Жива.
–Нужно уходить!– схватил я под руку стоявшую рядом Элару.
Бойня вокруг продолжилась с неистовством штормового океана. На нашем островке было спокойно лишь потому, что нас окружали люди, а сьельсины побаивались новых выстрелов. Орда местами распалась; те, кто был дальше других от храма, бросились бежать к далеким стенам Актеруму. У них все равно почти не было шансов добраться до людского клина, протянувшегося от «Тамерлана» до святилища черепа Миуданара, и оставаться было незачем.
–Валка!– закричал я в передатчик.– Стреляйте по храму! По храму! Дораяика там!
Не успел я договорить, как поднялся ветер, и я увидел наверху полумесяцы сьельсинских лихтеров. Сотрясая воздух репульсорами, они принялись кружить над черепом Наблюдателя.
–Вы слишком близко!– ответил мне другой, хриплый и сосредоточенный голос.– Если пальнуть туда тераватткой, вас вместе с храмом снесет.
–Корво?– изумленно спросил я и подумал, не такое ли воодушевление чувствовали Лин, Паллино и Валка, когда я вернулся из мертвых.– Вы живы!
–Так точно. Но это ненадолго, если вы не поторопитесь. Я на мостике. Доктор заводит «Ашкелон». Поспешите,– чеканила каждое слово капитан.
Я отчетливо представил, как она склонилась над голографической камерой «Тамерлана», направляя орудия.
–«Ашкелон»!– Я едва не рассмеялся от радости.
О маленьком перехватчике класса «Чаллис» я совсем забыл. Очевидно, сьельсины тоже. Надежда разгоралась все ярче. Мы могли сбежать. Повернувшись, я поковылял прочь от храма, не выпуская из руки сияющий меч. Элара и Айлекс двинулись следом, подгоняя солдат. Но надежда штука хрупкая, и в следующий миг она сменилась ужасом. Я споткнулся, и хилиарху Петросу пришлось ловить меня и ставить на ноги.
–Отавия!– хрипло произнес я.– А как же остальные? «Ашкелон» может вместить не больше ста человек!
Но ответа не последовало.
–Отавия!
–Знаю,– натянуто, как пружина, прозвучал голос норманского капитана.
–У нас девяносто тысяч человек!– срывая голос, проорал я.
–Знаю!– ответила Отавия.– Ничего не могу поделать!
–Шаттлы!– крикнул я, удаляясь от места сражения.– Лихтеры!
–Даже если запустим, прыжок в варп они не выполнят,– отрезала капитан.
У меня внутри разверзлась яма, поглотив весь свет. Да, эти небольшие суденышки будут уничтожены, еще не выйдя из атмосферы, а на Эуэ людям прятаться негде – по крайней мере, не в течение долгих лет, что понадобятся, чтобы прислать сюда подкрепление. Если кому-то и удастся выбраться из Актеруму, за ними начнется охота по всем пустошам и зловонным болотам, заменявшим на этой полумертвой планете озера и моря.
Сто человек. Может, даже меньше.
Столько мы могли спасти.
Моя спина выпрямилась, вспомнив старую имперскую закалку, челюсти сжались, сухожилия напряглись. Выбора не было – нужно бежать и спасти столько, сколько получится. Но я больше не собирался здесь погибать. Не теперь. Не после возвращения Валки, а с ней – удачи. Но в то же время я чувствовал, что если кто и должен остаться и сражаться, если кто и должен погибнуть в бою, то это я.
–Элара! Айлекс! За мной!– крикнул я, временно отложив сложный выбор.
Я указал мечом в сторону громады «Тамерлана». Из пепла души возрождалась надежда. Валка была жива, и Корво тоже. А раз живы они, то и Паллино с Бандитом наверняка.
Я не услышал ответа Элары из-за очередного орудийного залпа. Недалеко от нас поднялись клубы дыма и черного песка, и я увидел, как сьельсинов подбросило в воздух, разорвало на куски. Останки посыпались на землю. В сьельсинской орде царил хаос, ксенобиты разбегались целыми группами, спасаясь от пушек Отавии.
–Земля!– закричал кто-то.
–На корабль!– проревел я, желая воодушевить бойцов.
Мир потонул в ослепительной вспышке и зловещей тишине. Через мгновение громовой раскат сотряс землю; это тераваттный лазер ударил по орде, испепелив почти весь правый фланг. Наполовину ослепленный, я продолжил бег, но упал, проделав мечом борозду в энарской мостовой. Когда зрение восстановилось, я увидел, за что запнулся – за растерзанный безголовый труп человека. Зажмурившись, я отполз и поднялся на ноги. Пустыня содрогалась от орудийного огня; кругом лилась кровь и звучали оглушительные крики.
–На корабль!– повторил я, подталкивая какого-то молодого бедолагу в нужном направлении.
Ошарашенный парнишка пробежал футов двадцать, уворачиваясь от локтей других бегущих. Я провожал его взглядом, пока его бритая бледная голова не скрылась в море черно-винного цвета.
Перед нами выскочил демон Эринии, распахав дорогу и нескольких человек, как трактор – поле. Существо повернуло ко мне безликую маску. Его белая броня была вся в крови. Выпрямившись в полный рост, оно преградило мне путь.
Айлекс выругалась.
Бежать было некуда. Я поднял меч и приготовился отражать неминуемую атаку. Мне вспомнилась дуэль с Хушансой на Эйкане: нападение вайядана, мое двойное зрение, химера, рассеченная пополам. Даже с двойником своего меча в руке я сомневался, что смогу повторить этот трюк. Победить такое чудовище мне могло помочь только чудо.
Химера рванулась ко мне на четырех ногах, словно тигр перед прыжком на оленя.
В миле от нас снова грянули орудия «Тамерлана», и мой крик опять никто не услышал.
В следующий миг химера взорвалась, усыпав песок тысячей мелких обломков. Ее голова приземлилась на брусчатку прямо передо мной, и я остановился в недоумении. Неужели Корво так точно попала?
–Босс, говорил же я вам: махать мечом – дело пустое!
Голос из динамика прозвучал почти весело, и следом с неба опустился черный силуэт, сопровождаемый ревом двигателей и сильным ветром. Шаттл снижался на фоне потемневшего неба, покачивая крыльями и пылая репульсорами. Я прикрыл лицо от вздыбленной пыли и гравия. Ближайшие сьельсины расступились при виде корабля, опасаясь разделить участь химеры. За серым алюмостеклом кокпита я увидел широкую улыбку Бандита, разительно контрастирующую с сосредоточенным блеском его глаз. Остановив шаттл в считаных дюймах от земли, он отсалютовал. Я ответил тем же жестом и подтолкнул Элару вперед, пока Бандит разворачивал шаттл.
Сьельсины поняли, что добыча вот-вот ускользнет, и снова сомкнули ряды.
Заряд плазмы ударил из правого борта с таким грохотом, что едва не заглушил пушки «Тамерлана». Фиолетовый огонь поверг сьельсинов на песок; их тела задымились, плоть и доспехи оплавились и превратились в единую массу. Угольки полетели по ветру. Шаттл завершил разворот, повернувшись к нам правым бортовым люком, и там, на подножке, свесив ногу, сидел Паллино с тяжелой плазменной винтовкой.
–Чего копаетесь?! Шевелите ягодичками!– ворчал старый вояка, ерзая в кресле стрелка.
