Еще одна книга упала на пол. Он пытался вести себя непринужденно, но у Нардо всегда было что-то на уме.
Он спросил:
–Ты уверена, что это случилось в ночь вечеринки?
Все ее тело напряглось.
–Да.
–И ты не помнишь, как это случилось? Или с кем?
Горло Эмили сжалось, когда она попыталась сглотнуть. Рики и правда ему все рассказала.
–Нет, я не помню.
–Боже. Ну, я и сам мало что помню из той ночи, так что, полагаю, тебе это тоже простительно.
Эмили взглянула на него впервые с тех пор, как он появился. Обычная ехидная ухмылка сошла с его губ. Он редко позволял сволочной стороне своей личности уйти в тень. Именно этого мальчика видела Рики, когда думала, как сильно в него влюблена. И, по правде говоря, этого же мальчика видела Эмили, когда думала о Нардо Фонтейне как об одном из своих лучших друзей.
Она спросила:
–Что, вообще ничего?
–Большая часть пропала. Но Блейк совершенно свихнулся. Это я знаю точно.– Нардо пододвинул одну из упавших книг. Он приподнял обложку ногтем большого пальца.– Я лежал на диване свесив башку и наблюдал, как комки пыли танцуют начальную сцену из «Щелкунчика». И тут я услышал сверху блеянье. Овечье. Это был Блейк, можешь себе представить?
Эмили покачала головой. Она уже была не уверена, что может, а что не может себе представить.
–Я пошел наверх, а он заперся – из всех мест – в ванной моих родителей. Мне пришлось ломать замок, чтобы вызволить бедолагу.– Нардо перевернул книгу и осмотрел корешок.– Он стоял на коленях, выставив руки так, будто держит своего петушка, но его штаны были застегнуты. И он был где-то в трех футах от унитаза. Понятия не имею, что было у него в голове, но, господи, какой же идиот. Это его первый кислотный приход, и ему привиделось, что он ссыт? Спереди все джинсы были мокрые насквозь. И даже не спрашивай меня про блеянье. Просто психушка.
Эмили увидела, как на лице Нардо снова расплывается зубастая ухмылка.
–По крайней мере, я видел настоящего единорога. А ты?
Эмили снова попыталась сглотнуть.
–Я правда не помню.
–Ничего?– Нардо задал вопрос во второй раз.– Что, даже как добиралась?
–Да,– призналась Эмили.– Я помню, как подошла к твоей входной двери. Как приняла кислоту, которую мне дал Клэй. А следующее, что я помню,– как мистер Векслер везет меня домой.
–Это да,– Нардо закатил глаза.– Эту часть я помню. Ты из-за чего-то впала в истерику. Я не мог отвезти тебя домой. Я едва видел собственные руки. Блейк был весь в моче. Мне пришлось подкупить этого старого козла остатками нашей кислоты, чтобы он забрал тебя.
Эмили вслушивалась в его голос. Нардо словно проговаривал заученный текст, и из его речи пропала все желчь, которая обычно пропитывала ее насквозь.
–А что насчет Клэя?
Нардо пожал одним плечом:
–Откуда я на хрен знаю. Ты орала на него по поводу чего-то. Потом побежала в дом. Ты и правда была не в себе. Я боялся, что ты разобьешь мамин дорогой фарфор. И ты как-то не на шутку увлеклась папиным скотчем. Они бы взбесились, если бы вернулись домой и увидели это.
Эмили никогда не видела, чтобы родители Нардо хоть из-за чего-то бесились.
–Ну, по крайней мере, это не Дин тебя обрюхатил. У него яйца поджарились еще в детстве. Он не смог бы сделать ребенка, даже если бы захотел.
Эмили уставилась на свои руки. Это была не та информация, которой Дин Векслер стал бы делиться со всеми подряд. То есть он уже говорил с Нардо.
–А ты…– Нардо бросил книгу обратно на пол.– Ты думаешь, это мог быть Клэй?
–Я…– Эмили замолчала. Она мысленно просмотрела список вопросов, которые задал ей Нардо. Он играл с ней в Коломбо. Не хватало только еще кое-чего.
Она прочистила горло, надеясь справиться с дрожью в голосе. Это были не только Дин и Нардо. Они разработали стратегию вместе – Блейк, Рики, Клэй, Нардо и Дин. Все были в этом замешаны. И все сошлись на том, что Нардо – лучший кандидат, чтобы закрыть этот вопрос.
Она спросила:
–А ты не думаешь, что это Клэй?
–Как тебе сказать…– Нардо пожал плечами.– Не хочу ранить твои чувства, старушка, но Клэй ясно дал понять, что не видит тебя в этом смысле. Под кислотой ты не делаешь того, чего не стал бы делать трезвым. И, если честно, у него есть предложения получше, правда? Зачем ловить рыбешку в мелком пруду?
Эмили снова уставилась на руки.
–Ну же, старушка, ты ведь не хочешь выдавать желаемое за действительное, правда?– Нардо ждал, пока она поднимет глаза.– Такое обвинение может сломать Клэю жизнь.
И вот опять они водят хоровод вокруг Клэя. Эмили стало искренне интересно, почему никто не проявил никакого беспокойства по поводу того, что ее жизнь разрушена? Даже Рики зациклилась только на мальчиках – что беременность Эмили сотворит с ними, как она может разрушить их жизнь.
–Тебе нужно быть осторожной,– сказал Нардо.– Ты сама сказала, что не знаешь, кто это сделал. Может, это произошло даже не в ту ночь. Ну правда, кто знает? У тебя же есть много друзей кроме клики, все твои практикумы, дебаты и прочее.
Она позаимствовала реплику Блейка:
–Я бы запомнила, где побывала моя вагина, Нардо. Я довольно сильно к ней привязана.
Он не на шутку удивился, услышав от нее такую скабрезность.
Эмили решила говорить с ним прямо.
–Ты утверждаешь, что был в ванной с Блейком. Мистер Векслер стерилен. Кто еще это мог быть?
–Что насчет Сыра?
Она впервые за последние несколько дней по-настоящему рассмеялась.
–Ты же не серьезно!
–Конечно, серьезно.
–Его там даже не было.
–Он стоял прямо перед тобой, когда ты вошла в дом,– возразил ей Нардо.– Господи, Эмили. Кто, по-твоему, продал нам кислоту?
7
За Рики Фонтейн закрылась входная дверь. Добраться до прачечной в гараже можно было только по лестнице снаружи. Сандалии Рики шлепали по бетонным ступенькам, пока она шла зигзагами, чтобы достать полотенца из сушилки.
То дерьмо, которое сейчас происходит на ферме,– это то же дерьмо, которое произошло с Эмили Вон сорок лет назад.
Финальная фраза была очень эффектной, но при ближайшем рассмотрении она не выдерживала никакой критики. Эмили Вон не морила себя голодом до смерти. В ночь нападения она была на седьмом месяце беременности. Согласно показаниям свидетелей, на ней было бирюзовое или сине-зеленое платье, а не желтая сорочка. И волосы до плеч, уложенные с помощью литров лака, а не длинные до пояса. Да, она была босая, но, вероятно, из-за своих южных корней Андреа полагала, что все на фермах бегают босиком.
