Прижизни он пользовался преданностью таких людей, какэтот. Теперь он нестал более малодушным.
Он вышел насвет.
Майк Селуччи неслышал шагов Генри, нопочувствовал, что заспиной кто-тоесть, иобернулся. Он несразу узнал человека, стоящего вдверях кухни. Властные манеры, выработанные веками, поразили Селуччи почти сфизической силой. Карие глаза встретились сего глазами, и,когда он увидел, что его сочли достойным, ему пришлось бороться ссовершенно иррациональным желанием опуститься наодно колено.
«Что, черт возьми, происходит?»
Он потряс головой, чтобы прояснились мысли, узнал Генри Фицроя ипрорычал, скрывая свое замешательство:
–Мне нужно свами поговорить!
Звонок телефона заставил их обоих замереть. Мгновение спустя вкухню вошла Надин, перевела взгляд содного надругого ивздохнула.
–Звонит Вики. Ее голос звучит слегка странно. Она хочет поговоритьс…
Селуччи нестал дожидаться, пока назовут имя, сразу протопал вкабинет исхватил трубку. Ивсеже он понимал: Генри позволил ему ответить назвонок, безразрешения Фицроя он несдвинулсябы сместа.
«Если этот человек всего лишь автор любовных романов, тоя…»
Он несмог придумать достаточно сильного сравнения.
–Да?
–Где Генри?
–Ачто?– Майк знал, что лучше несрываться наВики, ивсеравно это сделал.– Хочешь поцеловаться потелефону?
–Уймись, Селуччи.– Она говорила очень устало.– Карл Бин был членом американской команды пострельбе налетних Олимпийских играх тысяча девятьсот шестидесятого года вРиме.
Гневу больше небыло места вразговоре, поэтому Селуччи задвинул его подальше.
–Значит, ты нашла своего стрелка.
–Похоже нато.
Вее голосе неслышалось радости.
–Вики, эту информацию надо передать вполицию.
–Просто позови Генри. Явообще незнаю, почему ты подошел ктелефону.
–Если ты сама несообщишь, это сделаюя.
–Нет, несделаешь.
Селуччи собирался сказать, что их дружба ивервольфы немогут быть превыше закона, нохолодная решимость вголосе Вики его остановила. Намгновение ему стало страшно. Потом осталась только усталость.
–Послушай, Вики, яприеду изаберу тебя. Мы ничего небудем делать, пока непоговорим.
Взрыв криков накухне заглушил ее ответ, и,сунув телефон подмышку, Селуччи направился кдвери, чтобы ее закрыть.
Затем остановился. Прислушался. Ипонял.
Хорошие копы никогда несмеются надинтуицией, отнее слишком часто зависит их жизнь.
–Ситуация изменилась.– Он прервал Вики, нерасслышав, что она сказала.– Тебе придется вернуться самой. Питер пропал.
Шторм крадучись одолел двадцать метров открытого пространства, припав кземле так, что касался ее шерстью живота. Добрался докаменного фундамента сарая изамер. Доски были старыми, покоробленными, между большинством изних сочились полоски света.
Он перекинулся– чтобы убрать мешающую морду, ане потому, что умеховой ипостаси зрение было лучше, чем удругой,– иприпал глазом кщели.
Наконце длинного стола горела керосиновая лампа, освещая профиль человека изджипа. Человек стоял спиной кдвери ичто-то делал, ноПитер немог разглядеть– что. Ккраю стола был прислонен дробовик, так, чтобы донего можно было легко дотянуться.
Сквозь запах человека илампы, сквозь стойкий запах животных, которых когда-то держали всарае, пробивался сильный запах смазанной стали, исходящий нетолько отдробовика.
Питер нахмурился, перекинулся ибесшумно направился кбольшим двустворчатым дверям.
Одна створка была приоткрыта– достаточно широко, чтобы он смог проскользнуть внутрь влюбом виде, нонедостаточно широко, чтобы он смог ворваться всарай исразу кинуться натипа застолом.
Шторм скривил губы воскале, его горло завибрировало отбеззвучного рычания. Человек его недооценивал; если вервольф нехочет, чтобы его услышали, его неуслышат. Он мог войти, развернуться иатаковать прежде, чем человек успеет дотянуться додробовика, неговоря уж отом, чтобы успеть прицелиться ивыстрелить.
Шторм двинулся вперед. Запах смазанной стали стал сильнее. Земляной пол продавился подего передней лапой, он замер… Иувидел капканы.
Три капкана были установлены вприоткрытой двери, ввырытых вполу углублениях. Ямки прикрыли чем-то достаточно легким, чтобы непомешать захлопнуться стальным челюстям. Кажется, пахло мхом, который тетя Надин посадила всаду.
Шторм мог легко перепрыгнуть через капканы, нопол заними тоже был перекопан, ион немог точно сказать, куда можно безриска приземлиться. Ион немог перекинуться иобезвредить капканы, нестав мишенью длядробовика.
Прижимаясь носом кстенам, он обошел строение. Вовсех местах, где можно былобы ворваться всарай, пахло одинаково. Вовсех, кроме одного. Высоко ввосточной стене, почти скрытое заветвями молодого конского каштана, виделось небольшое квадратное отверстие, оставшееся стех времен, когда вамбаре держали скот: через это оконце передавали тюки сена начердак.
Какправило, вервольфы нелазали подеревьям, ноэто незначило, что они неумели лазать.
Мозолистые пальцы рук иног нащупывали опоры, скорее всего недоступные длярук иног обычного человека. Питер осторожно прополз поопасно тонкой ветке, проверил отверстие, необнаружил ловушек ибесшумно скользнул внутрь, поздравляя себя стем, что перехитрил врага.
Настаром чердаке пахло только старым сеном ипылью. Низко пригнувшись, Питер пробирался поогромной квадратной балке, пока несмог заглянуть всарай.
Почти прямо подним стоял стол, накотором возле лампы лежали сверток вкоричневой бумаге, записная книжка итяжелый холщовый фартук.
Человек изджипа посмотрел начасы изамер, склонив голову набок, прислушиваясь.
Вся эта затея была ловушкой, причем ловушкой, приготовленной специально длямеховой ипостаси вервольфа. Питер больше несомневался: вот убийца членов его семьи. Человек знал вервольфов достаточно хорошо, чтобы правильно угадать, вкакой ипостаси Питер явится сегодня вечером.
Парень ухмыльнулся, его глаза заблестели всвете лампы. Он никогда еще нечувствовал себя таким живым. Каждая его жилка звенела. Он нестанет разочаровывать человека; тот хотел получить меховую ипостась вервольфа– значит, он ее получит. Зуб икоготь достанутего.
Добравшись доконца балки, Шторм перекинулся, срычанием взвился ввоздух ивсеми четырьмя лапами приземлился наспину человека внизу. Вместе они рухнули наземлю.
Наодно короткое мгновение Марк Уильямс обрадовался, увидев существо, прыгнувшее ссеновала. Он правильно рассчитал, какповедет себя тварь,– домельчайших деталей. Вот только он неподумал очердаке ине доконца осознал, счем ему придется столкнуться.
Еще никогда вжизни он неиспытывал такого ужаса. Он отбивался, какодержимый. Однажды он видел, какнемецкая овчарка убила суслика, схватив его сзади зашею ираздробив позвоночник. Нельзя допустить, чтобы такоеже сделали сним.
