Мы летели низко, и от нашего прохождения слизистые болота и задушенные реки бурлили. Впереди мерцал горизонт, над которым поднималось нечто черное. Болота остались позади, и мы наконец очутились над огромной пустыней из угольно-черного песка. Дюны тянулись от горизонта до горизонта, черные, изредка забрызганные похожей на сопли плесенью. Пустыня была так велика, что я предположил, что когда-то на ее месте было море.
Хорошенький подарок, ничего не скажешь.
Черная громада на горизонте с каждой секундой поднималась все выше и выше, превращаясь из пятна на границе зрения в темную линию холмов. Из холмов – в горы. Горы были невероятно высокими, и всякий раз, когда я пытался прикинуть их высоту, понимал, что до них еще лететь и лететь. Безжизненная пустошь перед ними была настолько плоской, что дистанция скрадывалась, и высчитывать ее было бессмысленно. Горы могли быть и в десяти милях от нас, и в двухстах. Их высота стала более-менее понятна, лишь когда мы оказались в их тени.
Мы снизились над пустыней настолько, что от прохождения катера на песке появились борозды. Горы на многие мили возвышались над пустынной равниной и тянулись вдоль горизонта на десятки миль. По мере приближения во мне появилась уверенность в одном: эти горы не были естественными. Даже издали я подметил, что их серо-зеленые склоны излишне плоские и лишены рельефности; они поднимались из песка, словно стены замка. Кроме того, ничто на Эуэ не намекало на тектоническую активность, в результате которой могли бы подняться такие массы камня. Судя по поверхностному рельефу – точнее, его отсутствию,– геологическое сердце планеты давно умерло и остыло, как и существа, возводившие на планете сооружения.
Эти горы были невероятны. Нереальны.
Как описать их словами, чтобы впечатлить вас? Их громадная тень, их острые вершины и гладкие склоны нависали над планетой, как бы расплющивая наблюдателя. Даже облака Эуэ склонялись перед их величием и рвались об их вершины. Такого грандиозного впечатления на меня не произвела даже Ураганная стена на Беренике.
–Гляди!– воскликнул Пророк, указывая рукой.– Здесь собрались все князья кровных кланов! Видишь их знамена?
Я открыл было рот, но промолчал. Сначала я ничего не увидел. Но нужно было смотреть ниже.
–Вижу,– ответил я наконец.
Высокие узкие знамена реяли на шестах, напоминавших церемониальные копья герольдов-котелихо. На полях перед горной стеной колыхались сине-зеленые и черно-белые моря знамен, по-прежнему настолько далекие, что каждое отдельное знамя казалось каплей в море. Нигде я не видел ни красного, ни желто-золотого.Ни оранжевого, ни коричневого. Зато здесь были представлены все оттенки синего и фиолетового, что только можно вообразить. Я предположил, что даже некоторые черные знамена в глазах сьельсинов были ультрафиолетовыми.
Они иначе видели цвета.
Помня об этом, я окинул взглядом наш черный корабль. Был ли он и для них черным? Или здесь прятались и другие оттенки, тайные краски, невидимые человеческому глазу? От этой мысли мне стало еще более одиноко.
–Сколько здесь кланов?– спросил я.
–Тысячи!– ответило Вати.
–Всего тринадцать,– перебил генерала Дораяика и пояснил:– У каждого много отдельных ветвей. Они раздроблены.
В голосе Пророка прозвучали нотки меланхолии. Сожаление.
Досада.
Слово «уатания» – «ветви» – пробудило во мне воспоминания.
–Араната Отиоло,– произнес я, привлекая внимание Великого и его рабов.– Араната Отиоло называло себя правителем Семнадцатой ветви.
Глаза Пророка медленно закрылись.
–Предатель!– механическим голосом то ли выкрикнуло, то ли выругалось Ауламн.– Обманщик! Отиоло отравило кровные кланы! Убило Утайхаро, хотя было всего лишь вайяданом и должно было знать свое место!
Химера ударила железным крылом колонну и высекла искры, осыпавшиеся у края помоста. Северин и другие сотрудники МИНОСа вздрогнули.
–Поделом, что ты его убил!– сказал сьельсин мне.
–Род Утайхаро тянулся от времен, предшествующих Арашаике Недоблагословленному,– произнес Сириани, не обращая внимания на выходку крылатого генерала.– Древний род, с эпохи Элу лишь семнадцать раз надломленный насилием. Отиоло отнеслось к нему без уважения.
–Не понимаю,– признался я.
Глаза Сириани резко открылись, и я понял, что он смотрит прямо на меня, хотя его зрачки были неотличимы от радужки.
–Ты ведь знаток вашей истории? Разве ты не знаешь, что династии распадаются? На руинах великих империй образуются царства под управлением наследников и помощников, переживших период хаоса. Хаос есть uatanyr – разветвление.– Великий князь посмотрел на Вати и Ауламна.– Мои вайядан умрут, если покусятся на меня. Ваши колдуны об этом позаботились.
–Никогда!– поспешило заверить Вати, распростершись перед хозяином.– Никогда, о Великий!
Сириани Дораяика почти любовно наступил подчиненному на голову и с прищуром взглянул на меня.
–Поверженное тобой Отиоло принесло Утайхаро клятву вайядана. Его предательство было dunyasu – святотатством. Вместо Утайхаро встали другие. Отиоло, князь-кощунник. Аджимма. Туаноло. Райазу,– загибал пальцы Сириани.– Разветвление. Хаос,– прошипел он и убрал ногу с головы Вати.
Я немного подумал об этом, пока наблюдал, как встает пристыженное Вати.
–Диадохи,– сказал я наконец.
–Мне неизвестно это слово,– сказал Великий.
–Оно древнее,– улыбнувшись такому повороту, объяснил я.
Пророк понял иронию и не обрадовался.
–Диадохи – это преемники одного очень древнего императора. Его звали Александр. В некоторой степени его можно считать нашим Элу… После его смерти завоеванные им земли были разделены между его генералами.
Сириани качнул головой, что на языке жестов его народа означало «да», и снова прошел мимо Вати к окну. За окном все пространство заполонили зеленоватые склоны гор, а цветные знамена стали уже размером с пальцы.
–Каждый itani, каждый кровный клан, ведет родословную через свои uatanyr к одному из первых аэт – Элу. Говоря твоими словами, к одному из диадохов.– Из уст ксенобита греческое слово прозвучало неприятно.– Ты аэта Восемнадцатой ветви дома Захаки, который был аэтой при Элу. Дважды шесть и шесть.
После этого Сириани перешел на родной язык и обратился кВати:
–Отдай команду садиться у ворот и прикажи остальным выстроиться по обе стороны от нас. Пускай рассредоточатся. Покажут нашу численность. Всем должно быть ясно, почему у Дораяики есть право призвать их сюда.
Генерал поклонился и, не разгибаясь, подал сигнал пилотам с помощью имплантатов. По крайней мере, мне так показалось, потому что наш катер сразу же приступил к снижению, по дуге уходя направо. Загудели репульсоры, поднимая с земли огромные черные облака пыли.
