–Что?
–Ваш мозг обрабатывает информацию таким образом, что вы наверняка иначе воспринимаете время. Возможно, даже в планковских единицах.
Я продолжал молча смотреть на нее. Она точно описывала то, как я вижу время. Логично: если Тихое ускорило мое восприятие времени, вполне вероятно, что я видел его в другом разрешении и таким образом замечал, как потенциальное становится реальным вследствие ускорения или замедления частиц. Мое молчание говорило само за себя, и Северин обрадовалась.
–Так вы это действительно можете!– прошептала она.– Вот как это получилось. Вот как вы выжили.– У нее перехватило дыхание.– Вы действительно уклонились.
Северин пошарила в другом кармане халата и достала конверт из фольги, откуда вынула стерильную салфетку. Она промокнула мне лоб, стерев месячную грязь и засохшую кровь. Я не мешал ей, и она отложила салфетку, взяла свой чемоданчик, вытащила черную подушечку для электрода и без церемоний прилепила мне на лоб.
–А если я откажусь?– схватил я ее за руку.
–Тогда умрете,– ответила она уже без благоговейного трепета и улыбки.– Ваша кровь у нас есть. Вы нам, по сути, не нужны. Но я даю возможность избежать гибели.
–Почему?– спросил я.– Мы же враги.
–Опять эта ваша глупая мораль!– фыркнула Северин.– Нам ни к чему враждовать. Мы оба боремся за одно и то же. За человечество. За прогресс. Присоединяйтесь и живите на здоровье.
Она попыталась отдернуть руку, но я не отпустил.
–Что вас останавливает?– спросил я, отвернувшись, чтобы не выдать догадку.
Северин спокойно могла включить мой ошейник, заставив меня мучиться, или вовсе сделать калекой, чтобы я не мог помешать украсть свой разум.
–Почему вы даете мне выбор?
–Сканирование не получится, если вы будете сопротивляться,– сказала доктор; ее невыразительные серые глаза искали что-то на моем лице.– Запись и расшифровка пройдут с ошибками.
Она снова попыталась вырваться и подключить электрод. Мне понадобились все силы, чтобы оттолкнуть ее.
–Уходите,– сказал я без раздумий.
–Вы допускаете ошибку,– прищурившись, ответила Северин. Она не кричала, не спорила.
Моей силы воли едва хватило, чтобы не поддаться.
–Доктор, позвольте узнать? Если я приму ваше предложение, я ведь все равно останусь в этой клетке?
Северин растерянно моргнула, не поняв очевидного вопроса.
–Я все равно умру?
Ведьма МИНОСа помолчала, разглядывая меня.
–Этому не помешать,– ответила она наконец и снова сунула мне черный футляр.– Но вы сможете жить дальше, если только позволите просканировать ваш мозг. Я смогу сделать полное синаптическое сканирование и импортировать параметры в новое тело. Вы как будто закроете глаза… а потом откроете их в другом месте.
Издалека слышалось слабое журчание воды, сбегающей по камням и сталактитам в водоем за моей спиной. Северин не встала, не ушла, но и не продолжила снова тянуть ко мне электроды.
–Вы уже мертвы,– тихо произнес я.– Я вас убил. Мы с Сиран. На Эринии. Я видел ваш труп, доставил его Разведывательной службе легионов. Они, вероятно, вскрыли его, изучили ваши имплантаты и передали инквизиции для утилизации.
Северин замотала головой.
–Сколько раз вы умирали?– Мой хриплый голос резал слух даже мне самому.– Думаю, вы давно потеряли счет.– Я покачнулся и оперся на руки.– Наверное, и не помните ни одну из смертей.
Кхарн Сагара тоже не помнил. Он не смотрел в Ревущую Тьму и не проходил сквозь нее, а эта женщина – тем более.
–Вы никогда по-настоящему не испытывали смерть…
Мой голос оборвался, и я вгляделся в лицо сидевшей передо мной женщины. У нее была бронзовая кожа мандари и черные мандарийские волосы, высокие мандарийские скулы и эпикантальные складки на веках. Однако фамилия Северин была норманской, и ямного раз слышал, как она ругалась на джаддианском. Могла она когда-то быть джаддианкой, иммигрировавшей в Пространство Наугольника? Осталось ли в этой женщине хоть что-нибудь от девушки, которой она когда-то была?
–Сьельсины верят, что они – всего лишь духи, запертые в этом мире,– продолжил я.– Вы верите, что мы – всего лишь материя. Скопление данных. Информация,– улыбнулся я, догадавшись, что за игру она вела.– Это такое же заблуждение.
Ей нечего было на это ответить.
–Даже если бы вы могли меня спасти, это не входит в ваши планы. Вы не собираетесь меня возрождать. Как только мой разум окажется у вас в руках, вы просто… перекопаете его в поисках того, что вам нужно.
Улыбка – очевидно, фальшивая – сползла с лица доктора. Я не сомневался, что модель моего сознания понадобится ей ровно на то время, что будет необходимо для разгадки моих тайн. Нет, она не собиралась меня спасать. Моя копия стала бы игрушкой, рабом, головоломкой, требующей разгадки.
–Хотите правду?– спросил я, не видя причин лгать, я смотрел ей прямо в глаза, чувствуя, что свободный от боли разум прояснился.– Доктор, вам известно о Тихом?
Лицо Северин разом исказил весь спектр эмоций. Растерянность. Удивление. Презрение. Северин как будто размножилась, как картинка в калейдоскопе. Я попробовал затаить дыхание, но не вышло.
После стольких страданий я забыл, каково это – видеть.
–О ксенобитах?– в замешательстве спросила она, подтверждая мою догадку.– Разве они не вымерли?
–Это не ксенобит. Тихое – это нечто другое.
Рядом со мной плеснулась холодная вода, по поверхности пробежала рябь.
–Оно изменило меня. Дало мне зрение,– сказал я, вспомнив о словах ясновидящего Яри.
Зрение Яри уничтожило его. Возвышенный отпил воды из Омута, и инопланетный микроорганизм опустошил его изнутри, перестроил его мозг и обменные процессы тела, заставил мутировать, пока даже его человеческие органы не перестали быть таковыми.
Вдруг я сделал то, чего не делал самостоятельно уже очень давно.
Я встал.
Когда я поднялся, вокруг заплескалась вода; голова закружилась, включилось мое тайное зрение. Я прищурился, чтобы не потерять равновесие, пошатываясь на израненных ногах. Вода потекла с мокрых волос и туники.
–У вас есть силы стоять?– Северин, по-прежнему сидевшая передо мной – почти на коленях,– округлила стальные глаза.
Мне потребовались все силы, чтобы не рухнуть лицом вниз. Ноги тряслись, горели там, где сьельсины содрали кожу. Я зажмурился.
Есть существа, которые улетели с нами с Земли. Насекомые и пауки, попрятавшиеся на наших первых медленных кораблях. В отличие от людей, некоторые из них способны ходить по воде и не тонуть. Они добиваются этого благодаря эластичности жидкости, способам соединения молекул одна с другой. Считалось возможным и даже вероятным, что на такое способны и существа тяжелее пауков. Люди верили, что природные и божественные законы достаточно гибки, чтобы позволить и им ходить по воде.
