Окна верхних этажей двух соседних домов выходили на наш внутренний дворик. Я указала на ряд щуплых саженцев:
–На следующий год хвойники подрастут и скроют нас от посторонних глаз. Долгие летние вечера с барбекю на террасе. Что скажешь?– спросила я, направляясь в дом, к лестнице со стеклянной боковиной.
Том сгреб меня в охапку, и я взвизгнула от неожиданности.
–Скажу, что это звучит, как сказка.
Он уткнулся носом мне в шею, и я задрожала. Словно легкий электрический ток пронзил мое томящееся от желания тело. Я нарочно нанесла духи, которые нравились Тому. Я всегда брызгалась ими, когда приезжала на свидания. Он говорил, что они пахнут жженым сахаром.
–Все, о чем мы говорили, о чем мечтали, стало реальностью,– напомнила я.– И поэтому тебе нужно набраться храбрости и преодолеть ближайшие несколько недель с родителями. Джилл скоро объявится, я уверена.
Том закусил губу и отступил назад.
–Понимаю,– произнес он. Но я догадывалась, что он не понимал. Не совсем.
Как я и думала, Джилл категорически не одобрила нашу женитьбу. Недаром Том решил сыграть свадьбу в тюрьме. Это было отличным решением. «Можно устроить празднование для родных и друзей, когда они примут наш выбор, но, как верно подметил надзиратель, если на день освобождения мы уже муж и жена, то нам никто не сможет помешать»,– сказал тогда Том. И я согласилась. На самом деле он имел в виду, что Джилл не сможет нам помешать.
Придя к ним домой, я была готова к непростому разговору, но реакция бывшей подруги просто ни в какие ворота не лезла. Мы спокойно беседовали, как вдруг Джилл начала издавать нечленораздельные звуки, а потом с ней и вовсе случился припадок. И Роберт в панике выпроводил нас из дома.
Выглядела Джилл ужасно – гораздо старше своих лет. Каштановые волосы, всегда подстриженные в аккуратное каре, отросли, превратились в бесформенную массу и поседели. Одежда смотрелась так, словно она откопала ее в своей убогой благотворительной барахолке. По-видимому, ее не волновало, подходящего ли размера вещи. Грязно-коричневая юбка, свитер с круглым вырезом и кардиган – все висело на худосочном теле мешком. Если бы Джилл не повела себя как сумасшедшая истеричка, чем сильно огорчила Тома, ее оставалось бы только пожалеть.
Роберт тоже постарел. Правда, его черты стали более резкими, чеканными – он был из тех мужчин, которые с годами становятся лишь привлекательнее. Мне хотелось отвести Джилл в сторонку и предупредить, чем все это может кончиться. Я ей рассказывала, как мой папа бросил маму, когда той исполнилось сорок, ради девчонки вдвое моложе. Женщине нужно следить за собой, оставаться юной и подтянутой. Вот поэтому я любила общаться с молодыми – мне казалось, что так я не постарею.
–Бридж? Ау? Вызывает Земля!– позвал Том, помахав рукой перед моим лицом.
–Прости,– улыбнулась я.– Вот, задумалась, как долго я ждала, чтобы ты оказался здесь, в нашем новом доме. А теперь наверх!
–Читаешь мои мысли!– Он многозначительно подмигнул, и у меня в животе защекотало. Ощущение, которого я не испытывала с подросткового возраста.
Том взбежал по лестнице наверх; мощные ноги легко перемахивали через ступеньку. Я поднималась следом. Боже, какая у него спортивная фигура. На середине пролета он вдруг замер, и я нервно сглотнула. Том увидел фотографии.
–Ты же не против?– я встала рядом и обняла его за талию.– Я имею в виду снимки.
–Нет, конечно. Я так и думал, что наверху будут фотографии.– Том пригляделся к одной из них.– Ого! Ты меня отсюда вырезала?
Этот снимок с обоими мальчишками я сделала сама. На школьных каникулах я отправилась с ними в городской парк. Джилл тогда еще работала в библиотеке. Джесс и Том лазали по «паутинке» на детской площадке, а я дремала на пледе, греясь в солнечных лучах. Пока друзья ловили мальков яркими сачками и бросали их в банки из-под варенья, я подкралась сзади с фотоаппаратом. Залюбовавшись оживленным лицом сына, я окликнула обоих мальчиков. Они обернулись, и я запечатлела этот миг.
–Первое время после смерти Джесса я не могла видеть твое лицо.
–Естественно, ты не обязана объяснять,– мягко сказал Том, и я ощутила прилив благодарности.
Я показала ему две спальни на втором этаже и семейную ванную, облицованную серебристым мрамором, с отдельно стоящим белым резервуаром и вмонтированной в стену телевизионной панелью.
–Шикарно!– Том даже присвистнул.– Пиво, ванна и футбол! О чем еще можно мечтать?
–Мужлан!
Я сымитировала удар, и он совершенно по-боксерски уклонился. Перед глазами мелькнуло лицо Джесса, и я мягко убрала руку.
Весело подмигнув, муж поцеловал меня в лоб.
–В ванне хватит места для двоих, красотка, даже не сомневайся. Нам будет не до футбола.
Я направилась к лестнице, и мы стали подниматься на третий этаж. На сей раз Том шел позади и снова остановился, заметив фотографии. Я составила из снимков коллаж, отражающий восемнадцать лет жизни моего сына. Начиная с самой первой фотографии новорожденного Джесса в больнице в день появления на свет и заканчивая снимком, сделанным за неделю до смерти: там он посылает мне воздушный поцелуй, стоя у калитки сада.
На большинстве фотографий был и Том, но, теряя рассудок от горя, я методично выстригала ножницами его лицо с каждого снимка. Я хотела вырезать Тома из жизни моего сына, как вырезают злокачественную опухоль. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно.
К счастью, Том ничего не сказал. Наконец, мы поднялись на площадку третьего этажа, и я повела мужа в большую спальню – самое эффектное помещение во всем доме. Колоссальное панорамное окно выходило на раскинувшуюся через дорогу сельскую местность, украшением которой служил цветочный луг, особенно прекрасный летом.
–Ух ты!– сдавленно выдохнул Том. В его глазах заблестели слезы.
–Том, это так мило.– Я обняла его обеими руками.
–Не обращай внимания. Я стал сентиментальным,– проворчал он, утирая глаза тыльной стороной ладони.
Затем притянул меня к себе и добавил:
–После всего, что произошло, я уже не надеялся обрести счастье. А сейчас я счастлив, как никогда в жизни!
Приникнув к груди Тома, я чувствовала ровное биение его сердца. Перед мысленным взором на миг снова возникло лицо Джесса, и я осознала, что сердце моего сына остановилось навсегда.
–Мне кажется, Джесс здесь, смотрит на нас,– тихо проговорила я.– Приглядывает за нами, понимаешь?
–Я как-то не задумывался об этом,– закашлялся Том.
–О, а я всегда ощущала его присутствие.– Я подошла к окну и залюбовалась видом.– Я чувствую его рядом постоянно. Даже здесь, в спальне.
Том отвернулся.
–Уверен, ему бы здесь понравилось. Гонял бы по полям на своем мотоцикле.
–Гляди, какая кровать.– Я присела с краю, разгладила черное с серебром покрывало.– Я решила, пусть будет самая большая. Думаю, ты оценишь, сколько тут простора.
