–Ну, если снова подрядимся кроликами к Пирогову и Бернштайну, они уж нам объяснят.
–Пошли они,– тихо сказала Ханна.
Киран кивнул, будучи согласным. Некоторое время они сидели в молчании, каждый ушел в себя. В тишине этого момента они оба нуждались, чтобы начать отпускать и двигаться дальше.
–Читал новости?– вдруг встрепенулась Ханна.
–Нет, я прекратил. Надоело.
–Хенрика Фергюсона убили. Мать Дагмар его достала. Не мгновенная ли это карма?
–Ты стала кровожадной,– заметил он.– Но на эту карму на самом деле ушли годы.
Это напомнило Кирану об еще одном человеке. Он избегал связываться с Дагмар. Девчонка, должно быть, писала ему и звонила, но он выкинул смартфон «ФЕМА». У нее же больше не осталось людей, которым она доверяла. Киран ощущал себя виноватым перед ней. Сложно было сформулировать за что. За то, что, по сути, отнял у нее единственного защитника – ее брата? За то, что бросил ее, когда ее семья попала под следствие, а мертвого Эрика публично признали убийцей? Даже не хотелось представлять, через что она проходит сейчас, когда стала наследницей огромного уголовного дела, который ей оставил отец.
Киран словно потерял моральное право с ней связываться.
–Ты еще навестишь меня?– спросила Ханна.
В ответ – молчание. Ему не хотелось врать. Ханна все поняла и чуть погрустнела.
–Куда отправишься?
–Сначала в Сённеборг, потом в Швецию,– твердо ответил он.– Надо найти кое-кого… В буквальном смысле.
–Кто-то важный?– понимающе спросила Ханна.
–Очень,– ответил Киран.
–Тогда, конечно, найди.
Он помог ей вернуться в палату. Тогда они посмотрели друг на друга в последний раз, понимая, что, скорее всего, больше никогда не увидятся. Но, обменявшись секретами своих душ, останутся связаны. Они обнялись и пожелали друг другу удачи. Ханне предстояло восстановить себя, и путь обещал быть долгим и сложным, но сейчас у нее хотя бы не было сомнений в том, что ей это нужно.
Киран же намеревался поговорить с этим Торстеном в Сённеборге, ведь тот наверняка знал, где Нора. Хотелось надеяться, что отыскать владельца бара в небольшом городе не составит большого труда. Дальше он отправится по ее следам на север. Приедет в этот Висбю и, даже если не будет адреса, сделает, как обещал,– будет стучать в каждую дверь, спрашивать у всех про нее, пока не найдет. Пока не обретет ее снова.
* * *
12 апреля. 12:49
Ты слышишь меня. Я знаю. Мне не нужна синяя галочка рядом с моим сообщением, чтобы знать, что ты прочитал. Я никогда не перестану писать тебе в нашем чате, хочу думать, что ты все еще здесь. Просто не можешь ответить. Когда ты умер, наступил полнейший бардак. Сумире свалила, отец постоянно орал на всех по телефону и пил. Рудяк пропал. Киран тоже. Он не отвечает на мои звонки. Не понимаю, что происходит.
До последнего не верила в твою смерть. Просто казалось, что надо мной все издеваются. Мне разрешили увидеть твое тело до кремации. И мой мир рухнул. У меня больше нет семьи. У меня нет никого.
21 апреля. 23:05
Они говорят про тебя плохие вещи. Приходил какой-то следователь и искал твою мать. Мне сказали, что ты кого-то убил, а я считаю, это ложь. Они не заставят меня в нее поверить. Ты был лучшим. Самым добрым. Ты не мог убить. Я наорала на следователя и послала его очень далеко. Пусть арестует меня, если думает, что я тебя выгораживаю, но я не могу слушать это вранье. Они все сговорились, и наверняка потому, что отец что-то напортачил с фабрикой и теперь ее хотят закрыть. Так ему и надо.
1 мая. 01:13
Отца убили. Моя чокнутая мамаша подкараулила его и устроила расправу. Ее тоже повязали, но какая уже разница. Сейчас я в доме совсем одна. Мне страшно. Лежу в зимнем саду на твоем любимом месте. Хочу поговорить с тобой, как никогда.
Знаешь, я считаю, папа получил конец, который заслуживал. Не хочу даже по нему плакать. Не помню ни разу, чтобы он был со мной, когда мне было плохо. Ты вытирал мне слезы, разбирался с моими учителями, обидчиками, покупал мне любимую еду, привозил мне спортивную форму в школу, когда я ее забывала. Ты слушал меня и даже смотрел все видео с моими любимыми корейскими группами, переводил мне аниме, когда не было субтитров, решал за меня задачки. Ты был моей семьей. Что мне теперь делать совсем одной, Эрик?
18 мая. 02:43
Сказали, я вступила в права наследования, и юристы постоянно долбят меня своими звонками. Мол, я совершеннолетняя и должна решать что-то с судом, штрафами, управлением. Типа выходит, что это все свалилось на меня. Я сказала им, пусть они выплатят все, что компания должна, даже не хочу разбираться и судиться. И велела им перевести все оставшиеся средства по разным благотворительным организациям. На хрена мне эти деньги, я даже не представляю, что с ними делать. Маринетти звонил вчера и отговаривал. Хотел, чтобы я что-то там окончательно переоформила на него, но сегодня я велела юристам вообще все продать и закрыть «ФЕМА». Я тот человек, что уничтожил семейный бизнес, лол.
23 мая. 01:10
А, да, знаешь, что я сдала все-таки математику и окончила школу? Я же говорила, что смогу, если захочу! Пошла после в кафе к Тареку и нажралась пирожными так, что потом весь вечер из туалета не выходила.
О чем это я… Да, черт, меня несет, как обычно, обо всем подряд. Это же вроде серьезный разговор был. Я решила продать дом. Не могу тут находиться, невыносимая атмосфера, а снизу вообще какая-то вонь идет, будто кто-то сдох. Оставлю себе только выручку за него и еще какие-то деньги есть на моем счете. На первое время этого хватит. Мне бы сейчас голову в порядок привести. Там разберусь.
30 мая. 12:30
Я собираюсь уехать. Еще не знаю куда. Пока живу на съемной квартире и решаю.
Тебя теперь официально признали убийцей четверых человек.
Не понимаю, что мне делать с этой информацией.
Сумире тоже в чем-то подозревают, но Япония не разрешает экстрадицию своих граждан. Ты, наверное, за нее волнуешься.
И я помню, что произошло, когда ты меня спасал. Но мне казалось, это не то же, что смерть этих четверых. Сейчас я вообще не знаю, что думать.
Хочу просто сказать, ты все еще мой брат. Я скучаю. Ответь мне, Эрик. Расскажи, что ты обо всем этом думаешь.
Теперь понимаю, что ты постоянно слушал меня, но почти никогда не говорил сам. Думаю, в произошедшем отчасти есть и моя вина. Если бы я тебя чаще спрашивала и не грузила своими детскими проблемами, я бы, наверное, что-то поняла.
Я бы тебе обязательно помогла.
Поговори со мной.
