–Как тебя зовут, дитя?– спросил Броуд, делая еще глоток.
–Фиона, если вам угодно.
–А полное имя?– скорее следуя привычке, уточнил он.
–У меня нет роли, почтенный Всадник.
Броуд проникся сочувствием к девочке. Отсутствие роли было вежливым способом сообщить, что ребенок незаконнорожденный.
«Сказать ей, что я понимаю? Поверит ли она мне?»
Возможно Фиона восприняла его молчание как желание получить разъяснения.
–Мой отец – Таннер
[25], а мать – Поттер
[26], или были ими… Не знаю,– добавила она.– Здесь, в Красной Скале, мне поручают самое разное, но тетя Мэгги – она мне не тетя, сэр, но я ее так называю,– учит меня ткать. Вот только наш станок был сломан при нападении, сэр.
Броуд снова глотнул тяжелой воды и решил один раз пренебречь первым уроком.
–Моя мать – Мейд, а отец – сенатор Атры. Меня зовут просто Броуд.
–Правда, почтенный Всадник?– Девочка явно приободрилась.
–Правда. Расскажи мне, как ты оказалась в Красной Скале?
–Я убежала,– призналась Фиона, округлив глаза, словно ей самой все еще в это не верилось.– Однажды меня отправили помогать землекопам, а мне так не хотелось. До этого я никогда не выходила за пределы городских стен. И когда землекопы занялись работой, я бросила свою лопату и убежала.
«Ее кровь кипела, сердце выпрыгивало из груди. Наверное, она не помнила себя от страха и восторга».
Фионе действительно повезло – она добралась до Красной Скалы. Должно быть, девочка жила в одном из тех поселений, где успели побывать Всадники. Броуд решил больше не задавать вопросов.
–Ты поступила очень смело,– произнес он.
«Смело и глупо. Что, если тебя бы поймал упырь или, даже хуже, заразил, чтобы ты принесла на себе Зеленую Гниль? Тогда тебя бы прозвали «несущей хаос». И это было бы правдой».
–Здесь тебе нравится больше?
Фиона кивнула.
–Да, почтенный Всадник. Горан говорил: кем бы ты ни был в прошлом, здесь для каждого найдется место.– Девочка резко вдохнула, сглатывая слезы. Наверное вспомнила о том, что Горан погиб.– Кемен нашел меня в оврагах, сэр. Я упала, но он меня подобрал.
«Она говорит о них, как о дедушках, которых у нее никогда не было».
В этот момент Эрдра пошевелилась. Ее крылья резко взметнулись вверх. Фиона взвизгнула и отскочила.
–Не бойся,– сказал Броуд.– Эрдра просто проснулась.
Драконица лениво зевнула, уселась и выдохнула облако зеленого дыма через ноздри.
–Кто эта малышка?
–Ее зовут Фиона,– громко, специально для девочки, ответил Броуд.– Ее детство немного напоминает мое.
«Только я стал Всадником драконов, а ей пришлось бежать. Получается, что я бастард с привилегиями».
Фиона поклонилась так низко, что едва не согнулась пополам.
–Не требуется ли вам что-то, почтенный дракон?
–Я бы не отказалась от запеченного поросенка с моими любимыми травами,– ответила Эрдра.– Увы, вряд ли в этом месте найдется подобная роскошь.– Ее слова услышал лишь Броуд. Она могла ответить девочке, если бы захотела, но даже такие добрые драконы, как Эрдра, тщательно выбирали собеседников.– Скажи девочке, что я всем довольна.
–Ничего не нужно, Фиона,– кивнул Всадник.– Спасибо за воду.
Фиона уже развернулась, словно собиралась уйти, но нерешительно замерла на месте.
–Говори смело, дитя.
–Почтенный Всадник, некоторые люди говорят, что монстры снова вернутся. Вы будете здесь, когда они придут?
Этот вопрос застал его врасплох. Броуд не знал, что ответить. Солгать, дать обещание, чтобы потом его не сдержать, он не хотел, но и лишить ее надежды – тоже.
Эрдра тихо зарычала, чтобы привлечь внимание Фионы. Драконица дотронулась мордой до плоского круглого камешка перед ней. Магия окутала камень, и он засиял, словно бриллиант. Когда все закончилось, красный камень стал травянисто-зеленым и гладким, как жемчужина. Чудо превращения, и ничего больше. Эрдра подтолкнула камень к девочке. И когда та смело его подняла, драконица довольно загудела, и Фиона улыбнулась.
Броуд ничего не сказал – ничего не пообещал из того, что не мог, но девочка все равно осталась довольной.
Она снова поклонилась и побежала в город.
–Спасибо,– нарушил тишину Броуд, как только Фиона исчезла из виду.
–Я боялась, ты скажешь ей правду.
–Ты бы предпочла, чтобы я солгал?
–Нет, поэтому и вмешалась.– Эрдра игриво ударила хвостом по земле.
–Сайлас считает, что мы должны уйти.
–А что думаешь ты?
–Я думаю, мы должны подождать, пока не узнаем наверняка, грозит ли этому месту опасность.
–Мы оба знаем, что эти надежды напрасны.
Да, Броуд знал. В этом отдаленном месте собралось слишком много людей. Любой рой в пяти лигах
[27] отсюда направится сюда.
Он снова вспомнил слова клятвы – уже, казалось, в сотый раз за тот день.
Я присягаю Ордену, который противостоит хаосу. Я отказываюсь от любви, от собственного дома или земли. Я – свет, сияющий во тьме, я – убежище во время бури. Я – первый удар и последний щит. Там, где остальные сбиваются с пути, я подчиняюсь. Нет жизни, недостойной моей помощи. Когда смерть придет, я заставлю ее ждать. Я остановлю Зеленую Гниль и одолею Скверну в этом восстании, в следующем и во всех остальных.
Уйти – означает нарушить присягу, ибо он поклялся защищать каждую жизнь. Остаться для их защиты – означает нарушить присягу тоже, ибо он поклялся повиноваться приказу? Чем больше Броуд размышлял над словами клятвы, тем более бессмысленными они ему казались. Пустыми и бесполезными. За исключением одной – второй – строки, где говорилось, что ради служения Ордену он должен отказаться от всего, порвать прежние связи и не создавать новых.
«Я не смог сделать даже этого».
Броуд снова и снова повторял слова своих обязательств, каждый раз останавливаясь на одном месте: «Нет жизни, недостойной моей помощи». Всадники не должны были проводить различий между королями и нищими, и все же это делали. А как же бедняги из Красной Скалы, беглецы, сломленные люди, которым было некуда идти. О них просто забыли.
–Что скажешь ты?– спросил Броуд у Эрдры.– Это не только мое решение.
