На хилиархе были те же черно-красные доспехи, которые он носил в день бегства из Ведатхарада. Теперь они выглядели гораздо более поношенными и побитыми, как будто ему тоже пришлось пройти не один круг ада, чтобы добраться в это жуткое место. На волевом лице выросла короткая жесткая борода – больше седая, чем темная. Но его голубые глаза сияли, как обычно, ярко и грозно.
Он широко улыбнулся, посмотрел в прицел и еще раз пальнул по орде.
–Живее!
–Паллино!– Эллара помчалась к шаттлу, вскинув руку.
Все люди вокруг бросились к маленькому кораблю; каждый отчаянно желал попасть на борт.
Я замедлился. Между мной и врагом было много народу, и на время мне ничто не угрожало. Шаттл был класса «Ибис». В такие помещалось до тридцати человек, максимум – сорок, если они были без брони и оружия.
От выбора было никуда не деться.
Тех, кто попадет на борт шаттла, скорее всего, ждало спасение из этого ада. Меньше ста человек… из девяноста тысяч. Было ли у меня право стать одним из счастливчиков? Ведь все они оказались здесь по моей вине. Здесь, в Актеруму. На Эуэ. Под Дхаран-Туном.
–Айлекс!– крикнул Паллино зеленокожей женщине.– Хватай его светлость и залезай!
Дриада схватила меня под руку, но я отмахнулся:
–Иди. Я пешком доберусь.
–Вы еле на ногах держитесь,– удивленно заметила бывший старший инженер.
–Справлюсь,– ответил я.– Посадите кого-нибудь другого. Я не обреку на гибель лишнего человека.
–Всех не спасем!– крикнул Паллино из люка.
К моему ужасу, старый солдат нацелил винтовку на приближающихся людей:
–Стоять! Мест на всех не хватит. Бегите к «Тамерлану». Я должен забрать его светлость!
Все повернулись ко мне, и не успел я возразить, как добрый десяток рук схватили меня и потащили вперед.
–Лорд Марло,– похлопал меня по плечу незнакомый солдат.
–Пропустите его!– закричал другой, расчищая путь.
Ко мне тянулись – не для того, чтобы помешать, а просто чтобы дотронуться до моих рук, плаща, грязных волос.
–Что с ним случилось?
–Это правда он?
–Что с ним сделали?
–Черная планета!
–Вот дерьмо!
Я не смог сдержать слез и едва перебирал ногами. Обреченная толпа расступилась, и нас с Айлекс вытолкнули вперед. Я высоко держал меч, чтобы никого не ранить, а потом и вовсе деактивировал. Сзади донеслись крики, и, оглянувшись, я увидел в каких-то двухстах футах Бледных, орудующих саблями. Стена из вооруженных и безоружных людей сдерживала их натиск, как масляное пятно сопротивляется воде; солдаты голыми руками боролись с ксенобитами, вдвое превосходившими их по росту.
Нам нельзя было мешкать.
Каким-то образом я оказался у шаттла быстрее Элары, и Паллино нагнулся, держась одной рукой за дверцу, чтобы помочь мне залезть. Я практически рухнул на пол и не смог подняться без помощи старого друга.
–Адр, ну и видок у тебя,– заметил Паллино и принюхался.– А запашок еще хлеще.
–Ты и сам не огурчик.
Фыркнув, Паллино повернулся обратно:
–Берем тридцать пять человек, если влезут! Шевелитесь, собаки!
Я прислонился к переборке, чтобы отдышаться. На миг обретя спокойствие, я смог осмотреться и, глядя мимо Паллино, который помогал первым солдатам подняться в шаттл, увидел бурное море из плоти и крови, человеческую стену, осажденную рогатыми пустоглазыми ксенобитами.
Сьельсины нахлынули волной, оставляя за собой горы трупов и оторванных конечностей. Над ними в направлении спокойной зоны за крепостной стеной Актеруму промчался черный полумесяц. Увидев его, я догадался, что Сириани на борту. Раненый царь чудовищ должен был выжить; теперь я не знал, можно ли вообще его убить. Засохшая ртутная кровь осталась на моей руке, там, где меня схватил Элуша. Я посмотрел на нее, на время отвлекшись от хаоса бойни. Передо мной вновь и вновь вставал образ из сна: умирающий Сириани, из разрубленной шеи которого лезут бледные пальцы, рождается неизвестная сущность.
«Я тот, кто станет богом»,– говорил Пророк.
Мрачный край гигантского черепа Миуданара хорошо просматривался через люк, но основная его часть была скрыта шаттлом. Глазницу не было видно. Сириани утверждал, что Наблюдатель разговаривал с ним, призывал к себе. А сам я слышал этого темного бога, взывающего из заточения за гранью смерти?
Мне показалось, что я понял смысл видения.
Чудовище хотело возродиться, и Сириани мог ему в этом помочь. Или – меня посетила более страшная мысль – Сириани каким-то образом переделали, изменили его клеточную структуру. Возможно, перемены еще продолжались, и он превращался из сьельсина вНаблюдателя или в некий омерзительный гибрид. В незаконнорожденное дитя Миуданара.
Мне вдруг стало очень-очень холодно.
–Айлекс, Элара!– вернул меня с небес на землю голос Паллино.– Петрос! Живее!
Хилиарх сердито замахал остальным и снова нацелил винтовку на собравшихся у люка:
–А вы назад!
Вдруг что-то изменилось. Я не понял что. Воздух как будто сгустился, и приглушенный отдаленный ор вдруг перешел в назойливое взбудораженное жужжание. Паллино посмотрел на меня, и я прочел в его обновленных глазах ужас. Он догадался на миг раньше меня. Но страшную догадку озвучил какой-то бедолага с земли; и если кровь в моих жилах еще недостаточно застыла, то после этих трех слогов уж точно достигла температуры абсолютного нуля.
–Нахуте!
Густой воздух стал объемнее, и мне стало ясно: тот гул, что я ощущал, издавало опаснейшее оружие ксенобитов. Плотоядные стальные змеи летели над ордой подобно облаку саранчи. Ума не приложу, почему сьельсины не пустили их в ход раньше. До прибытия шаттла бойня была омерзительным, но развлечением. Мы уступали в численности, были безоружны и загнаны, как овцы. Зная это, сьельсины предпочитали расправляться с нами самым обыденным методом: разрывать людей когтями, ломать их, как хлеб. Лица Бледных были измазаны алой кровью; кровь капала с их болтающихся языков, и повсюду несся зловещий хохот. Но при появлении шаттла ход сражения изменился, и черный пир перестал быть праздничным. Сьельсины обозлились, поняв, что добыча может не только оказать сопротивление, но и ускользнуть.
За миг до того, как облако нахуте накрыло группу солдат перед шаттлом, я отчетливо увидел одного из сьельсинских знаменосцев, котелихо с тонким флагом на копье. Над флагом на острие копья была насажена человеческая голова, кровь с которой стекала на черный шелк знамени. Голова была бритая, как у простых солдат, но я узнал Халфорда. Его огромные уши бросались в глаза даже на большом расстоянии.
Айлекс забралась в шаттл при помощи Паллино ровно в тот момент, когда нахуте бросились терзать обреченных людей. Зубастые змеи издавали пронзительный свист, контрастирующий с низким гулом репульсоров. Примитивные дроны ориентировались на тепло и движение; их вращающиеся пасти перемалывали мясо и кости в кашу. Люди, ужаленные омерзительными дронами, отчаянно пытались вырвать их, но карбоновые зубы вгрызались все глубже, измельчая нежную плоть. Без щитов, без доспехов у солдат не было ни единого шанса на спасение.
