–О таком не болтают, знаешь ли,– передразнила его Кёко и села поближе к огню.– Да и кто ж знал, что вам приспичит лезть во дворец.
–Всё равно ничего не вышло.– Мико опустилась рядом.– Мы разозлили императора и почти развязали войну.
–Войны не будет,– уверенно ответил Хидэо.– Я верну своё право на престол и сделаю всё, чтобы этого не допустить. Люди и ёкаи могут жить в мире, и мы сКёко тому доказательство. Отец просто слеп, и не увидит это. Он не понимает, что в конце концов все только выиграют от этого объединения. Ёкаи получат новую жизнь, а люди – магию, которой сами себя лишили. Разделение же делает нас слабыми и уязвимыми. Всех нас. Но скоро всё изменится. Мы сможем это изменить.
Вернулся Ханзо и молча поставил полный воды котелок на огонь. На остриё его нагинаты были нанизаны три большие серебристые рыбины.
–О, мне не придётся сегодня охотиться!– воскликнула Кёко и радостно хлопнула в ладоши.– Спасибо, Ханзо!
Ханзо не ответил, перевернул нагинату, стряхнул рыбу на траву, и оружие исчезло.
Ни Хидэо, ни Ханзо дел с сырой рыбой не имели, поэтому готовкой занялись Кёко, Мико иРайдэн. Хидэо подбадривал их игрой на флейте, аХанзо сидел чуть поодаль и наблюдал.
–Вы очень красиво играете, принц,– сказала Мико, быстрым и привычным движением ножа выпуская рыбе кишки.
Хидэо отнял от губ флейту, улыбнулся и повертел инструмент в руках, будто припоминая что-то.
–Меня научила сестра, и эту флейту тоже она мне подарила. Сацуки играет прекраснее всех, кого мне доводилось слышать. Ещё лучше она поёт.– Он печально вздохнул.– Жаль, что пришлось её оставить. Думаю, ей бы понравились земли Истока.
–Она справится,– сказала Кёко, с ног до головы покрытая блестящей чешуёй, и шмыгнула носом.– Ты всё равно не можешь вечно её защищать от Такаюки.
–Защищать?– спросила Мико.
–Сацуки родила наложница,– пояснил Хидэо.– Она дочь нашего отца и по закону полноправный член императорской семьи, но Такаюки так не считает и любит… упрекать её за это. Уж не знаю, за что он так её невзлюбил, возможно, за своеволие и смелость. В отличие от нас с братом, Сацуки не боится перечить императору.– Хидэо рассмеялся.– Иногда мне даже кажется, что из нас троих она была бы лучшим правителем.
–Она и правда замечательная,– кивнула Кёко.– В ней дремлет сила воина, а люди видят только её красивое лицо и заставляют танцевать, себе на радость. И все считают, что так и должно быть, даже она сама.
–У каждого из нас своё предназначение,– мягко возразил Хидэо.– Сацуки предстоит стать женой благородного человека и заботливой матерью его детей. Она это понимает.
Кёко фыркнула и забросила в котелок очищенные куски рыбы.
–Иногда ты говоришь как непроходимый болван, Хидэо.
–Разве я не прав?– удивился он.– Ты тоже однажды станешь матерью и женой.
–Только если сама этого захочу!– пылко ответила она.
–Пока ты свободная волчица, ёкай,– сдержанно сказал Хидэо.– Но когда ты станешь императрицей, у тебя появятся некоторые обязательства…
–Я не говорила, что хочу стать императрицей. Вот уж! Сидеть во дворце и рожать тебе детей? Такая жизнь не по мне.
Хидэо покраснел, нахмурился и поджал губы. Слова Кёко его явно задели.
–Да и взгляни на себя,– продолжала Кёко.– Спутался с волчицей, бросил невесту, пошёл против воли отца, но всё ещё болтаешь о каком-то предназначении своей сестры.
Хидэо открыл было рот, чтобы ответить, но остановился и задумался, аМико сРайдэном, молча наблюдавшие за их внезапной перепалкой, переглянулись. Райдэна происходящее забавляло, он помешивал суп и ухмылялся. Мико же чувствовала себя неловко, поэтому изо всех сил делала вид, что очень занята чисткой нагаймо
[15], которую они раздобыли в деревне по дороге.
–Может быть, ты и права,– наконец сказал Хидэо, смягчаясь.– Мне есть над чем подумать.
–Это точно,– буркнула Кёко, но беззлобно.
Они были такими разными. Пылкая, острая на язык Кёко, кровью выстелившая им путь побега, и нежный, мягкий, рассудительный Хидэо. Словно пламя и лёд, они казались несовместимыми, но всё же смотрели друг на друга с искренней любовью, которую невозможно было не заметить и не почувствовать.
–Как вы познакомились?– спросила Мико.
Кёко рассмеялась, посмотрела на Хидэо и толкнула его локтем в бок.
–Впервые Сацуки сбежала из дворца, когда ей было десять,– ответил Хидэо.– Не знаю, как няньки её упустили, но я узнал об этом первым. И если бы новость дошла до отца, то казнили бы всех слуг принцессы. Я приказал им молчать и сам отправился на поиски.
–Сацуки перелезла стену по сосне, ловкая девчонка,– подхватила Кёко.
–Я грозился срубить эту сосну, если она сбежит снова, но Сацуки мне не верила, и сбегала ещё не раз, когда стала старше,– вздохнул Хидэо, аМико вспомнила, как сама примерялась к сосне во дворце – с неё открывался отличный путь на ближайшую крышу за стеной.– В тот раз она добралась до рынка.
–Съела пол-лавки сладостей, пока хозяин отвлёкся, и отказывалась платить,– продолжила Кёко.– Я долго размышляла, подойти или посмотреть, как торговец будет выбивать из неё дурь. Она тогда кричала, что не должна ни за что платить, потому что и лавка, и торговец принадлежат ей.– Кёко покачала головой и закатила глаза.– В итоге мой кошель полегчал, а девчонка как-то уговорила меня купить ей ещё и лапши с мясом. Сказала, что за мою щедрость император сохранит мне жизнь. А потом увязалась за мной, требуя, чтобы я дала ей пострелять из лука. Не знаю, почему я не прогнала её. Сацуки… показалась мне забавной.
–Я нашёл их на берегу реки. Сацуки не могла толком удержать лук, не говоря уже о том, чтобы натянуть тетиву, но упорно пыталась стрелять по деревьям. Я попытался увести её домой, но она стала плакать и кричать, что не знает меня.
–Я чуть его не застрелила,– хихикнула Кёко.– Мерзкого похитителя детей. Но Сацуки меня остановила, вовремя решила признаться, что Хидэо её брат.
–То есть это не была любовь с первого взгляда?– осторожно спросила Мико.– Аки… Я слышала, что ёкаям нужен всего один взгляд, чтобы полюбить.
–Некоторым,– пожала плечами Кёко и смутилась, пряча глаза.– ЯХидэо полюбила не сразу.
–Чего нельзя сказать обо мне,– засмеялся принц.– С тех пор уже я стал сбегать из дворца, чтобы увидеться сКёко.
–И как же ты поняла?– тихо спросила Мико.– Что любишь его.
–Однажды я обратилась перед Хидэо в волчицу.– Кёко запнулась и посмотрела на принца, он в ответ нежно улыбнулся.– И он не испугался.– Она шумно выдохнула и повернулась кМико.– Не знаю, что тогда переменилось во мне, и можно ли это вообще объяснить, но то, как он смотрел на меня… Я поняла только, что в этот миг между нами всё изменилось и уже никогда не станет по-прежнему.
