Что-то подсказывало Мико, что и сдемонами всё не так просто.
Они сХанзо не разговаривали. Кажется, этого было и не нужно. Но Мико чувствовала, что тени, окружающие его, отступают, забиваются под корни деревьев, зарываются в землю – он не хотел её пугать. Или, может, ей хотелось в это верить. Пусть так.
Ханзо покрутил в руках картофелину, как будто не зная, что с ней делать. Потом всё же принялся очищать, острые когти ловко подцепляли тонкую кожуру и тянули, освобождая ароматную сердцевину. Когда картошка было очищена, Ханзо потянулся к маске, иМико замерла в предвкушении – ей очень хотелось увидеть его лицо. Увидеть лицо настоящего демона.
Воздух расколол пронзительный крик.
Мико сХанзо вскочили на ноги.
Она изо всех сил вглядывалась в ночь, в отблеск костра, который всё ещё плясал в деревне. Мико надеялась, что ей это только послышалось, но сердце рухнуло в пятки, когда крик повторился.
–Что-то случилось…– Она бросилась к деревне.
Ханзо свистнул, и земля задрожала под копытами его коня. Он вскочил в седло и протянул руку Мико. Она не сомневалась: ухватилась за его запястье, позволяя втянуть себя в седло, и они помчались вниз с холма.
Она не сразу сообразила, что происходит. Первое, что поняла: горит вовсе не костёр – полыхает дом старосты. А потом увидела их: десяток нукэкуби, выкашивающих жителей.
–Я уж думал, не появитесь!– крикнул Райдэн, возникая из ниоткуда. Он бросил Мико меч и ринулся в толпу, повалил безголовое чудище и пригвоздил его к земле своим клинком.
Мико выскочила из седла и едва не споткнулась о труп женщины, которой, судя по неровным лоскутам кожи на шее, оторвали голову. Мико хотела перепрыгнуть через неё, но застыла, встретившись взглядом с порхающей в воздухе головой нукэкуби. Он скалился, и вился над своим телом, которое держало в руке оторванную голову женщины. Рот её был разинут в беззвучном крике. Рука подняла голову несчастной, и изо рта нукэкуби вылилась чёрная жижа, заливая белое лицо погибшей. Голова женщины захрипела, глаза открылись, челюсти щёлкнули, иМико вскрикнула, когда безжизненное тело под ногами схватило её за лодыжку.
Мико попыталась вырваться, но хватка была по-настоящему мёртвой. Думать было некогда, Мико отбросила ножны, одним ударом отсекла новорождённой нукэкуби руку, аХанзо следующим ударом нагинаты перебил ей позвоночник. Кисть разжалась и упала на землю. Оторванная голова заверещала, высовывая чёрный язык.
–Это её задержит,– сказал Ханзо.– Надо поймать голову и сжечь.
Мико кивнула и бросилась в бой.
Кёко иТакая уже сражались. Оба они частично обратились и орудовали когтями, разрывая плоть врагов и защищая жителей. Райдэн пытался прорубить путь к отступлению, чтобы люди могли сбежать с захваченного нукэкуби двора. Головы летали высоко, явно чуяли опасность и не хотели, чтобы их словили.
Но тут одна из голов упала на землю, потом вторая, иМико разглядела тонкие щупальца тьмы, которые обвивали лица врагов и тянулись кХанзо. Демон занял место Райдэна, а тот взлетел, чтобы изловить головы в воздухе.
Не теряя времени, Мико подбежала к упавшей голове, которая зубами едва не отхватила ей пальцы, и со всей силы швырнула её в горящий дом. Голову поглотило пламя. Тело нукэкуби, которое душило незнакомого Мико юношу, обмякло. Юноша выполз из-под него и кинулся бежать.
С другими везло меньше.
Что головы, что их тела, были вёрткими, быстрыми, почти неуязвимыми. Женщина, которой Ханзо перебил позвоночник, уже поднялась и кинулась на Юкио, а он, до смерти перепуганный, тут же упал под её небольшим весом. Мико хотела броситься на помощь, но Такая её опередил – стащил тело сЮкио и впился в него клыками и когтями, стараясь обездвижить. Райдэн изловил ещё две головы и отправил их в огонь.
Мико удачно отрубила ноги одному чудищу и отбросила их подальше, мешая телу вновь собраться воедино. То же проделала и сруками. Потом взялась за следующего. Он же успел задушить старика.
Мико не заметила, как всё закончилось. Она просто обнаружила себя посреди залитого кровью двора, тяжело дыша, сжимая меч в одеревеневших руках. Выл огонь, воняло сгоревшей кожей и волосами. Кроме трупов во дворе остались только Райдэн, Кёко иХанзо.
–Где Такая?– спросила Мико, ошалело глядя по сторонам.
–Пошёл проверить раненых.– Райдэн вытер кровь с лица, поднял с земли чью-то руку и бросил в догорающие останки дома.– Надо сжечь всех мертвецов, чтобы не возродились. Погибших жителей тоже. На всякий случай.
–Что случилось?– спросила Мико, вытирая лезвие о влажный от пота и крови рукав юкаты.
–Юкио непроходимый дурак, вот что!– огрызнулась Кёко, швыряя в пламя истекающее чёрной жижей туловище.
–Голову нукэкуби надо сжечь, только так он не поднимется,– более спокойно, хотя и не без раздражения в голосе, пояснил Райдэн, взмахивая веером, чтобы огонь разгорелся сильнее.– Соль мешала ему обрести тело, и нукэкуби казался мёртвым, но, видимо, кто-то вытащил его и забыл вернуть обратно. Прошло достаточно времени, чтобы магия соткала для головы новое тело.
–А другие? Их было… много.
Райдэн ухмыльнулся:
–Нукэкуби тоже умеют делиться жизнями, только вот… не так, как высшие ёкаи. Они могут превращать людей в себе подобных. Эти были его… детьми. Ждали где-то в земле, пока родитель возродится и вернёт их к жизни. А ещё успели обратить часть жителей, прежде чем мы подоспели. Мерзкие твари.
Мико сглотнула и обвела взглядом двор. Крови было столько, будто полегла половина деревни, красная земля блестела от влаги, дом старосты догорал – она могла разглядеть в огне обуглившиеся кости и черепа. И весь этот кошмар начался с одной-единственной иссушенной головы.
Дальше с трупами разбирались молча. Мико тошнило, и она старалась дышать сквозь плотно сцепленные зубы, чтобы как можно меньше ощущать запах горящей человечины. Когда с мертвецами было покончено, поплелись к дому. Ханзо вернулся обратно в лес.
Деревня была тёмной и тихой, она больше не дышала.
Последние силы Мико потратила на то, чтобы смыть с себя битву, и упала спать прямо на татами, между Райдэном иКёко. Проснулась на мгновение, ближе к рассвету, когда вернулся Такая. Когда он рухнул на пол, натягивая на себя кимоно вместо одеяла, Мико ощутила исходивший от него запах трав и мокрой псины, хотела сказать что-то ободряющее его спине, но не нашла сил и снова заснула.
Утро принесло гомон десятков голосов, иМико рывком села, чувствуя в них неприкрытую угрозу. Остальные тоже не спали и озадаченно переглядывались.
–Что за шум?– Хидэо поднялся, потирая глаза. Выглядел он посвежевшим и почти здоровым.
Кёко сжала его ладонь и ободряюще улыбнулась. Такая, ещё более растрёпанный, чем вчера, поплёлся к выходу и скрылся за сёдзи. Гул голосов стал громче. Кажется, люди не были рады его видеть.
