«Отрезать путь к отступлению»,– говорили они.
У них получилось.
–Вы в ловушке!– крикнул их капитан.– Svassaa!
–Адриан?– звучал в ухе голос Валки.– Адриан, что случилось?
Я не ответил.
Все было кончено. Все. Конец. Я проиграл. Мы проиграли. Человечество проиграло. Я позволил себе надеяться до последнего, даже совершил чудо. Но мой меч был сломан, и надежды рассыпались в прах.
«Ложь».
Палуба дрогнула, и, оглянувшись, я увидел позади преследователей. Боковых коридоров между нами не было. Некуда бежать.
–Svassaa!– повторил сьельсинский капитан.
«Сдавайся!»
–Wemayu udim!– ответил я.
Мной как будто завладел темный дух, и я раскинул руки, отбросив назад иринировый плащ.
–Лучше умереть!
Я не собирался сдаваться живым и возвращаться в рабство на Дхаран-Тун. Я готов был последовать за Паллино, как тот последовал за Эларой. А Валка последует за мной.
Валка…
Я понял, что больше ее не увижу. Она была так близко. После долгой разлуки, после семи лет в темнице Пророка, я был от нее в считаных минутах.
Все равно что тысячелетиях.
Капитан наклонил голову и, наверное, ухмыльнулся под своей белой безликой маской.
–Умереть? Ты уже мертв! Ты наш! Ты принадлежишь Ему!
Леон с напуганными солдатами собрались теснее и нацелили дисрапторы. Узкие дула светились красным ярче, чем аварийные лампы.
–Адриан!– кричала Валка мне в ухо.
–Все кончено,– ответил я.
–Что случилось?
–Я люблю тебя.
Она не ответила. Впрочем, я и так знал, что́ она должна была ответить.
«Я тебе верю».
Я ничего не сказал Бледным. Не оставил им выбора. Я поднял дисраптор и прицелился в капитана. На том не было ни щита, ни других украденных у поверженных людей защитных устройств.
Я выстрелил.
Заряд попал капитану прямо в лицо, и тот упал на колено, сыпля проклятиями. Сопротивление было бесполезно, но я не собирался погибнуть как трус. Я был калекой, но не собирался разваливаться. Пальнул еще раз и еще. Капитан упал замертво. От его обугленных нервов шел дым. Наведя дисраптор на новую цель, я побежал, стреляя на ходу, намереваясь бежать прямо до их кордона и быть изрубленным на куски.
Но тут палуба под ногами качнулась, и отовсюду повалил черный дым. Все замерли. Металл заскрежетал, изогнулся, и вся шахта прогнулась, как ствол прогнившего дерева. Я закричал и услышал, как Валка кричит мне в ухо. Железный лабиринт целиком обрушился на меня, повсюду полетели искры от оборвавшихся проводов. Мир перевернулся с ног на голову, и я успел заметить опешивших людей и чудовищ, падающих вокруг, и вспышку пламени.
–Адриан!– услышал я напоследок крик Валки.
Я падал, падал в пустоту. Когда я ударился о нижнюю палубу увечным плечом, то едва не отключился от боли. Я покатился дальше. Последним, что я запомнил, был несущийся навстречу черный металл. Затем тьма ударила меня, словно кувалда.
–Адриан!– звал меня знакомый, звонкий как стекло голос.– Адриан Анаксандр Марло! Просыпайся же!
«Анаксандр,– подумал я.– Что за имя такое дурацкое?»
Греческое.
Это греческое имя.
–Открывай свои долбаные лиловые глаза! Слышишь?
–Валка?
Валка облегченно вздохнула. Я уже почти видел ее глаза и грудь, не стесненную напряжением и воздухом.
–Думала, ты умер.
Мне и самому казалось, что я умер. В голове звенело, все мышцы ломило так, будто их отбили деревянным молотком. Я лежал на груде металлолома, повсюду торчали сломанные балки, обрывки проводов и гнутые напольные пластины.
–Где я?
Рядом никого не было, и я вспомнил, что Валка ждала меня на «Ашкелоне». Нужно было найти «Ашкелон». С трясущимися руками я поднялся. Лишь благодаря удаче меня не завалило. Приземлившись в этом зале, я, вероятно, откатился от эпицентра разрушений, потому что за спиной у меня образовалась настоящая гора из металлолома и трупов. То, что я напоследок бросился в самоубийственную атаку на сьельсинов, парадоксальным образом меня спасло.
–Леон?– окликнул я, осматриваясь в поисках выживших.– Леон?
–Что еще за Леон?– спросила Валка.
Я не ответил. Даже просто стоять на ногах и обдумывать дальнейшие действия стоило мне невероятных волевых и физических усилий. Я опустился на колени, опершись на дрожащие руки.
–Сколько я был в отключке?
–Десять минут. Отавия сказала, случился обвал.
Я кивнул, ничего не ответив. Десять минут. Недолго, но достаточно, чтобы понять, что я был в относительной безопасности. Если бы рядом были еще сьельсины, меня бы уже схватили. Можно было сказать, что мне повезло. Металлический курган у меня за спиной постепенно застилал густой черный дым от проводов, подсвеченный маслянистым алым пламенем. Коридор понемногу заполнялся запахом горелой пластмассы и волос, и я закашлялся. Лодыжка отозвалась болью. Я ощупал ее. Не сломана. Но почти с каждым шагом в ней вспыхивала боль.
–Все погибли,– сказал я и опустошенно усмехнулся.– Все до единого.
–Адриан, мы теряем время!– воскликнула Валка.– Сьельсины уже по всему кораблю!
Прислонившись к поврежденной переборке, я прижал к глазам грязные перчатки в надежде, что давление хотя бы немного успокоит боль, от которой раскалывалась голова. Вместо этого оно вызвало кашель, и я согнулся, чтобы отхаркнуть. Я был полностью обезвожен; последний раз я пил еще перед началом сьельсинского парада. Неужели он был этим утром? Сколько длились дни на этой проклятой планете?
–Знаю…– выдавил я наконец.– Иду…
Неподалеку лежала пара мертвых сьельсинов. Одного раздавило тяжелой балкой, другого завалило при обрушении правой стены коридора. По вмятине на мягкой части черепа за рогами я понял, что существо погибло еще при падении, и порадовался, что перезарядил щит,– без него я бы тоже погиб. Из-под трупа торчала сьельсинская сабля.
У меня не осталось оружия. Фазовый дисраптор я потерял при падении.
Нагнувшись, я вытащил кривой молочно-белый клинок из-под мертвого тела. От кончика до навершия рукояти сабля была почти столь же длинной, как расстояние от пола до моего подбородка. Она была длиннее рапиры и средневекового меча и в сравнении с мечом из высшей материи весила очень много. Одной рукой ее было не удержать. Впрочем, это мало что меняло; сама по себе моя правая рука все равно была бесполезна. Я опустил саблю циркониевым острием вниз и опирался на нее, как на посох, чтобы сохранить силы при ходьбе. Шахта была чуть впереди, за разрушенным коридором, под треснутыми потолочными балками, едва не перегородившими проход. Вперед можно было пробраться только сквозь узкое отверстие по левую сторону.
