От мысли о вновь пылающей Земле, уничтоженной демонами, я поперхнулся и еще плотнее укутался в покрывало. Я не был религиозен, но такие мысли все равно казались мне ужасными и святотатственными.
Вдали загудел варпенный двигатель, и пол под ногами слабо завибрировал. Воздух наэлектризовался. Я никак не мог привыкнуть к переменам, происходящим на корабле перед гиперпространственным прыжком. Мы не двигались, разве что дрейфовали в бескрайней пустоте. Субсветовые двигатели были отключены, в них не было необходимости. В варпе двигается не корабль, а пространство вокруг него, темный карман во тьме. Вот ты в неподвижной темноте, а вот ты уже окружен фиолетовым сиянием.
Валка проигнорировала мои слова, а может, просто не имела на них ответа.
–Держись за что-нибудь. Может сильно тряхнуть.
Супрессионное поле должно было смягчать толчок при прыжке в варп, но Валка была права. Я сел в кресло и молча наблюдал, как Валка ввела последнюю команду перед прыжком. Далеко позади, в самом хвосте стройного судна, усилились вибрации и шум. Я крепко схватился за обрубки пальцев, пригнул голову и принялся ждать.
Сколько раз я наблюдал на мостике «Тамерлана», как Коскинен и Уайт готовились к прыжку? Как Корво и Дюран командовали, а Лориан и Феррин передавали данные?
В памяти всплыли последние слова Корво.
«Давайте».
Задав курс, Валка взялась за штурвал и двинула вперед. «Ашкелон» взвыл, и на миг мне показалось, что мы летим на кончике стрелы, пущенной к звездам. Бесчисленные искры звезд расплылись, превратились из белых в лазурные, а из лазурных – в темно-синие и фиолетовые.
Наш путь начался.
Глава 47. Долгая тьма
Первые дни путешествия на Колхиду прошли в серой дымке. До этого момента Валка меня не напрягала, позволяя сидеть, укутавшись в покрывало, на пустом мостике или в трюме, слушая двигатели или наблюдая, как звезды искажаются и вытягиваются в бесконечном пространстве. Я был все равно что мертвец, а «Ашкелон» был для меня лодкой Харона, держащей путь не на Колхиду, а в загробное царство.
Но Валка была права: мы не умерли, и в последующие дни она принялась настойчиво, но терпеливо подгонять меня, заставляла одеваться и помогать чинить важные судовые системы.
В это время мы почти не разговаривали. Несмотря на долгую разлуку, нам почти не о чем было говорить. Каждый из нас так долго провел в изоляции, что мы как будто разучились общаться. Да и нужды не было. Есть более древние и понятные языки, нежели язык слов, а любви слова вообще не нужны. Мне достаточно было знать, что она рядом и больше не оставит меня одного.
Вычистив аквариумы и избавившись от сгнивших растений и мертвых рыб, мы заново залили воду и посадили субстрат под овощи. Вскоре воздух стал заметно свежее и чище. Валка делала всю работу усердно, без суеты. За столько времени немудрено было забыть, что когда-то она командовала космическим кораблем. Забыть, что она не единожды, а дважды сбежала с родной Эдды: один раз, когда ее пытались «вылечить» от вируса Урбейна, и другой, давным-давно, когда ей пришлось потратить все заработанные на службе деньги, чтобы уехать из Демархии ради изучения галактики и любимых руин.
Привычка, очевидно, вторая натура.
–Оба мы в фугу лечь не можем,– сказала Валка, сразу беря быка за рога.– Сам корабль не полетит, а если бы и мог, гидропоника опять придет в плачевное состояние, а то и хуже.
Я промолчал. Этот разговор назревал уже несколько дней или даже недель. Но мне не хотелось это обсуждать. Выход здесь был один, а я не был готов снова остаться в одиночестве.
Мое молчание завело Валку.
–Можем сделать остановку где-нибудь поближе,– более резким тоном предложила она.– Запастись провизией. Сразу за Поясом Расана должны быть посты…
–Нет!– перебил я, отворачиваясь от тыквенной рассады под лампами, и сам удивился своей запальчивости.– Валка, стоит нам появиться на имперских радарах, как нас задержат. Мы не можем ни дозаправиться, ни нанять команду – к тому же нам все равно нечем платить. Так мы на Колхиду не попадем.
Валка отвлеклась от приборов для анализа минерального состава воды и субстрата и хмуро посмотрела на меня. Она как будто забыла, что держит двумя пальцами измеритель.
–Чего тебе так далась эта Колхида?– спросила она.– Адриан, Сиран умерла. Гибсон тоже. Сам понимаешь.
–Понимаю,– согласился я не без горечи.– Просто…– Во рту у меня пересохло, и я зажмурился, подыскивая нужные слова.– Рано или поздно нам нужно будет на Несс. Или на Форум. Но лететь прямо туда нельзя. Слишком далеко. Если все равно делать остановку, то почему бы не на Колхиде?
Я вытер руки серой тряпкой, повешенной на край кадки, оттолкнулся вместе с сиденьем и на минуту прислушался к шипению опрыскивателей.
–Кто знает, что нас ждет на ближайшем аванпосту. Хорошо, если нас встретят люди императора, но даже в таком случае допросов разведки не избежать. А можем и на инквизицию нарваться.
–Об этом я не подумала.– Валка опустила руку с измерителем.
–На Колхиде мы сами решим, как объявить о своем возвращении. Можем даже сделать официальное заявление через атенеум. Так Капелла не сможет подстроить наше… исчезновение.– Я улыбнулся, отгоняя воспоминания об убийце, подосланном на Фермоне.– К тому же «Ашкелону» по силам не попасться на глаза орбитальной обороне, и мы сможем найти… что осталось от Сиран.
–То есть ее могилу?
–Могилу, что же еще?!– воскликнул я.– Не заставляй меня произносить это вслух!
Я прикусил язык, чтобы не разозлиться. Более не повышая голоса, продолжил:
–Она единственная, у кого есть могила. Единственная, кого я могу навестить. Я должен сделать это перво-наперво. Затем можно отправляться в атенеум и сдаваться на милость Империи.
Я поник и замолчал. Может быть, Валка не зря беспокоилась. Может, я в самом деле сходил с ума, но в глубине души мне верилось, что я найду Сиран и Гибсона. С нашего судьбоносного путешествия на Анитью прошло почти пятьсот лет, но Колхида была особенным местом, и мне казалось, что ничто на ней не должно было измениться за время моего отсутствия. В конце концов, я ведь встретил там Гибсона, хотя тот давным-давно должен был умереть. За эту встречу мне стоит благодарить своего мстительного отца. Он послал Гибсона на Колхиду на самом медленном грузовом корабле. Такова природа вещей – даже злые и дурные поступки могут обратиться во благо. Гибсон прибыл на Колхиду всего лишь за несколько лет до меня, и мы смогли увидеться. Но встретиться вновь нам было не суждено.
Я это знал.
Когда мы проходили мимо Колхиды на пути к Падмураку, я отправил ему письмо. Ответа так и не получил – да и не должен был получить. Но я чувствовал, что мне пойдет на пользу еще одна прогулка по Великой библиотеке и ее подземным гротам. Побывав там, где последние годы жил Гибсон, отдохнув немного на песчаных пляжах Фессы, я мог как бы вернуться в прежние времена. Мне хотелось еще раз искупаться в тамошних водах, где я когда-то, пусть и недолго, был поистине счастлив и свободен. Но в глубине души я осознавал, что на самом деле мне хочется вновь услышать громкий смех товарищей, почувствовать тот семейный уют, что зовется домом.
