Мы стоим в длинной очереди за хот-догами, и ячувствую радостное возбуждение. Ничто не сравнится с живым спортивным состязанием. Не важно с каким. Бейсбол. Регби. Футбол. Ощущения всегда одинаковые. Чувство товарищества между фанатами. Запах попкорна, чипсов и жареного мяса. Толкучка, когда все спешат на свои места перед началом игры. Это опьяняет. И судя по выражению лица Гриффина, ему это нравится не меньше, чем мне.
Кто-то толкает Гриффина в спину, отчего он наскакивает на меня и чуть не опрокидывает на землю. Он успевает меня поймать, прежде чем я упаду лицом на стойку.
–Ты в порядке?– Гриффин обеспокоенно оглядывает меня сверху вниз, словно это могло как-то навредить ребенку.
Я пытаюсь найти хоть какие-нибудь слова, но мой мозг полностью занят ощущением крепкого объятия сильных рук Гриффина. Его большие ладони почти целиком охватывают мои бицепсы – от плеча до локтя. Тепло его рук растекается по моем телу. Я знаю, что это прикосновение ничего для него не значит. Он защищает меня, потому что я инкубатор, который вынашивает его ребенка. Но мое тело все равно отвечает на его прикосновение.
–Скай, ты в порядке?– Голос Гриффина звучит настойчиво и обеспокоенно.
Я киваю. Я молча велю ему убрать руки. Я молча умоляю его не убирать их.
–Да, извини. Просто это было неожиданно.
Гриффин с облегчением опускает руки. Мы еще немного продвигаемся к стойке, и тут до меня доходит, что он назвал меня Скай. Или мне показалось? Не важно. Наверное, опять мои дурацкие гормоны виноваты.
Через несколько минут мы уходим с таким количеством еды, которое двум людям вообще-то нельзя разрешать покупать, и я знаю, что в ближайшем будущем меня ожидают еще пятьдесят километров на велотренажере. Мы идем на свои места, в руках у нас хот-доги, соленые крендельки и конфеты, а еще бутылка воды для меня и пиво для Гриффина.
Джейк достал нам билеты в секцию, зарезервированную для членов семьи. Я улыбаюсь, потому что знаю, что Гриффин будет окружен врагами. Когда мы подходим к нашим местам, он хитро приподнимает бровь и спритворным отвращением качает головой. Может, все пройдет не так уж и плохо.
Забавно сидеть рядом с человеком, который болеет за команду соперника. Один из нас все время кричит, подбадривает игроков или не соглашается с решением судьи. Но наши эмоции никогда не совпадают. Мне это кажется довольно забавным. Гриффину, кажется, тоже. Мы оба страстные болельщики, и нам обоим смешно, что происходящее на поле вызывает у нас противоположную реакцию.
Интересно, как бы все было, если бы между нами сидела Эрин? Она бы тоже кричала? А за какую команду она бы болела? Она разбирается в бейсболе? Ей было бы так же весело и душевно, как нам сейчас? Считала бы она своего мужа неотразимым, несмотря на то что он в свитере с логотипом команды соперника?
Игра крайне напряженная. Разрыв в счете небольшой, и мяч, посланный к правому полю, дает возможность игроку на третьей базе вернуться к дому. Игрок «Янкис» вправой части поля делает просто невероятный бросок к основной базе, минуя срезающего и отправляя мяч прямиком в перчатку кэтчера – как раз вовремя, чтобы его осалить
[9].
–И-и-и аут!
[10]– кричит судья и делает соответствующий жест, что вызывает радостные крики и поздравления у большей части стадиона.
Гриффин вскакивает с места и чуть не запрыгивает на людей, которые сидят перед нами.
–Проверь свое чертово зрение! Мне даже отсюда было видно, что его не осалили!
Все в нашем секторе поворачиваются к нам: возгласы Гриффина не соответствуют общему настроению. Несколько фанатов беззаботно спорят сГриффином. Я же настроена не столь дружелюбно.
–Это тебе надо проверить зрение. Его точно осалили!– Мы все еще стоим, так что я ставлю руки на бедра для пущей убедительности.– И почему это тебе можно чертыхаться?– Я приподнимаю брови.
Я стараюсь не думать о том, что мне на самом деле нравится, что он тоже иногда чертыхается. Некоторые парни звучат слишком резко или глупо, когда ругаются, но когда это делает Гриффин, внутри у меня все трепещет.
Гриффин игнорирует мой вопрос.
–Он был в безопасности!– громко спорит он.
–Нет, не был!
–А ты, значит, в этом эксперт?
–Ну я же не слепая! Судья принял верное решение, Гриффин.– Я указываю пальцем на кэтчера.– Он играет безупречно. Он не допустил ни одного осаливания на домашней базе.
Гриффин изумленно смотрит на меня. Потом его взгляд снова ожесточается.
–Это не важно, черт побери! Просто потому, что он хорошо играет, еще не значит, что судья должен решать в его пользу. Он успел захватить базу, Скай.
–Нет, не успел!– кричу я ему в лицо, и мне даже не важно, что мой хот-дог был с луком.– Ни хрена он не успел! И не называй меня Скай!
–А ты не ругайся!– кричит мне Гриффин.
Сиденья на стадионе довольно просторные, но мы стоим всего в нескольких сантиметрах друг от друга и продолжаем нашу перепалку. Пока наконец не осознаем, что все уже сели на свои места, и только мы остались стоять. На нас все смотрят.
Мы одновременно широко раскрываем глаза, и я клянусь, что вижу, как Гриффин слегка покраснел. Я поспешно сажусь. Гриффин тоже садится, раздраженно скрестив руки на груди – очевидно, он все еще злится из-за решения судьи. Или из-за нашего спора. Или и того, и другого.
За своей спиной я слышу низкий сдавленный смешок. Я оборачиваюсь и вижу пожилого мужчину с длинной седой бородой. На нем бейсболка «Янкис» ибольшая рукавица с поднятым пальцем.
–Сколько вы уже женаты?– спрашивает он.
Гриффин чуть не подавился пивом, которое пил. Он смотрит на мужчину, потом возвращает взгляд на меня и видит, что я покраснела как рак. Гриффин отрицательно качает головой.
–Мы не женаты.
–Да?– Мужчина переводит взгляд с меня на Гриффина и обратно.– Ну, у меня были точно такие же споры с моей Бесс сорок лет назад. В вас горит такой же огонь друг к другу. Может, вы тоже когда-нибудь будете ждать своего шестого внука, как и мы.
Я рьяно качаю головой:
–Нет, мы не вместе. Он женат.
Мужчина вопросительно приподнимает бровь.
–На моей лучшей подруге,– добавляю я.
Он качает головой и хихикает, обезоруживающе поднимая руки вверх, потом откидывается на сиденье.
