–Другие Хранители,– гордо подбоченившись, сообщила Имра.– Это курган моего отца,– добавила она, едва заметно поклонившись ближайшей могиле.– Он единственный, кто не похоронен здесь. Утонул десять лет назад.
–Мои соболезнования,– сказала Валка за нас обоих.
Имра улыбнулась и поправила пластиковую табличку, свисавшую со шнура. «БАГОС» – гласила она. Мужское имя.
–Все хорошо,– сказала Имра.– Он навсегда со мной. Душа живет в сердце. В памяти. Никто не исчезает бесследно.
«Никто не исчезает бесследно».
–Милорд, простите за бестактность, но поговаривают, будто вам доводилось умирать,– мило улыбаясь, спросила Имра, глядя на меня. Это был не вопрос.
Я не сразу ответил. Повернулся и посмотрел вниз, на серое море. Нас обдувал соленый ветер, трепал мои волосы и заставлял молельные карточки тарахтеть. Оглядываясь, я мысленно представил среди скал скопление монументов меньшего размера, также украшенных карточками или высеченными полузабытыми именами.
Девяносто тысяч имен.
–Это правда,– ответил я наконец без лишних пояснений.
–Тогда вы должны понимать это лучше любого из нас.– Девушка посмотрела на Валку, стоявшую рядом со мной, и на Гино, который отправился открывать дверь в купол.– Разве мертвые не по-прежнему с нами?
Корво и Дюран.
Мой взгляд скользнул по девушке и остановился на тропе за ее спиной. Многие спрашивали меня про Ревущую Тьму, но я в подробностях рассказывал о ней только Валке. Я помотал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы описать свои переживания. Во Тьме я не видел никого, кроме себя, однако…
–Там было темно,– сказал я хрипло, без прикрас, вытянув свободную руку.– Я был одет в какое-то рубище, изможден и полз на четвереньках. Но за тьмой я видел свет. В тишине не было слышно звуков, не было видно лиц, но я чувствовал, что рядом кто-то есть.
Как я мог об этом забыть?
Я представлял себе тех, других, рыбой в темной воде. Думал, что они, как и я, движутся вечно к свету, скрытому за божественной тьмой, ползут, как чернь к трону правителя. Я был не один.
Айлекс и Карим.
–Я был не один.– Мне пришлось задержать дыхание, чтобы не пустить слезу.
–Вот видите!– обрадовалась Имра.– Говорят, что все мы рано или поздно снова встретимся на Земле.
–На Земле,– повторил я с долей сомнения.– Или еще где-нибудь.
–Вот моя бабушка,– указала Имра на соседний курган.– Она была Хранительницей больше ста пятидесяти лет.
Девушка аккуратно дотронулась до таблички на шнуре. Я прочитал имя: «АМАРТА».
Имра дотронулась до таблички на следующей могиле:
–А это ее мать.
«ЭЛАРА».
Знакомое имя обожгло меня, как шальная искра, и я резко отвернулся. Мне не нужно было слышать Имру, чтобы догадаться, какое имя было на последнем памятнике.
–А вот и она,– все равно произнесла девушка.
«СИРАН».
Мои колени подкосились, и я выпустил руку Валки. Повернувшись к кургану, я нашел дождь в безоблачном небе. Вода заструилась мне на лицо – с моего лица.
–Она думала, я запрещу ей остаться,– сказал я наконец, тремя пальцами правой руки поглаживая каменистую насыпь.– Она была права. Я хотел. Хотел.
Валка положила руку мне на плечо. Я нащупал ее и крепко сжал.
–Если бы я… остановил ее… не позволил остаться… она бы все равно умерла.
По крайней мере, так она умерла с почестями и была похоронена с любовью. Лучше Фесса, чем Актеруму, лучше Колхида, чем Эуэ.
Я не дрожал, не всхлипывал, но слезы сами собой текли из покрасневших глаз.
–Кто еще лежал бы теперь в местах, подобных этому, если бы не я?
–Никто,– ответила мне Валка, и ее рука слабо дрогнула, а потом крепко вцепилась мне в плечо.
Никто?
Я оглянулся на нее, и на миг Имра, Гино, плато и древняя больничная капсула на нем превратились в тени.
–Если бы не ты, она бы сгорела в крематории колизея. Ты привел ее сюда.
–А остальных – на Актеруму,– прохрипел я, вспоминая колизей.
Паллино и Элара.
По крайней мере Паллино и Элара должны были быть похоронены здесь, рядом с Сиран.
–Сиран сама захотела уйти.– Валка провела пальцем по моей ключице.– Остальные решили пойти за тобой. Ты не мог знать, куда приведет нас путь. Адриан, ты не Судьба – и уж точно не Смерть.
–Я должен быть мертв. А у них должны быть могилы вроде этой.– Подобрав камешек, я положил его на могилу Сиран, твердо решив в этот миг возвести такие монументы в честь каждого, кого смогу вспомнить.
–Они умерли за тебя, чтобы ты мог продолжить борьбу. Потому что верили в тебя.
–И что дала им вера?– спросил я.– Лучше бы они остались дома.– Я нашел еще один плоский камешек и положил на курган.– Мой отец был прав. Нужно было его послушаться. Поехать на Весперад. Стать капелльским истязателем. Так я принес бы меньше вреда.
–И меньше добра,– заметила Валка, чмокнув меня в макушку.– Сколько миллионов человек ты спас? На Беренике, Синуэссе, Меттине, Эринии, Аптукке? Сколько?
Я не шелохнулся, и Валка встряхнула меня, развернула и пригвоздила взглядом:
–А твой отец здесь, не забыл? Пойдем к нему.
«Гибсон,– напомнил я себе и тяжело выдохнул.– Гибсон жив».
Холодный воздух встретил нас, когда мы прошли через шлюз в кубикулу. Купол был небольшим, и шлюзовая камера всего лишь пятьдесят футов в диаметре. Пол и стены внутри были покрыты белой пластмассой и керамической плиткой, как и снаружи, а приборные панели и датчики – из черного стекла. На уровне пояса располагалось около десяти яслей для фуги, размещенных вокруг центрального пульта, как спицы в колесе. Стеклянные крышки стояли открытыми, напоминая лепестки цветов.
Все, кроме одной.
–Откуда вы берете питание?– спросила Валка, растирая замерзшие руки.
–На другой стороне острова установлен маленький подводный реактор,– ответил Гино, включая холодные белые лампы.– Перегоняет воду в топливо.
–Для одной капсулы много энергии не нужно,– добавила Имра, приближаясь к закрытой капсуле.
–У Сиран все равно не хватило бы на все это денег.– Я резко повернулся.
Холодный воздух жалил влажные щеки, и я растер лицо ладонями. Сиран ушла из Красного отряда, образно говоря, в одной рубашке, а жители Рахи не могли похвастаться высокими доходами. Купол с криокапсулами должен был стоить не меньше полумиллиона марок. Скорее всего, больше. Все приборы были высочайшего качества, не дешевым недолговечным ширпотребом, которым славился «Вонг-Хоппер».
Имра остановилась у капсулы и удивленно посмотрела на меня.
