Джаспер сказал:
–Ты попросила, чтобы тебя отправили на Западное побережье.
Она яростно замотала головой. Последнее, что ей было нужно,– это работа в домашнем штате своего дяди.
–Меня не интересует…
–Пожалуйста, дослушай меня,– он поднял руку.– Я подумал, не предпочтешь ли ты что-нибудь поближе, например офис в Балтиморе.
Андреа замолчала, почувствовав внезапный прилив тревоги.
–В этом округе есть федеральный судья, которому поступают серьезные угрозы. Кто-то отправил посылку с мертвой крысой ей домой в Балтимор.– Джаспер сделал небольшую паузу.– Возможно, ты слышала об этом в вечерних новостях.
Андреа ничего такого не слышала, потому что ни один человек ее возраста не смотрит вечерние новости.
Джаспер продолжил:
–Судью назначал еще Рейган. На самом деле она одна из немногих, кто еще жив. Предыдущая администрация сильно давила на нее, чтобы она ушла на пенсию, но это окно теперь для нее закрыто.
Андреа никогда не интересовалась политикой, но знала, что в обязанности СМ США входит охрана федеральных судей.
–История ее назначения на пост весьма трагична. За неделю до слушания по утверждению на должность пропала ее дочь. А на окраине города в мусорном контейнере нашли тело. Лицо девушки было обезображено. Сломаны два позвонка в шее. Ее удалось опознать только по записям дантиста. Это была дочь судьи.
Андреа почувствовала, что у нее начинает покалывать ступни, словно она стоит на краю крыши очень высокого здания.
–Невероятно, но девочка выжила.– Джаспер сделал паузу, будто один этот факт был достоин уважения.– Хотя «выжила»– это условное выражение. С медицинской точки зрения она находилась в вегетативном состоянии, но при этом она была беременна. Насколько мне известно, они так и не выяснили, кто отец. Ей сохраняли жизнь, используя системы жизнеобеспечения, еще почти два месяца – пока не появилась возможность безопасно извлечь ребенка.
Андреа изо всех сил прикусила губу, чтобы не затрястись.
–К этому времени история несчастной девочки получила большой резонанс. Эти трагические обстоятельства послужили отличным толчком для назначения ее матери. Рейган тогда серьезно выступал против абортов и сделал это частью своей платформы. До него это никого особо не заботило. Бушу пришлось отказаться от своей программы планирования семьи, чтобы занять место вице-президента.– Джаспер, кажется, заметил нетерпение Андреа, ожидавшей, когда он наконец-то перейдет к делу.– Судья и ее муж вырастили этого ребенка. Я говорю «ребенка», но сейчас ей сорок лет. У нее собственная дочь. Дочь-подросток, если быть точнее. Говорят, она сущее наказание.
Андреа повторила уже заданный вопрос:
–Зачем вы здесь?
–Думаю, на самом деле ты хочешь знать, «какое отношение это имеет к моему отцу?».– Его рука снова легла на загадочную папку.– Федеральные суды сейчас на летних каникулах. Как обычно, судья и ее супруг вернулись в свой фамильный особняк, где проведут ближайшие два месяца. Дом охраняют две команды Службы маршалов США – одна в ночную смену, другая в дневную,– пока специальный судебный инспектор расследует угрозы в штаб-квартире в Балтиморе. Служба в охране – это на самом деле совсем не сложно. Воспринимай это как работу няней. К тому же Лонгбилл-Бич – красивый городок. Я полагаю, ты знаешь, где это?
Андреа пришлось прочистить горло, прежде чем она смогла ответить.
–Делавэр.
–Совершенно верно. На самом деле Лонгбилл-Бич – это город, где вырос твой отец.
Андреа сложила воедино оставшиеся детали.
–Вы думаете, что сорок лет назад Ник Харп убил дочь судьи.
Джаспер кивнул.
–У убийства нет срока давности. Обвинительный приговор упрячет его за решетку до конца жизни.
Андреа услышала эхо этих слов в своей голове – за решетку до конца жизни.
Джаспер продолжил:
–Ходили слухи, что он отец ребенка. Она прилюдно высказывала ему претензии в ночь своего исчезновения. Они поругались на глазах у нескольких свидетелей. Он вербально и физически угрожал ей. А через несколько дней после того, как ее тело было опознано, он уехал из города.
Андреа почувствовала, что у нее перехватило горло. Ей хотелось узнать больше деталей, но все, о чем она могла думать,– что Ник Харп был отцом еще одного ребенка.
А потом бросил его.
–Посмотри сама.– Джаспер наконец расстался с папкой и пододвинул ее к Андреа.
Она оставила закрытую папку лежать между ними на столе. Теперь она могла прочесть надпись на этикетке:
«ЭМИЛИ РОУЗ ВОН Дата рождения: 5/1/62. Дата смерти: 6/9/82».
Она так долго смотрела на имя девочки, что у нее помутнело в глазах. Голова пошла кругом. Она пыталась сфокусироваться – убийство, без сроков давности, Ник будет за решеткой до конца жизни,– но постоянно возвращалась к одной и той же мысли: не ловушка ли это? Она не могла доверять Джасперу. Как научил ее горький опыт, на самом деле она не могла доверять никому.
–Ну так что,– сказал Джаспер.– Тебе не любопытно?
Любопытство – это не совсем то, что она испытывала в данный момент.
Испуг. Опасения. Злость.
Сорокалетняя единокровная сестра, которая выросла в курортном городке, как и сама Андреа. Еще один ребенок, который никогда не раскроет загадок своей матери. Отец-садист, который разрушил их жизни, а потом просто перешел к следующей жертве.
Дрожащая рука Андреа потянулась к папке. Пальцы коснулись толстой обложки. На первой странице была фотография симпатичной юной блондинки, беззаботно улыбающейся в камеру. Ее залитая лаком химзавивка и голубые тени определенно помещали ее в начало восьмидесятых. Андреа перевернула страницу. Потом еще одну. По стилю оформления она узнала полицейский рапорт. Дата, время, место, карта города, зарисовка места преступления, возможное орудие убийства, свидетели, повреждения на теле невиновной семнадцатилетней девушки.
Пальцы Андреа стали влажными от пота, но она продолжала перелистывать страницы. Она нашла записи ведущего следователя. Компьютеры в 1982 году были редкостью. Печатные машинки, по-видимому, тоже. Его каракули почти невозможно было различить, документы ксерокопировали столько раз, что буквы совсем побледнели.
Андреа знала, что не найдет в деле имени Николаса Харпа. Это был псевдоним, который использовал ее отец, когда впервые встретил ее мать. Он отказался от своей настоящей личности в 1982 году, когда навсегда покинул Лонгбилл-Бич. Только там люди знают его под настоящим именем. Она нашла его на последней странице – обведенное и дважды подчеркнутое.
Клэйтон Морроу.
2
–Орегон прекрасен, мам.– Андреа проигнорировала удивленный взгляд таксиcта. Они как раз проезжали Чесапик Бэй. Она отвернулась, показывая, что это личный разговор.– Думаю, мне тут понравится.
