–Ага, особенно сегодня в городе!– фыркнула Кёко.
–Они напали на нас на пустом мосту,– заметил Шин.– А когда мы увели их в толпу, перестали стрелять. Пока что они заботятся о жизнях своих подданных. Вернее, думают, что так, потому что оставляя остров под печатями, обрекают их на медленную смерть.
–А вы не пробовали поговорить?– спросила Мико.– Ну, рассказать про всю эту историю с печатями, голодом и болезнями.
–Конечно пробовали,– усмехнулся Райдэн.– Моя мать им все уши прожужжала, но они считают, что всё обойдётся. Магия мудра, и всем стоит довериться её воле. И призрачная угроза гибели, которая, по их мнению, возможно, никогда и не наступит, ничто в сравнении с реальной угрозой от человечества. На самом деле они просто страшно боятся перемен и не хотят терять власть. Они застыли, как застыло лето на этом проклятом острове.
–Значит, не будем рисковать, и пойдём ко мне,– вернулась к теме разговора Кёко.– Духи предков уберегли меня от мысли пригласить этого ублюдка Макото в гости.
–Хидэо знает об этом месте?– спросил Райдэн.
Кёко кивнула.
–Я оставила Ханзо карту на всякий случай. Но не знаю, добрались ли они туда. Я чувствую, что Хидэо жив и что у него ничего не болит, но не более.
–А ты не можешь? Ну, подсмотреть?– спросила Мико, на что уКёко сделалось такое лицо, будто ей предложили заживо расчленить любимого щенка.
–Нет, конечно, так делать нельзя!– воскликнула она, аМико снова подумала, что совсем ничего не понимает в ёкаях.– Такое можно делать только по обоюдному согласию. Демоны, Мико, как ты могла такое предложить?
Мико почувствовала, что краснеет от стыда. На мгновение ей показалось, что их едва начавшаяся сКёко дружба навсегда разрушена, и волчица никогда больше не то что не заговорит с ней, даже не взглянет в её сторону.
–Она не знает наших правил, Кёко, умерь свой пыл,– встрял Райдэн.
Кёко недовольно поджала губы, но взгляд её смягчился, и она продолжила уже более спокойным тоном:
–Считается, что смотреть можно только на то, что твоя пара готова тебе показать, и когда готова. Заглядывая в другого без его ведома, ты не можешь контролировать то, что увидишь. Нельзя просто взять и посмотреть, где он или что делает, тебя, скорее всего, закинет в его воспоминания, чувства или мысли из настоящего или прошлого, и ты увидишь то, что видеть не должен. Это хуже насилия, там ты хотя бы отбираешь только тело. Ты разве этого не почувствовала? Отторжения? Когда узнала, что Акира подглядывал?
–Я…– Мико замялась.– Я не знаю, я думала только о том, что он мог узнать о наших планах. Тогда это казалось самым важным.
Мико перевела взгляд на Райдэна. Поэтому он тогда так взбесился? Потому что Акира заглянул в неё? Потому что, в его представлении, Акира сделал с ней нечто отвратительное? И потом Райдэн спросил её: «А ты разве не хочешь узнать, подглядывал ли я?» Хотел узнать – каким она его видит, способен ли он, по мнению Мико, поступить так же низко. Этого он боялся? Быть чудовищем в её глазах?
–В самом крайнем случае Хидэо сможет меня позвать.– Голос Кёко выдернул Мико из раздумий.– И попробовать показать, где он, но это в любом случае не так-то просто. Подобная связь укрепляется годами, десятилетиями, мы же обменялись душами только в прошлом году. Пока что наиболее ярко наша связь раскрывается только во время близости.
–Близости?– переспросила Мико.
–Во время совокупления!– Кёко захихикала.– Можно одновременно чувствовать и себя, и его, а когда вы уже почти…
–Мне кажется, нам всем пора спать,– прервал её покрасневший до кончиков ушей Шин. Лицо Мико тоже горело огнём.
–Если только всем вместе,– хитро сощурилась Кёко.– Чтобы согреваться телами друг друга.
–Шин прав, стоит выспаться. Завтра они будут нас ждать у храма,– мрачно сказал Райдэн, развеивая её весёлость.– Придётся прорываться с боем. Скорее всего, Нобу приведёт тех стражей, которые будут в замке,– больше не успеет. Это пара дюжин – справимся. Утром обговорим план, а сейчас – спать. Кёко, ты дежуришь первой. Как закончишь со стрелами, разбуди меня.
Кёко в ответ молча кивнула. Она больше не улыбалась. Ни у кого не осталось настроения на шутки. Мико не могла представить себе Нобу – весельчака-тануки – опасным или хоть сколько-нибудь пугающим, но серьёзный вид Райдэна говорил, что она заблуждается. Что ж, ничего нового.
Мико долго не могла заснуть, глядя в переливающееся звёздами небо. Она куталась в кимоно и подставляла бок костру. Холодно не было, но она всё равно дрожала, будто отголосок битвы со Змеем запоздало настиг её. Или же она боялась того, что будет завтра. Мико старалась дышать медленно, чтобы усыпить тревогу и заснуть самой.
Зашуршала трава, послышались шаги, и рядом лёг Райдэн. Не слишком близко – на расстоянии вытянутой руки. Тревога тут же схлынула и оторвалась от костра искрами, которые унёс ветер.
Мико повернулась на спину и положила руку на землю, с замиранием сердца услышала, что Райдэн сделал то же самое. Коротко выдохнула и едва заметно подвинулась, замерла, когда тыльная сторона ладони коснулась его пальцев. Райдэн не двигался, будто боялся её спугнуть.
–Спокойной ночи,– прошептала Мико.
–Добрых снов,– отозвался Райдэн.
Мико закрыла глаза.
30
Печали тэнгу
Она сгорела очень быстро. Отец, убитый горем, даже не дал прикоснуться к ней на прощанье. Он сам положил её на костёр, а после – собрал пепел и похоронил под деревом гинкго в их саду. Он надеялся, что так она обретёт подобие новой жизни, которой ёкаи были лишены.
Райдэн не мог оставаться дома, поэтому улетел туда, где проводил день каждую третью луну с тех пор, как ему исполнилось двенадцать и мама доверила ему свой секрет. Тайну о двух девчонках из далёкой деревни в глубине человеческих земель. Он должен был незаметно присматривать за ними, изучать, смотреть, как они растут, чтобы потом, когда придёт время, найти настоящую. Ту, что спасёт их земли от увядания. Ту, что положит конец вражде между ёкаями и людьми. Мама верила в это. ИРайдэн тоже верил.
В день, когда умерла мама, девчонкам исполнилось восемь лет. АРайдэну не было и шестнадцати. Горе затмило разум, и он забыл об осторожности, подобрался ближе, чем стоило. Они выглядели такими счастливыми, иРайдэну так хотелось коснуться хотя бы краешка этого счастья! Это было глупо, опрометчиво, но и он был всего лишь ребёнком, который только что лишился матери.
Они играли у речки, забавляясь с кадзагурумами из разноцветной бумаги, аРайдэн прятался в ветвях старого каштана и посылал им ветер, чтобы кадзагурумы крутились быстрее. Девчонки визжали от восторга и бегали по берегу, такие разные, непохожие друг на друга уже сейчас, но обе бойкие, открытые в своих желаниях и громкие в своём счастье.
Райдэн не знал, вышло это случайно или он, сам того не зная, сделал то, чего хотел, но Райдэн не удержал ветер между пальцев, тот взбрыкнул и вырвал из рук девчонок кадзагурумы. Мико удалось ловко поймать свою в полёте, игрушка же Хотару умчалась далеко от берега и затерялась в ветвях каштана, на котором сидел Райдэн. Она увидела тэнгу прежде, чем он успел улизнуть.
