–У нас не было другой возможности,– огрызнулся Райдэн. Лис ему явно не нравился.
–Отчего же?– хихикнул Акайо.– Тэнгу разучились летать?
Мико напряглась и быстро взглянула на Райдэна, но тот внешне остался спокоен.
–Именно,– сказал он.– У меня нет крыльев.
–О,– вскинул брови Акайо.– Это… многое объясняет. Особенно эту твою…
Мико поспешила вмешаться в разговор, чтобы избежать ссоры. Помощь Лиса им всё ещё была нужна.
–Зачем к вам приходила мама Райдэна?
–Полагаю, за тем же, зачем и вы.– Он перевёл взгляд сМико на Райдэна.– Она хотела вернуть земли Истока в человеческий мир.
В комнате повисло напряжённое молчание. Лицо Райдэна стало бледным, почти серым. ИМико понимала почему. Если его мать была здесь, значит, уАкайо нет ответов на их вопросы. Значит, возможно, они проделали этот путь зря.
–Она сказала, что больна. Что, возможно, принцесса Эйко так и не родится, и искала способ снять печати до того, как умрёт.– Акайо вздохнул, но ни в тоне, ни во взгляде его не было ни сочувствия, ни жалости.
–И вы сказали ей, что такого способа нет?– тихо спросила Мико, чувствуя, как падает сердце.
–Я сказал, что такого способа не знаю. А знал бы – всё равно не открыл бы его.– Акайо облокотился на стол, сплёл пальцы и уложил на них точёный подбородок.– Я слишком люблю людей, чтобы выпустить ёкаев на волю. Здесь же начнётся бойня!
Он захихикал, иМико не смогла понять его веселья.
–Земли Истока умирают,– сухо сказал Райдэн.– Ёкаи голодают, поля не приносят риса. Дух острова превратился в кости. Магия нас убивает. Баланс миров нарушен, если так пойдёт и дальше…
–Меня это не заботит,– отрезал Акайо, и наигранное веселье вдруг слетело с него, черты лица заострились, взгляд стал колючим.– Ты думаешь, что, вернув остров в человеческий мир, решишь все проблемы? Нет, Райдэн, ты выпустишь из клетки голодных, необузданных зверей. Пока ты будешь есть рис со своих полей, другие ёкаи будут обгладывать мясо с человеческих костей. Да вот только ты об этом не думаешь.
–Я думаю о моём народе.– Райдэн казался спокойный, но руки его едва заметно дрожали от ярости.– И сейчас мой народ умирает.
–Это забота Хранителей, а не обычного тэнгу,– махнул рукой Акайо.– А ты, судя по тому, что явился сюда без крыльев и магии, Хранителем так и не стал.– Он снова хихикнул.– Твоя благородная мать знает, насколько низко ты пал?
На миг Мико показалось, что Райдэн его ударит. Она физически ощутила, как сгустился и будто бы заискрился воздух между ними. Но Райдэн не сдвинулся с места. Выпрямился, вскинул голову и ядовито усмехнулся.
–А твоя?– цыкнул он, косясь на алую ленту на поясе Акайо.– Что бы она сказала о ручном кицунэ?
Улыбка с лица Акайо не исчезла, но вдруг стала угрожающей, больше напоминая оскал, глаза потухли и стали чёрными, как ночь. УМико от его вида зашевелились волосы на затылке.
–Мы знаем, что монахов на острове было тринадцать,– поспешила она встрять в разговор и перетянуть внимание Акайо на себя.– Вы написали об этом в своей книге.
Акайо удивлённо моргнул, оторвал взгляд от Райдэна и посмотрел на Мико так озадаченно, будто совершенно не понимал, о чём она толкует.
–И что?
–Он был важен, этот тринадцатый монах. Без него бы не сложилось заклинание, и он мог как-то повлиять на него после. Он был тайной, важной тайной, о которой не знали ни люди, ни ёкаи. Никто, кроме вас.
Всё это были не более чем предположения, но Мико вдруг разглядела то, что пряталось за словами Акайо. Он единственный знал о тринадцатом монахе. Он любил людей, стремился их защищать. Как и тысячу лет назад, как будет и тысячу лет спустя. Макото сказал, что Акайо покинул земли Истока примерно одновременно с тем, как с острова ушли последние люди. Он оберегал их. Как оберегает до сих пор, помогая наложницам сбегать из гарема и пряча их в храме Кормящей Матери. А ещё, если Мико и усвоила что-то из общения с ёкаями, так это то, что они постоянно лгут. Акайо знает больше, чем говорит.
–Вы помогали монахам в тот день,– сказала она, уверенно глядя в медовые глаза кицунэ.– Хотели защитить людей и поддержали идею с заклинаниями.
На этот раз Акайо не удалось сохранить улыбку. Румянец схлынул с лица, отчего алые губы стали ещё ярче. Но уже мгновение спустя он громко хохотал, схватившись за живот. Райдэн – ещё бледнее прежнего – во все глаза смотрел на Мико.
–Ох, у людей потрясающее воображение!– продолжал смеяться Акайо, вытирая слёзы.– За это я вас и люблю! Полагаю, это был бы прекрасный – удивительный!– поворот истории. Напиши я такую – наконец прославился бы.
И тут Мико поняла ещё одну вещь, которую до этого момента упускала. Она сквозила в речах, во всём образе Акайо, в его алых губах, громком смехе, в его страсти к писательству, даже в сожжении его книг на главной площади Гинмона.
–А разве это не он?– сказала Мико.– Удивительный поворот истории. Вы ведь специально оставили эту подсказку в книге, в надежде, что однажды её отыщут. Вы же так любите создавать истории. Эта стала бы непревзойдённой.
Райдэн, похоже, понял, к чему она клонит, и усмехнулся.
–Любовь к людям столкнулась с тщеславием. Да, Акайо? Ты не мог вынести того, что придётся хранить в тайне свою причастность к такому великому событию. Ты же так любишь внимание. И поэтому оставил намёки на страницах своих… трудов. Довольно посредственных, надо сказать.
Губы Акайо превратились в тонкую нить, а подведённые брови сошлись на переносице, заломив некрасивую морщину, которая будто стремилась расколоть лоб пополам. Мико играла с огнём, Райдэн плеснул в него масло. Она не сомневалась, что одно лишь слово Акайо, и они вернутся в глухие стены темниц, а на ноги Мико снова лягут каменные плиты, на этот раз – в наказание за дерзость.
Но, похоже, сохранить видимость благородства для Акайо было важнее всего. Поэтому лицо его разгладилось, и губы изогнулись, возвращая на лицо лёгкую улыбку.
–Уже поздно, а законы дворца запрещают выгонять путников в ночь.– Он бросил безмятежный взгляд в окно.– Оставайтесь и будьте сегодня моими гостями на фестивале. А завтра Шинокаге проводят вас до городских ворот.– Он осклабился и хлопнул в ладоши.– Повеселитесь как следует!
Дверь открылась, и за ней показались двое Шинокаге. Те, что пытали Мико или нет,– сказать было невозможно.
–Скажите слугам их приодеть,– махнул рукой Акайо.– Негоже в таком виде показываться на императорском празднестве.
–Следуйте за нами,– отозвался один Шинокаге и недвусмысленно положил ладонь на меч у бедра.
Мико сРайдэном переглянулись и подчинились. Они уже поняли, что выбора им не оставили. Тем более что отобранное оружие так и не вернули.
Шинокаге привели их в просторную комнату на третьем этаже дворца и закрыли дверь, сообщив, что пришлют слуг. Окна были распахнуты, впуская в комнату свежий вечерний ветер. Мико вышла на балкон. Город стелился морем серых крыш и ярких огней. Высоковато, но, если допрыгнуть до ветки сосны и оттуда перебраться на соседнюю крышу,– можно сбежать. УРайдэна точно получится. У неё, если случится чудо, тоже.
