–Ваша мама сказала, что вы любите минестроне,– проговорила госпожа Моралес.
–Да, мэм,– ответил Чез.
И густо покраснел. Эмма не знала почему. То ли потому, что ему пришлось публично признаться, что он любит овощи, то ли потому, что боялся, что кто-нибудь ещё в кабинете секретаря узнает их тайное слово. Ну или просто потому, что ему было двенадцать. Мама как-то раз сказала, что в шестом или седьмом классе многие дети начинают сразу смущаться, и пока Чез был в гостях, она поговорила об этом сЭммой иФинном. Те решили, что это очень смешно, и хором заявили: «Ну, мы-то смущаться не будем!»
ИЭмма не смутилась, нет… но, честное слово, было очень странно выйти из школы вместе с госпожой Моралес. Одежда госпожи Моралес как будто кричала: «Эй, вы все, посмотрите на меня!» Эмма привыкла к обществу людей, одежда которых говорила нормальным голосом и ни на что не намекала, кроме «Какая разница, смóтрите вы на меня или нет?».
У самой Эммы имелась футболка с олимпиады по математике, которую она очень любила. Она задумалась, каково было бы надеть футболку с надписью «Математика – это ослеПИтельно».
–Моя машина там,– сказала госпожа Моралес, указывая на парковку.– Планы немного изменились. Ваша мама с утра не успела завезти ко мне ваши чемоданы, поэтому мы заскочим к вам. Можете заодно проверить, как дела у кошки, и почистить лоток, чтобы не ждать до послезавтра.
–Но ведь послезавтра мама уже вернётся?– спросил Финн, шагнув на асфальт.
–Прости, детка,– ответила госпожа Моралес, лохматя ему волосы.– Она не знает точно, когда вернётся.
Финн выпятил губу, как будто надулся,– и это было совсем не в его стиле. Но Эмма несколько примирилась с госпожой Моралес – та ведь догадалась потрепать Финна по голове.
–Я могу почистить кошачий лоток,– вызвался Чез.
–Спасибо, что предложил, но твоя мама сказала, что сегодня очередь Эммы,– ответила госпожа Моралес.
Эмме на секундочку показалось, что родная мать на неё настучала.
«Я же не отказывалась чистить лоток!– мысленно возразила она.– Просто я… думала о более интересных вещах!»
–Сюзанна!– окликнул госпожу Моралес один из учителей, дежуривших на автобусной остановке.– Какая приятная встреча! Вас очень недостаёт в родительском комитете!
–Поверьте, я тоже скучаю по начальной школе!– отозвалась госпожа Моралес.– Жизнь тогда была гораздо проще…
Что происходит?
Учителя и родители, один за другим, приветствовали госпожу Моралес, а та продолжала направлять детей к парковке, хоть и приотстав на несколько шагов. Как показалось Эмме, госпожа Моралес не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что они вместе.
«Потому что у нас нет макияжа, лака для волос и широкой одежды?»– подумала Эмма. И усмехнулась, представив, как они трое выглядели бы с макияжем, лаком для волос и вширокой одежде.
–Белый джип в дальнем конце парковки,– негромко сказала госпожа Моралес. Совсем как шпионка. Или преступница.– Обойдите машину и сядьте с другой стороны. Не с той, которая обращена к школе.
«А вот это и правда странно»,– подумала Эмма.
Она посмотрела на братьев, встретилась глазами сЧезом, и тот немедленно похлопал Финна по спине.
–Эй, Финн,– сказала Эмма.– Ты посмотри, какой огромный джип. И весь белый. Интересно, как Моралесы его назвали? Моби Дик, в честь кита? Сокращенно Моби? Мы залезем внутрь Моби Дика – правда смешно?
Финн повернулся к госпоже Моралес:
–Вашу машину правда зовут Моби Дик?
–Э… нет,– ответила та. Она смотрела по сторонам и едва удостоила Финна взглядом.– Признаться, я никогда не думала о том, чтобы дать ей имя.
Пока они обходили машину, Эмма поравнялась сФинном.
–Не волнуйся,– шепнула она.– Мы с тобой. Тебе необязательно постоянно общаться с людьми, которые даже не дают имена своим машинам.
Эмма протянула руку к дверце переднего пассажирского сиденья, но Чез покачал головой.
–Там уже кто-то сидит,– шепотом сказал он.– Её дочь… Натали?
Он открыл заднюю дверь, и они все – сначала Финн, потом Эмма, потом Чез – залезли в машину. Устроившись посередине, Эмма посмотрела вперёд. Она заметила только волну каштановых волос и краешек мобильника, над которым склонилась девочка.
Натали даже не обернулась и не сказала «привет».
Госпожа Моралес села за руль.
–Ребята, это Натали,– сказала она.– Натали, это Чез, Эмма иФинн.
–Привет!– крикнул Финн.– Очень приятно!
–Ага,– сказала Эмма.
Чез промолчал. И снова покраснел.
Натали, КАЖЕТСЯ, издала невнятное ворчание, вроде того, которым приветствовали друг друга доисторические люди, пока не изобрели язык. Трудно было сказать наверняка, потому что Финн расшумелся.
Натали не изменила позы. Не повернулась. Её пальцы продолжали летать над экраном телефона.
Вздохнув, госпожа Моралес пристегнула ремень.
–Натали, правда, приятно снова побывать в начальной школе?– спросила она наигранно бодрым тоном, каким всегда говорят взрослые.– У тебя с ней связано столько хороших воспоминаний.
Натали, возможно, опять что-то пробурчала, но на сей раз её ответ пропал за шумом мотора.
Послышался писк мобильника.
–Натали, мне пришло сообщение – посмотри, пожалуйста,– попросила госпожа Моралес, круто поворачивая руль направо, чтобы выехать с парковки.
Эмме стало очень любопытно, что же Натали сделает. Например:
1)снова заворчит, может быть, уже громче?
2)продолжит возиться с телефоном, полностью игнорируя маму?
3)полезет в ярко-красную сумочку госпожи Моралес, достанет телефон и прочтёт сообщение вслух? Даже, возможно, нормальным голосом?
Эмма полагала, что третий вариант исключён. Будь у неё миллион долларов, она бы поставила их на первый или второй.
Но Натали шумно вздохнула – как вздыхают люди от сильнейшей муки,– а затем полезла в красную сумочку, стоящую на полу между ней и госпожой Моралес. Пронеся мобильник сквозь завесу волос, похожую на водопад, она молча посмотрела на экран и скучающим тоном изрекла:
–Это их мама.
И снова бросила телефон в сумочку.
Пока Эмма раздумывала, можно ли считать скучающий тон Натали нормальным, Финн крикнул первым:
–Что мама написала? Она позвонит нам? Она вернётся сегодня?
Госпожа Моралес затормозила и взяла телефон. Взглянув на экран, она повернулась кФинну, Эмме иЧезу.
–Мне жаль,– сказала она.– Ваша мама написала, что сегодня допоздна работает с клиентами и не сможет позвонить ни сейчас, ни вечером. Что ей ответить?
Эмма сделала глубокий вдох, схватила Финна за руку и крепко её сжала.
