Ему удалось сохранить самообладание, нострудом. Еслибы невмешалась бабушка…
«Ипоследнее, что мне сейчас нужно, это гребаная пробка начертовом сорок первом шоссе».
УСелуччи вбардачке были полицейская мигалка исирена, иего подмывало шлепнуть все это накрышу ирвануть помощеной обочине, обгоняя поток машин, возвращающихся вгород воскресным вечером. Ноон несобирался так поступать, хоть ему очень хотелось попасть вЛондон донаступления темноты. Если пробка нерассосется, врядли он доберется доместа раньше одиннадцати. Ничего страшного, ведь впереди три выходных дня, ивсе-таки хорошобы встретиться сВики сегодня вечером.
Он позвонил Дэйву Грэхему, чтобы сообщить, куда направляется, ибросил трубку, когда тот начал смеяться.
–«Ревнуешь»,– проворчалон, хмуро глядя назаходящее солнце.
Это несмешно. Вики должна узнать, скаким человеком она связалась. Селуччи сделалбы тоже самое длялюбого друга.
Внезапно он ухмыльнулся. Может быть, ему познакомить Вики стетей Марией, вот тогда старая леди узнает, почем фунт лиха.
–Почему ты так взвинчена?
Вики подпрыгнула, развернулась ипосмотрела наГенри.
–Ненадо!
–Ненадо– что? Боже милостивый, Вики, что случилось?
Он потянулся кпурпурно-лимонной шишке наее виске, нозадержал руку, когда Вики отпрянула.
–Несчастный случай.
–Несчастный случай?– Он огляделся, раздувая ноздри.– Где все остальные?
–Снаружи.– Вики сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.– Мы договорились, что именно ятебе обовсем расскажу.
Питер вызывался добровольцем, ноВики отмела его предложение: парень сегодня уже достаточно натерпелся.
Генри нахмурился. Вголосе Вики звучали странные нотки, которые он непонимал.
–Еще вкого-то стреляли?
–Нет.– Она посмотрела вокно. Хотя солнце уже село, небо все еще было темно-сапфирово-голубым.– Вервольфы держатся подальше отполей, охраняя только территорию вокруг дома, и,похоже, пока это помогает. Нет, дело вдругом.
–«Другое» касается тебя…– Генри перевел взгляд нашишку, иВики кивнула.– Именя?
–Внекотором роде. Сегодня уBMW отказали тормоза. Внас– вПитера, Розу именя– врезался грузовик. Твоя машина… Ну, она здорово побита.
–Авы трое? Несильно пострадали?
–Еслибы мы пострадали сильно, уменя былибы заботы поважнее, чем твоя разбитая машина,– огрызнулась Вики ипоморщилась.– Извини. Уменя был трудный день.
Генри улыбнулся.
–Еще один.– Он легонько взял Вики заподбородок ипосмотрел ей вглаза.– Сотрясениянет?
–Нет. УПитера расквашен нос, аРозу слегка порезало осколками стекла. Нам повезло.
Всвете лампы карие глаза Генри казались почти зелеными. Она чувствовала его руку каждым нервом… Странное дело, ведь, насколько она помнила, подбородок никогда раньше небыл ее эрогенной зоной. Вики отодвинулась, ион опустил руку.
–Вам очень повезло,– согласился Генри, выдвинул стул исел.
Он небыл уверен, реагируетли Вики наего голод (раны зажилибы быстрее, еслибы он поел) илиголод усиливается вответ наее реакцию. Вданный момент он проигнорировал обе возможности.
–Нояне понимаю, что случилось стормозами. Весной япровел всервисе полную диагностику, иони были впорядке. Стех пор япочти непользовался машиной.
Вики опустилась рядом сним надругой стул.
–Гараж закрыт, сегодняже воскресенье, поэтому япоговорю смехаником завтра.– Она оперлась локтями настол ивгляделась вего лицо.– Ты отнесся кслучившемуся удивительно спокойно. Еслибы кто-нибудь разбил мой BMW, япришлабы вярость.
–Когда поживешь насвете четыреста пятьдесят лет, начинаешь по-другому относиться ксобственности,– объяснил Генри.– Учишься неслишком сильно привязываться квещам.
–Иликлюдям?– тихо спросила Вики.
Он криво улыбнулся.
–Нет, этому мне так ине удалось научиться. Хотя время отвремени япытаюсь.
Вики немогла представить, чтобы все, кто ей дорог, состарились иумерли, аона продолжалабы жить безних. КакГенри находит наэто силы? Кстати, отех, кто дорог…
–Какты себя сегодня чувствуешь?
Она осторожно потянула заперевязь, накоторой висела его левая рука.
–Синяки набедре, синяки наголове, плечо заживает.
Все это было скорее неприятно, чем болезненно. Особенно когда ее кровь билась так близко.
–Утебя такое выражение лица…
–Какое?
–Какбудто ты кчему-то прислушиваешься.
Кее сердцебиению. Кзвуку ее крови, пульсирующей подкожей.
–Я лучше пойду,– сказал Генри.
Она шагнула кнему.
–Нет, Вики.
Она вовремя вспомнила, что унее слишком болит голова, чтобы поднимать брови.
–«Нет, Вики»? Генри, тебе нужно поесть, амне нужно расслабиться. Явзрослая женщина, иесли ясчитаю, что могу уделить тебе несколько глотков моих драгоценных телесных жидкостей, значит, нетебе возражать.
Генри открыл рот, снова закрыл его исдался. Наисцеление ушли все его резервы, аголод был слишком силен, чтобы сопротивляться. Покрайней мере, так он себе говорил, пока они поднимались полестнице.
–Какты смеешь! Какты, черт тебя подери, смеешь!– Барри Ву немог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше так злился.– Ты, хренов гребаный сукин сын, действительно считал, что ятакое творю?
Колин отчаянно пытался сохранить самообладание, ночувствовал, что вответ нагнев Барри внем тоже поднимается гнев. Сегодня вечером его вытащили изпатрульной машины ипослали наспецзадание, итолько сейчас напарники смогли поговорить.
–Еслибы ты меня внимательно слушал… Яже сказал, что неверю, что ты это сделал!
Барри хлопнул ладонью покапоту грузовика Колина.
–Ноты неверил ивто, что яэтого неделал! Потребовался гребаный частный детектив изТоронто, чтобы тебя убедить!
–Ты должен признать, что улики…
–Я нихрена недолжен признавать!– Ву отошел наполдюжины шагов, развернулся ипотопал обратно.– Иеще одно, черт возьми: какого хрена ты обыскивал мою квартиру?
–Ачто? Ядолжен был просто сидеть назаднице иждать, пока убийца сделает следующийход?
–Ты могбы, блин, мне рассказать!
–Я, блин, немог тебе рассказать!
–Эй!
Ниодин изнапарников неуслышал, какподъехала машина. Они одновременно развернулись и,приняв оборонительную позу плечом кплечу, потянулись запистолетами.
«Которых приних нет.– Селуччи сардонически приподнял бровь.– Ксчастью длякаждого изнас».
–Возможно, вам лучше найти другое место, чтобы утрясти свои разногласия. Полицейские, орущие друг надруга напарковке возле участка, производят плохое впечатление напрохожих.
