—Ты уже говорил с Кристоффом?— спрашивает Йонас.
—Нет.
—Как, ты думаешь, он отреагирует на изменение планов?
Я смотрю на Йонаса прищурив глаза и холодно отвечаю:
—Это не твое дело. Я разберусь с русскими, как я разбираюсь со всем остальным.
—Конечно, разберешься. Поэтому ты главарь,— говорит Йонас. Он улыбается. Йонас всегда улыбается, вне зависимости от настроения. У него есть злобная улыбка, насмешливая улыбка, лживая улыбка. Последнюю особенно сложно прочитать. Она выглядит почти грустной.
Йонас издает долгий свист, словно сигнал. Затем он хлопает левой рукой мне по плечу, крепко его сжимая.
—И поэтому я и люблю тебя, брат.
Мы давно знаем друг друга. Так давно, что я понимаю, когда он лжет.
Нож рассекает воздух между нами, направляясь прямиком мне в печень.
Йонас быстр, но я быстрее. Я уворачиваюсь, достаточно, чтобы нож вошел мне в бок, прямо под ребрами.
Это неглубокий порез, который жжет, но не ослабляет.
А вот следующий по-настоящему меня ранит.
Другое лезвие со свистом приближается ко мне сзади, вонзаясь в мою спину. Оно по самую рукоять входит в мою правую лопатку.
Я выворачиваюсь из хватки Йонаса, чтобы повернуться лицом к нападающему. Анджей, вероломный ублюдок. Стоило догадаться. Куда бы ни пошел Йонас, тот следует за ним. Он не настолько умен, чтобы придумать собственный план. Рядом с ним стоят Шимон и Франчишек, еще два моих «преданных» солдата.
Ножи сверкают вокруг меня во всех направлениях. Я уворачиваюсь от Шимона, отбрасываю его руку в сторону и сильно бью его кулаком в челюсть. Но в это время Франчишек вонзает свой клинок мне в живот.
Быть заколотым гораздо больнее, чем застреленным. Пуля маленькая и быстрая. Нож огромен. Он пронзает тебя насквозь, входя в тело, как раскаленное железо. Ты впадаешь в шок. Начинаешь потеть как безумный, колени подгибаются, ноги подкашиваются. Мозг требует упасть, чтобы уменьшить кровопотерю. Но если я так сделаю, мне конец.
Йонас вынимает из моей спины нож Анджея, намереваясь заколоть меня снова. Чувствовать, как нож выходит, еще больнее. Одно только это способно вырубить на хрен.
Я прекрасно понимаю, что происходит. «Вотум недоверия» в исполнении «Братерства». У него длинная традиция, восходящая еще к Цезарю. Убийство строится таким образом, чтобы никто из участников нападения не знал, чей удар стал фатальным. Нет одного предателя — вина за смерть ложится на каждого.
Они бросаются на меня все разом, подняв ножи. Я не могу бороться со всеми.
В этот момент раздается крик: «СТОЙТЕ!»
Это голос Клары. Она бежит по газону, размахивая руками, словно пытается разогнать стаю ворон.
—Возвращайся в дом!— рычит Йонас.
—Что вы делаете?— кричит она.— Это неправильно!
—Плевать на нее,— говорит Йонас остальным.
—Нет!
Клара достает из кармана передника пистолет. Трясущимися руками она направляет его на Йонаса.
—Все остановитесь,— велит она.
Я вижу, что девушка в ужасе. Ей едва удается держать пистолет ровно, даже обхватив его двумя руками. Однако кто-то научил ее, как держать пушку и как прицеливаться. Должно быть, это был Марцель.
—Разберись с ней,— бормочет Йонас Шимону.
Тот начинает приближаться к Кларе, сжав кулаки.
—Не подходи!— кричит она.
Пока он продолжает идти, девушка спускает курок. Она промахивается, попадая ему в плечо. С бычьим ревом Шимон бросается на нее.
Я пользуюсь возможностью и атакую Франчишека, выбивая нож у него из рук. Когда Анджей замахивается на меня, я блокирую его нож, нанося удар по предплечью, и затем рассекаю ему живот. Он отшатывается, прижимая руку к ране. Сквозь его пальцы сочится кровь.
Йонас и Франчишек набрасываются на меня с другой стороны. Я получаю еще один удар по руке от Йонаса, и Франчишек валит меня на землю. Я не так быстр, как обычно,— я потерял слишком много крови. Моя правая рука немеет.
Я слышу еще два выстрела и надеюсь, что это Клара уложила Шимона, а не Шимон вырвал пистолет у нее из рук и направил на девушку. Я схватился с Франчишеком в борьбе за его нож. Йонас заходит с другой стороны, пытаясь ударить меня ножом, когда я окажусь сверху.
Затем я слышу рев гнева и удивленный возглас Клары.
—Марцель!— кричит она.
Йонас вновь вонзает в меня нож, прямо над ключицей.
Я слышу четыре выстрела, которые звучат как «Зиг-Зауэр» Марцеля.
—Мне застрелить его?— бормочет Франчишек Йонасу. Не знаю, кого он имеет в виду — меня или Марцеля.
Йонас смотрит на меня сверху вниз. Его черные глаза ничего не выражают — ни капли жалости или сожаления.
—Забей,— рычит он Франчишеку в ответ.— С этим покончено, пошли.
Франчишек слезает с меня, и они убегают, таща Анджея за собой.
Я пытаюсь перевернуться, чтобы посмотреть, что, черт возьми, происходит, но, похоже, я останусь лежать на боку,— все мое тело пульсирует и горит от боли. При любой попытке пошевелить головой небо и трава кружатся, быстро меняясь местами.
Я чувствую руку на своем плече, переворачивающую меня. Затем я вижу над собой лицо ангела.
—Миколай!— кричит Несса.— Мико!
Ее руки нежно гладят мое лицо. Все остальное мое тело в агонии. Поначалу я был весь в огне, но теперь чувствую холод. Я потерял слишком много крови.
—Помогите ему!— кричит Несса.
Я слышу шаги. Требуется вечность, чтобы они достигли меня.
Я смотрю на Нессу. Ее большие зеленые глаза и темные брови кажутся более обеспокоенными, чем я когда-либо видел. Ее слезы капают мне на лицо. Это единственное тепло, что я чувствую. Вся моя кровь вытекает на замерзшую землю.
Она такая, такая красивая.
Если это будет последнее, что я увижу, я могу умереть с миром.
—Несса,— хрипит мой голос.— Ты вернулась.
Она берет мою руку, крепко ее сжимая.
—Все будет хорошо,— обещает она.
Скорее всего, нет, но я не спорю. Мне нужно сказать ей кое-что, пока у меня есть время.
—Ты знаешь, почему я отослал тебя?— спрашиваю я.
—Да,— всхлипывает она.— Потому что ты меня любишь.
—Верно,— вздыхаю я.
Марцель встает на колени возле меня, зажимая рукой худшую из ран на моем животе. Клара делает то же самое с моим плечом. У нее ужасный порез на щеке, но в остальном девушка выглядит нормально.
—Вызови «Скорую»,— велит Клара Нессе.
—Нет времени,— говорит Марцель.
