Огромный, живой, дышащий остров, отрезанный от мира и брошенный умирать. Он был ранен, растерзан и бесконечно одинок, запертый посреди несуществующего мира. Он долго скитался, пытаясь выжить, заживить кровоточащую плоть магии, но он был совершенно один среди Бесконечности. Разве можно выжить одному?
Мико ощутила боль каждого существа в землях Истока. Ощутила их любовь и нежность, страх и боль, страсть и желание, жажду и голод, злость и ненависть. На мгновение она стала ими. Всеми сразу. Она целовала своих детей, терзала клыками человеческую плоть, умирала в поле после битвы, рождалась в далёком лесу на краю мира. Она убивала и погибала. Ненавидела и сгорала от любви. И чувствовала, как остров медленно покидала жизнь.
Её тело было слишком маленьким, слишком хрупким и слабым, чтобы вместить всё это. Чужие жизни выворачивали её наизнанку, чужая боль сводила с ума, чужое желание убивать становилось её собственным. Мико плакала, но не отнимала руки.
Она увидела Ни, жадно слившуюся с гостем в рёкане. Акиру, крушащего комнаты в своём замке. Макото, запертого в темнице и изнывающего от ран. Райдэна, который не мог отвести от Мико взгляд. И сотни, и сотни других ёкаев. Она сама становилась ими, разбиваясь на тысячи осколков, чтобы вновь собраться воедино. И при этом ещё никогда она не чувствовала себя такой целой.
–Мы поможем тебе,– прошептала она Духу, зная, что он услышит, и прильнула к его морде всем телом.– Мы обязательно тебя спасём, только потерпи ещё немного.
Дух выдохнул в неё холодное облако тумана, полное голубых огоньков, и исчез. Будто его и не было.
Рука больше не болела. Мико стянула повязку – рана зажила.
Мико обернулась вРайдэну, а он удивлённо отпрянул, будто не мог поверить своим глазам.
–Твой шрам…– тихо сказал он, аМико коснулась щеки, чтобы ощутить привычную борозду.
–Что с ним?
–Он… золотой.
33
Ладони, полные печали, сердце, полное надежд
В храм они вернулись в молчании. Никто не решался заговорить о том, что случилось, да иМико вряд ли смогла бы рассказать. Разве что Райдэн почувствовал что-то – отголоски чужого эха, долетевшие до него через их связь.
–Дух Истока выбрал тебя,– дёрнула её за рукав кадзин и взглянула снизу вверх, недовольно и строго, и ткнула пальцем в шрам.– Не подведи его, девочка.
Мико кивнула, не желая её переубеждать. Дух не выбирал её. Она знала это. Он просто искал кого-то, кто мог бы унять его боль, хотя бы на мгновение разделить его одиночество. А она – просто протянула ему руку.
Но кадзин уже вскинула руки, обращаясь к больным.
–Дух Истока поцеловал человеческое дитя! Девочка со шрамом несёт на себе поцелуй истинного Хранителя наших земель!
Ёкаи взволнованно зашептались, иМико поспешила натянуть на голову маску, чтобы скрыться от их любопытных, пронзительных взглядов и проповедей кадзин, и поспешила вслед за друзьями.
В круглом зале ничего не изменилось. Шин подошёл к дракону в стене и по очереди коснулся его горящих янтарных глаз. Отступил на два шага и достал заклинание и одну из оставшихся бусин. Мико сумела разглядеть кандзи «дверь». Шин вложил бусину дракону в разинутую пасть, прочитал написанное и разорвал заклинание. Обрывки вспыхнули, и стена задрожала, осыпаясь пылью. Дракон дёрнулся, и часть стены ушла вглубь скалы, открывая под собой крутую лестницу, уходящую вниз.
Райдэн взял фонарь и, не тратя времени на раздумья, стал спускаться. Кёко подхватила второй фонарь и, пропустив перед собой Мико иШина, замкнула цепь.
Тёмный проход уводил глубоко под землю и был таким узким, что Мико то и дело цепляла стены плечами, Райдэну иШину и вовсе приходилось пригибаться и идти боком. Не успели они пройти и пару десятков шагов, как стена с грохотом закрылась, возвращаясь на прежнее место.
–Мы же выберемся отсюда?– с нервным смешком спросила Кёко.– Ненавижу подземелья.
–Надеюсь,– ответил Шин, но в голосе его не звучало ни капли уверенности.
–Замечательно.
–Здесь прятали монахов и людей от врагов, чтобы их спасти, а не похоронить заживо,– попытался успокоить её Шин. Лестница закончилась, и начался чуть более просторный коридор.– Выход должен быть.
–Или это всё-таки склеп…– послышался приглушённый голос Райдэна, который успел уйти вперёд.
Мико попыталась разглядеть хоть что-то из-за плеча Шина, но теснота и слабое человеческое зрение ей этого не позволили. Свет фонарей рассеялся, говоря о том, что они покинули коридор и попали в пространство гораздо большее, но светлячков хватало только на то, чтобы осветить маленький пятачок каменного пола.
–Демоны Бездны…– донёсся из-за спины голос Кёко.
Зашуршали одежды Шина, зашелестели заклинания, и вдвенадцати каменных чашах один за другим вспыхнули огни, открывая то, что до сих пор Мико видеть не могла.
Небольшой каменный зал с круглым куполом без драконов, статуй и украшений, а посреди него – двенадцать монахов в истлевших одеждах. Они сидели в кругу, скрестив ноги, и словно дремали, дочерна иссушенные временем. Тонкая, будто рисовая бумага, кожа плотно облепила кости и то, что осталось от мышц. На шее у каждого – янтарные бусы, в руках – лист с заклинанием. Перед каждым – чаша, полная пыли. В центре круга покоился янтарный шар на золотой подставке, которая тоже была увешана заклятиями. В шаре клубился туман. Кандзи заклинаний, которые Мико сперва приняла за шероховатости камня, были везде – на полу, стенах, потолке.
–Значит, монахи никогда не покидали остров,– сказал Шин.– Лишь пустили слух, чтобы их искали за его пределами.
–Почему они выглядят… так?– скривилась Кёко, присев напротив одного из монахов.
–Это называется сокусимбуцу. Практика пришла к нам от заклинателей Чёрной Пустыни. Монахи пьют зелье из облачной сосны и сока уруси,– сказал Шин, сглатывая.– Позволяет высушить тело заживо, но процесс занимает тысячи дней. Они провели здесь, в темноте, долгие годы, питаясь только зельем, прежде чем умереть.
–Но зачем?– отстранённо спросил Райдэн. Он выглядел растерянным и хмурым, погружённым в себя, словно что-то не давало ему покоя. Мико догадывалась: он тоже видел то, что показал ей дух, не всё – отголоски, долетевшие через Мико, но и они произвели на него неизгладимое впечатление. И теперь Райдэн пытался это осмыслить. Она тоже пыталась, но ещё не понимала, куда эти мысли её приведут. Райдэн, кажется, тоже не понимал, а потому много молчал и избегал смотреть на Мико.
–Могу предположить, что важно было сохранить форму заклинания.– Шин указал на листы в руках монахов и на высеченные в камне кандзи.– Сокусимбуцу применяют для создания так называемых «вечных заклинаний»– тело остаётся проводником магии даже после смерти. Должно быть, заклинание вокруг острова окрепло не сразу, оно было таким сложными и мощным, что, чтобы по-настоящему его завершить, потребовались годы…
