Это была маленькая комната на шесть татами. За низким столиком сидел каннуси и взбивал в пиале чай маленьким бамбуковым венчиком. Когда порошок маття растворился и на поверхности образовалась ровная зелёная пена, каннуси удовлетворённо кивнул и посмотрел наконец на гостей.
–Проходите. Места у меня немного, поэтому спать придётся здесь,– сказал он и отложил венчик.– Помыться можно на заднем дворе, но вода только холодная. Если захотите, просто попросите кого-то из лисиц, они проводят.– Каннуси осторожно поставил пиалу на край стола и обратился кРайдэну:– Прошу.
Тот коротко кивнул, отстегнул от пояса катану и сел на предложенное место. Меч, как и полагалось по законам вежливости, Райдэн положил на пол у правого бедра. Хотя – Мико не сомневалась – в случае опасности он легко выхватит его из ножен и левой рукой. Она такими способностями похвастаться не могла, поэтому, сев в сейдза и положив меч справа от себя, осталась почти беззащитна.
«Почему я вообще думаю о таком?»– с досадой одёрнула себя Мико. Раньше ей бы и вголову не пришло прикидывать, на каком расстоянии сесть от Райдэна, чтобы у него оставалось пространство для манёвра, и рассчитывать, как быстро она сама сможет выхватить меч. И хотя отец всему этому учил Мико с самого детства, она едва ли относилась к подобным урокам всерьёз. Отец просто всегда хотел сына и находил отдушину вМико, которую из-за увечья нельзя было считать полноценной женщиной, что, возможно, в его глазах приближало её к мужчинам. Впрочем, Мико никогда не говорила об этом с отцом, а лишь молча слушала его наставления, как и подобает хорошей дочери, которой она изо всех сил старалась быть, чтобы родители простили её за испорченное лицо. Как будто её прилежность могла что-то исправить, заставить родителей смотреть на неё по-другому, без вечного сожаления и разочарования во взгляде.
Мико затошнило, и она непослушными руками схватилась за предложенную пиалу, едва не расплескав чай по всему столу. Каннуси сделал вид, что ничего не заметил, Райдэн же взглянул обеспокоенно, отчего ей подурнело ещё сильнее и захотелось провалиться сквозь землю, чтобы спрятаться от взгляда, что, казалось, рассматривал её внутренности.
–Я бы помылась,– ляпнула она охрипшим голосом, желая найти любой предлог, чтобы убраться из комнаты.– Если это не причинит лишних неудобств.
–Конечно, выпейте чаю с дороги, и служительница Кормящей Матери вас проводит,– невозмутимо ответил каннуси.– И если вы позволите,– он указал на разбитый нос Мико,– я бы мог вам помочь.
–Ох, ну что вы…– запротестовала она, прикрываясь рукой.
–Помогите ей, пожалуйста,– перебил Райдэн.– Я слышал, что служители храмов прекрасные лекари.
Каннуси сдержанно улыбнулся и повернулся к небольшому шкафчику у стены. АМико, воспользовавшись тем, что он не смотрит, гневно выпучила на Райдэна глаза, но тот даже бровью не повёл.
Каннуси достал из шкафчика письменные принадлежности и лист бумаги. Закатал рукава и принялся сосредоточенно писать заклинание.
–Я думал, на службе уКормящей Матери только белые кицунэ,– нарушил тишину Райдэн.
–Мать принимает всех, кто в ней нуждается,– ответил каннуси и посмотрел на Райдэна исподлобья.– Например, сегодняшней ночью она приняла и вас.
–Я никогда не видела, чтобы служительницами храма были лисы,– сказала Мико.– Людей это не пугает?
–Людей пугает только их собственная глупость,– невозмутимо заметил каннуси.– Позволите?
Он жестом предложил Мико приблизиться. И, когда она оказалась достаточно близко, шлёпнул ей на лоб лист с заклинанием. Мико сдавленно ойкнула, лист приклеился к влажной от пота коже, а каннуси дважды хлопнул в ладоши и принялся бормотать что-то себе под нос.
Боль в разбитом носу стихла, иМико даже показалось, что она чувствует, как с каждым ударом сердца исцеляются ткани, будто кто-то живой обосновался у неё под кожей и ласково поглаживал рану. Это было приятно и жутко одновременно, но Мико постаралась не подавать виду и сидела смирно, позволяя каннуси завершить заклинание. Когда последнее слово было произнесено, он сорвал со лба Мико лист и удовлетворённо кивнул. Она осторожно ощупала нос – боль ушла. Ранка на шее покрылась жёсткой коркой.
–Спасибо,– восхищённо выдохнула Мико, продолжая щупать переносицу.
–Вы можете спать здесь,– сказал каннуси и повернулся кРайдэну.– А вы можете лечь в одной комнате со мной.
Райдэн резко покачал головой.
–Мы с моей спутницей ляжем в одной комнате.
–Это невозможно.– Каннуси убрал письменные принадлежности обратно в шкаф и поднялся на ноги.– Мужчина не может спать в одной комнате с женщиной.
–Мы муж и жена,– очаровательно улыбнулся Райдэн.
–Это не имеет значения,– отрезал каннуси.– Правила храма едины для всех.
–Но…
–Всё в порядке Райдэн,– оборвала его Мико.– Я не ребёнок, чтобы за мной присматривать, и вполне могу провести ночь в одиночестве.
Райдэн ответил ей долгим недовольным взглядом. Ему явно не нравилось происходящее. Мико кожей чувствовала его тревогу и нежелание хоть на миг терять её из виду, но он смолчал, кивнул и поднялся на ноги вслед за монахом, который уже ждал его у дверей.
–Доброй ночи,– поклонился каннуси.– Пусть Кормящая Мать ниспошлёт вам добрые сны.
Мико ответила поклоном:
–Благодарю. И вам доброй ночи.
Райдэн ничего не сказал, но во взгляде его ясно читалось: «Если что – кричи». Или Мико это только показалось? В отличие от Райдэна она в храме чувствовала себя спокойно. Возможно, впервые с того дня, как ступила в земли Истока. Она будто вернулась в то время, когда ещё не думала о ёкаях и самой большой угрозой её жизни был голод и соседские мальчишки.
Как и обещал каннуси, лисицы проводили Мико в небольшую купальню на заднем дворе. Мико натаскала колодезной воды и, кряхтя и охая, прыгая и стуча зубами от холода, быстро вымылась и завернулась в чистую одежду – белое кимоно и красные хакама служительницы храма, которые в корзине ей принесли лисы. Свои вещи Мико постирала в колодезной воде и раскинула на бамбуковой ширме, огораживающей купальню, понадеявшись, что к утру они успеют подсохнуть.
Возвращалась в комнату Мико через главный зал. На этот раз она не растерялась, остановилась на пороге, как и подобает, поклонилась богине и продолжила путь. У подушек, на которых по-прежнему дремали лисы, Мико помедлила и взадумчивости уставилась на изображение Кормящей Матери. Потоптавшись на месте, она всё же сделала шаг к изображению богини. Лисы вскинули мордочки. Одна из них встала, отряхнулась и сошла с подушки, уступая Мико место. Она хромала, а на задней лапе у неё виднелась белая повязка. Мико удивлённо выдохнула и присела на корточки.
–Неужели?..
Лисица тявкнула и склонила голову, будто бы говоря «спасибо».
–Рада, что с тобой всё хорошо.– Мико улыбнулась и ласково погладила лисицу между ушей. Та недовольно дёрнула хвостом и прижала уши, но не отстранилась. Мико поспешила убрать руку.
