–Слышал, тебе сделали предложение.
Эмили почувствовала, что ее мозг тянется к умиротворяющему вращению карусели. Но она заставила себя остаться в настоящем и спросила Клэя:
–Это они послали тебя сюда?
–Кто?
–Клика.– Эмили обычно ценила его тактичность, но сейчас это ее раздражало.– Рики, Блейк, Нардо. Они боятся, что я разрушу твою жизнь?
Клэй смотрел в землю. Он пробил еще более глубокую борозду в гравии.
–Мне жаль, Эмили. Я знаю, что это не то, чего ты хотела.
Если бы у нее были силы, она бы рассмеялась.
–Ты…– Клэй осекся.– Ты укажешь на кого-нибудь?
–Укажу?– спросила она. Это уже звучало как маккартизм.– И на кого я укажу?
Клэй пожал плечами, но должен был знать весь список. Нардо, Блейк, Дин, Джек. Ну, и он сам, потому что, хоть он и не переставал повторять, что Эмили никогда его не интересовала, он все же был на вечеринке и они, похоже, из-за чего-то ссорились.
Она почувствовала в себе заряд Коломбо. Может быть, Эмили еще не совсем смирилась с судьбой.
–Клэй, прости, что поругалась с тобой той ночью на вечеринке. Это была… это не твоя вина.
Уголок его губ дернулся.
–Я думал, ты ничего не помнишь.
–Я помню, как кричала на тебя,– соврала она. И решила построить историю вокруг лжи.– Мне не стоило говорить тебе все это.
–Возможно,– он пожал плечами.– Я знаю, что могу быть эгоистом, Эм. Может, это из-за того, что я единственный ребенок в семье.
Ей всегда казалось страшно хладнокровным вот так игнорировать существование своих братьев и сестер, пусть они и не росли вместе.
Он продолжил:
–Я могу сказать, что постараюсь стать лучше, но и в этом ты права. Скорее всего, я не смогу. Может, мне стоит принять себя таким, какой я есть? Тебе, кажется, удалось.
Эмили услышала далекое эхо воспоминаний. Они стояли у бассейна Нардо. Она кричала Клэю, что он всегда обещает стать лучше, но никогда ничего не делает. Он просто снова и снова совершает одни и те же ошибки и ждет, что изменятся люди вокруг.
Он добавил:
–Но, по крайней мере, я не такой плохой, как Блейк, да?
Эмили не знала, что ответить. Он говорил о том, что Блейк сделал вчера, или о Блейке в общем? Потому что подходило и то, и другое. Вчера он повел себя как мразь. Но, как и Клэй, он не изменится. Эго не позволит ему признать, что он совершил ошибку.
–Ты должна знать,– сказал Клэй.– Блейк говорит всем, что ты сидишь на наркотиках и постоянно тусуешься.
Эмили сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Эта новость ее не удивила. Блейк иногда достигал таких высот жестокости, которые невозможно было понять. Об этом и говорил Джек этим утром. Нардо был просто злым. Клэй скучал. Но если Блейк считал тебя врагом, он всерьез считал тебя врагом. Не говоря уже о Рики, которая была и Злой Ведьмой, и ее летающими обезьянами.
–Нардо сказал мне… он рассказал, что Джек… Сыр был на вечеринке.
Клэй повернулся к ней. Его светло-голубые глаза стали почти прозрачными на солнце. Она видела светлый пушок под его подбородком. Он был невероятно красив, но Эмили больше не испытывала такого возбуждения, как раньше.
–Вы все были обдолбанные.
Эмили никогда не утверждала обратного, но понятия не имела, из-за чего его голос вдруг зазвучал сердито.
–Вы были просто убитые,– продолжил Клэй.– Ты толком не помнишь, как добралась домой. Да ты даже была не в курсе, пока твоя бабушка тебе не рассказала.
–Так?– отозвалась она, не понимая, к чему он все это говорит.
–Я к тому, что технически Блейк не так далек от истины.– Клэй посмотрел вниз, на то, как его кроссовок роет носком землю.– Ты употребляешь наркотики. Ты ходишь на вечеринки. Ты сыграла в эту игру. Теперь тебе нужно смириться с поражением. Сохрани хоть какое-то достоинство.
Единственное, что до сих пор удивляло Эмили,– это тот шок, который она испытывала каждый раз. Они все отвернулись от нее в абсолютно одинаковой манере – сначала Дин, потом Рики, потом Блейк, потом Нардо, а теперь Клэй. Они действовали по одному сценарию. Дружелюбие. Услужливость. Гнев. Презрение.
Клэй поднялся. Его руки оставались в карманах.
–Больше не разговаривай со мной, Эмили.
Она тоже встала.
–Зачем мне говорить с тобой, если все, на что ты способен,– это ложь?
Он схватил ее за руки. Притянул к себе. Она напряглась, ожидая угроз или предостережений – чего угодно, кроме того, что он на самом деле сделал.
Клэй поцеловал ее.
Она почувствовала вкус никотина и несвежего пива. Его грубая кожа коснулась ее щек. Его язык исследовал ее рот. Их тела были практически прижаты друг к другу. Это был первый настоящий поцелуй Эмили. По крайней мере, первый, который она помнила.
И она не почувствовала ничего.
Клэй оттолкнул ее. Вытер рот тыльной стороной ладони.
–До свидания, Эмили.
Она смотрела, как он уходит. Он сгорбился. Его ноги шаркали по гравию.
Эмили дотронулась пальцами до своего рта. Осторожно коснулась губ. Она ожидала, что во время поцелуя почувствует… что-то. Но ничего не шевельнулось у нее внутри. Сердце не дрогнуло. Она испытывала такое же пассивное равнодушие, как два года назад, когда пьяный Блейк пытался поцеловать ее в переулке.
Она смотрела, как Клэй сворачивает за угол. Он все еще не расправил плечи. Он выглядел так, будто виноват в чем-то, только непонятно – в чем.
Она почувствовала смех, рвущийся наружу из самых глубин. Если бы только она могла вернуть себе все то время, которое за последние десять лет потратила на то, чтобы одержимо вникать в нюансы чувств Клэйтона Морроу…
Эмили закопала ногой яму, которую он оставил в гравии. Взглянула на дом. Случайно заметила своего отца, идущего обратно в спальню. Он был на балконе, выходившем на сарай и сад. Она понятия не имела, как долго он стоял там и что видел. Она следила за его передвижениями через окно. Он подошел к буфету и налил себе выпить.
Эмили опустила глаза. Сама того не осознавая, она снова положила руку на живот. Она думала, что осталась посреди всего этого ужаса совсем одна, но кое-кто еще был рядом с ней на этом мучительном пути. Или, если быть точнее, внутри нее. Она не испытывала никакой привязанности к скоплению клеток, но чувствовала ответственность. Именно об этом Мелоди писала в своем письме:
Твоя странность – это просто ЛЮБОВЬ и ОТКРЫТОСТЬ ко всем людям.
Эмили не испытывала любви к этим клеткам – пока нет,– но она решила открыться навстречу новому. Клэй не совсем ошибался, когда намекнул, что беременность – это ее проблема. Ей теперь жить с этим до конца своих дней. Она снова села на скамейку. Взглянула на жухлый сад.
