Мико иРайдэн переглянулись.
Сами того не подозревая, они попали в обитель кицунэ.
10
Молитва в храме лис
–Уходим.– Райдэн развернулся, но путь к воротам преградили две лисицы. Ещё несколько десятков глаз зажглись в тени окружающих храм деревьев.
–Мы можем убежать?– неуверенно шепнула Мико, пятясь.– Это же просто маленькие лисы, верно? Что они нам сделают?
–Никогда не недооценивай кицунэ.– Райдэн выхватил катану.
Лисы в ответ оскалились, припали на передние лапы, зарычали и вздыбили шерсть.
–Прошу, спрячьте оружие. Храм не место для сражений.
На ступенях храма появился высокий каннуси
[2] в жёлто-голубом одеянии. На плече – длинная коса, спускающаяся до пояса. На шее – янтарные бусы. Поразительно красивые черты молодого лица и карие, совершенно человеческие, глаза. В руках – фонарь на длинной бамбуковой палке. Его золотой свет окутывал лицо юноши, сглаживая острые скулы и углубляя тени.
–Чтобы твои лисы растерзали нас?– Райдэн убирать катану не торопился.
Каннуси вздохнул, обвёл взглядом лис, и те, отвечая на его немую просьбу, скрылись в тенях. Осталась только одна лисица у тэмидзуи
[3]– так и сидела на его краю, внимательно глядя на незваных гостей.
Райдэн удовлетворённо кивнул и вернул катану в ножны.
–Что вас привело к порогу моего храма?– слегка склонив голову, спросил каннуси.
–Мы ищем ночлег,– ответила Мико, решив пока не говорить оСеребряном Лисе, чьё имя они увидели на тории.– Идём в столицу… на фестиваль.
–С оружием?– Каннуси подозрительно покосился на их мечи, а потом на залитую кровью рубаху Мико и выразительные синяки на её лице.
–Времена нынче неспокойные,– цыкнул Райдэн.– Никогда не знаешь, где встретишь свору кицунэ.
Лисица у колодца громко фыркнула. Тонкие губы каннуси тронула едва заметная улыбка.
–Уверяю вас, бояться моих друзей не стоит. Они никому не причинят вреда до тех пор, пока им ничто не угрожает. Если вам нужен ночлег, прошу, омойте руки и проходите в храм.
Не дожидаясь ответа, каннуси развернулся и скрылся в дверях. Райдэн насторожённо смотрел ему вслед, аМико, решив не терять времени, направилась к тэмидзуе. Лисица, которая сидела рядом, сверкнула золотыми глазами и попятилась, позволяя пройти. Мико взяла хисяку
[4] и опустила в полный до краёв тэмидзуе. Ледяная вода из ковша остудила одну руку, а потом – другую. Мико набрала в левую ладонь воды, наполнила рот и, хорошенько прополоскав так, что от холода свело зубы, сплюнула в специальный жёлоб под ногами. Снова омыла левую руку и ополоснула ковш.
Краем глаза Мико заметила, что Райдэн наблюдает за ней. Он следил внимательно, будто пытался запомнить последовательность движений. Взял хисяку левой рукой и покрутил, примеряясь.
–В землях Истока есть храмы?– спросила Мико, приняв его замешательство за незнание.
–Только те, что остались от людей. Нам храмы ни к чему.
–Ёкаям не о чем просить богов?
–Это забавы для смертных.– Райдэн облил из ковша руки и поморщился от холода.– О чём просить, когда твои кости сотканы из магии, а впереди лежит целая вечность?
–О том, с чем не совладать ни магии, ни вечности?
–Например?– Райдэн сплюнул воду и недовольно фыркнул – похоже, она попала в нос. Мико невольно улыбнулась.
–О любви?– сказала она первое, что пришло в голову.
Райдэн ухмыльнулся и вытер покрасневшие от холода ладони о рубаху.
–А разве боги могут с ней совладать? Это проклятие поражает даже их.
–Разве любовь – это проклятие?
–А разве нет?
Они замолчали, глядя друг на друга, и так бы и продолжили стоять, если бы не тихое тявканье лисицы, которое напоминало отрывистый, глухой смех. Мико покосилась на лису – правда, что ли, смеётся? Та хитро сощурилась, чихнула и юркнула за колодец, махнув на прощанье пушистым хвостом.
Когда Мико оглянулась, Райдэн уже шёл по дорожке к храму. Похоже, к разговорам о любви он расположен не был.
На пороге их встретила ещё одна лисица, судя по красному фартучку того же оттенка, что и хакама, которые обычно носили мико
[5],– служительница храма. Лисиц в этой роли Мико встречать ещё не приходилось. Лиса тявкнула, склонила голову и побежала по коридору, то и дело оглядываясь. Мико сРайдэном приняли это за приглашение, скинули обувь и вошли в храм.
Красные колонны отражались в деревянном, начищенном до блеска полу. Тяжёлые фонари под красным же потолком тускло освещали просторный молитвенный зал. На подушках у помоста для проведения обрядов дремали, свернувшись клубком, ещё две лисицы в красных фартучках. В глубине сцены, между двух барабанов, располагалось изображение прекрасной женщины верхом на белом лисе. Оба они тонули в облаках, чёрные волосы женщины развевались на ветру. В одной руке она держала сноп риса, в другой – серп. У подножия картины лежала тарелка с моти.
–Кормящая Мать,– узнала Мико сестру Сияющей Богини. Так вот чей это храм и вот почему тут так много лис! Белые кицунэ считались друзьями и посланниками богини плодородия.
Райдэн проследил за взглядом Мико и облегчённо выдохнул.
–Значит, нам можно не опасаться этих лис. Старуха Кацуми ненавидит Кормящую Мать.– Райдэн заметил вопросительный взгляд Мико и продолжил:– Кацуми, как и все белые кицунэ, служила ей больше тысячи лет назад. Говорят, была самой преданной лисой Матери. Уж не знаю, что между ними произошло, но Кацуми отреклась от Матери и вернулась в свой клан. С тех пор впадает в бешенство, стоит только упомянуть при ней Мать. Так что, если захочешь позлить старушку, способ что надо. Только лучше сразу бежать, а то рискуешь лишиться головы.
На последней фразе он рассмеялся, аМико попыталась представить разъярённую Кацуми, которая обычно сохраняла завидное хладнокровие. Но вместо тысячелетней кицунэ перед глазами возникала раскрасневшаяся, топающая ногами и выплёвывающая колкости Хотару. Теперь уже мёртвая Хотару. Мико зажмурилась, почувствовав на языке привкус гнили и пепла, к глазам подступили слёзы, и она замотала головой, прогоняя образ сестры.
Лисица вывела их из зала в узенький неосвещённый коридор и села у двери. Райдэн распахнул сёдзи.
