоры покрывали пол, в котором отражался огонь жаровен и единственной огромной люстры. Отлитые из металла скульптуры лошадей изображали все известные породы. Одни были позолоченными, другие – серебряными, и на месте глаз у них сверкали драгоценные камни.
Для гостей предназначались шесть длинных столов. И Всадники расселись согласно своему рангу. Десять Начинающих разместились за столом у самых дверей. Далее – Восходящие, самый многочисленный отряд из двадцати двух Всадников. Три Повелителя прошли за стол, стоявший после стола Фаворитов, а за главным сидели два Совершенства.
Броуд занял оставшееся место возле Сайласа. Увы, напротив него шлепнулся Олдрич. Чувствуя, что на этом пиру приятной беседы ожидать не приходится, Броуд сосредоточил внимание на главном столе.
Вот Вальд, Совершенство Штормов. Куда бы он ни направлялся, воздух потрескивал от его силы. Вот Эзо, Совершенство Тайн, чьи глаза всегда смотрели сквозь тебя, в тебя – куда угодно, только не на тебя, хотя он знал гораздо больше, чем мог раскрыть ему простой взгляд. Остальные прославленные Совершенства, когда началась всеобщая паника, тренировались вдалеке от Фалькаера.
Вместе с ними сидели сенаторы Атры. Броуд вглядывался в их лица, чувствуя, как ускоряется его пульс. Он страшился этой встречи и снова с облегчением выдохнул: этих людей Броуд не знал. Все же прошло двадцать лет. Понять, кто из них Архонт, было несложно: он восседал во главе стола, с левой стороны расположились Совершенства.
На Архонте, как и на его сенаторах, была темно-красная бархатная куртка, светло-бежевые бриджи и коричневые сапоги из тонкой кожи. И все же первый среди равный, Архонт имел право носить гражданскую корону. Сегодня он тоже был в ней: широкое железное кольцо в форме подковы было оплетено соломой, листьями и плодоносящими ветвями.
