С каждой минутой мое напряжение нарастает. Что, черт возьми, это за место и почему я здесь?
Наконец я замечаю тот же холодный, бледный свет с улицы, который видела в своем окне. Я бросаюсь в том направлении через стеклянную оранжерею, набитую тропическими растениями. Густая листва свисает с потолка. Горшки стоят так плотно, что мне приходится продираться сквозь листья, словно я уже снаружи.
Мне почти удается пробраться к задней двери, как я слышу голос: «Проснулась, наконец».
Я замираю на полпути.
Передо мной виднеется стеклянная дверь. Возможно, если я побегу, то смогу добраться до нее раньше, чем меня схватят.
Однако я в задней части дома. Даже если дверь не заперта, я всего лишь окажусь во внутреннем дворе.
Так что мне остается лишь медленно повернуться лицом к своему похитителю.
Я так ошеломлена и напугана, что почти ожидаю увидеть клыки и когти. Настоящего монстра.
Вместо этого я вижу мужчину, сидящего на скамье. Он худой, бледный, одетый в повседневный наряд. Его зачесанные назад волосы такие светлые, что кажутся почти белыми. Освещение еще больше подчеркивает его резкие черты лица — высокие скулы, острый, как бритва, подбородок, темные тени под глазами. Под черной футболкой я вижу продолжение татуировок — рукавов, которые поднимаются от запястий обеих рук к его шее. Его сверкающие глаза похожи на два осколка разбитого стекла.
Я узнаю его сразу.
Это парень из ночного клуба. Тот, что не сводил с меня глаз.
—Кто ты?— требовательно спрашиваю я.
—А ты как думаешь?— отвечает он.
—Не имею ни малейшего понятия.
Мужчина вздыхает и встает со скамьи. Я автоматически делаю шаг назад.
Он выше, чем я думала. Несмотря на худобу, у парня широкие плечи, и он двигается с хорошо знакомой мне легкостью. С легкостью человека, контролирующего свое тело. Человека, действующего быстро и без раздумий.
—Я разочарован, Несса,— говорит он низким и чистым голосом, очень отчетливо произнося слова. Мне слышится акцент, происхождение которого я не могу понять.— Я знал, что тебя оберегают. Но не думал, что ты так глупа.
Эти оскорбления ранят меня словно удары хлыста. Возможно, дело в выражении его лица и в том, как презрительно кривятся его губы. А может, дело в том, что страх уже довел меня до предела.
Я редко показываю характер. Вообще-то, я скорее тряпка.
Но теперь мой мозг решает, что настало время дать отпор. Ровно в тот момент, когда за это могут убить.
—Прости,— зло отвечаю я.— Я не соответствую твоим ожиданиям как заложница? Прошу, просвети меня, насколько проницательным нужно быть, когда кто-то накачивает тебя снотворным и оставляет посреди какого-то жуткого особняка с привидениями.
Стоит словам слететь с языка, как мне немедленно хочется взять их назад. Потому что мужчина делает еще один шаг по направлению ко мне. Его глаза жестокие и холодные, плечи напряглись от гнева.
—Что ж,— приглушенно шипит он,— по меньшей мере не стоит злить своего похитителя.
Я чувствую, как у меня подкашиваются ноги. Я делаю еще один шаг назад, пока не прижимаюсь спиной к холодному стеклу двери. Моя рука пытается нащупать ручку.
—Да ладно тебе, Несса,— говорит блондин, сверля меня глазами и подходя ближе.— Не можешь же ты быть настолько не в курсе дел своей семьи?
Этот парень знает мое имя. Он послал мужчину с темными волосами, чтобы меня похитить, а значит, тот работает на него как солдат
[15]. И этот легкий акцент в его речи… Едва уловимый и необычный — я не могу его узнать. Не французский, и не немецкий. Возможно, восточноевропейский. И его внешность — высокие скулы, светлая кожа и волосы. Русский? Нет…
Четыре месяца назад моя семья противостояла польскому гангстеру. Кому-то по имени Мясник. Никто, разумеется, не посвящал меня в разборки. Аида потом как-то вскользь упомянула об этом. Ее старший брат убил бандита. И на этом история закончилась.
Или мне так казалось.
—Ты работаешь на Мясника,— говорю я, но это больше похоже на писк.
Теперь мужчина возвышается прямо надо мной, и я практически ощущаю жар, исходящий от его тела. Волны отвращения изливаются из него, когда он смотрит на меня сверху вниз своими яростными глазами.
Этот человек ненавидит меня. Ненавидит так, как никто и никогда в моей жизни. Кажется, он бы с радостью содрал плоть с моих костей своими ногтями.
—Его звали Тимон Заяц,— чеканит блондин, отрезая каждое слово.— Он был моим отцом. И вы убили его.
Он имеет в виду, что моя семья убила его.
Но в нашем мире грехи семьи ложатся на плечи всех, в чьих венах течет кровь преступников.
Наконец мне удается нащупать дверную ручку. Я пытаюсь повернуть ее за спиной.
Но кусок твердого металла остается неподвижным.
Я заперта с этим чудовищем.
9
Мико
Несса в ужасе. Она так дрожит, что зуб на зуб не попадает от страха. Девушка судорожно пытается нащупать дверную ручку позади себя, и когда ей это, наконец, удается, хочет открыть дверь и выбежать в сад. Но та заперта. Юной Гриффин некуда деться, разве что пробить собой стекло.
Я вижу, как пульсирует под тонкой нежной кожей жилка на ее шее. Я почти ощущаю вкус адреналина в ее дыхании. Ее страх словно сахар — делает этот миг еще более сладким.
Мне кажется, Несса вот-вот расплачется. Этой девушке определенно недостает силы духа. Она слабая, как младенец. Избалованная принцесса американской знати. Сейчас она начнет умолять меня о пощаде. И я запомню каждую мольбу, чтобы передать ее семье, прежде чем я расправлюсь с ними.
Но вместо этого девушка делает глубокий вдох и расправляет плечи. Несса закрывает на секунду глаза, и ее губы приоткрываются, когда она медленно выдыхает. Затем большие зеленые глаза открываются снова и глядят прямо на меня. Широко распахнутые, испуганные, но полные решимости.
—Я не убивала твоего отца,— говорит девушка.— Впрочем, я знаю, как думают люди, подобные тебе, так что мне нет смысла спорить. Но и удовольствия смотреть на то, как я молю и унижаюсь, я тебе тоже не доставлю. Так что делай, что должен.
Несса поднимает подбородок, ее щеки пунцовеют.
Она считает себя храброй.
Думает, что сможет выстоять, если я захочу ее пытать. Если захочу сломать ее кости одну за одной.
Я заставлял взрослых мужчин взывать к матери. Могу только представить, что я мог бы заставить ее делать со временем.
