Я пытаюсь осознать ее слова. Жду, когда они проникнут мне в душу. Наверное, пройдет время, прежде чем я по-настоящему в это поверю. Откуда Бэйлор знает, что именно и когда именно надо мне сказать?
–Черт, я тебя люблю, Бэйлор. Тебе это известно?
Бэйлор смеется.
–Я тоже тебя люблю, Скайлар.
–Мне нужна твоя помощь.
–Проси что угодно, я все сделаю.
Весь следующий час мы обсуждаем, как сделать следующие несколько недель или месяцев лучшими за все двадцать семь лет жизни Эрин.
Глава 13
Уладив все дела в ресторане, после полудня я приезжаю в больницу с целой кучей еды. Я не знала, кто тут будет, поэтому попросила повара приготовить побольше. И хотя обычно я не рекомендую есть пиккату с цыпленком на бумажных тарелках, сегодня придется поесть на них. Если еда останется, угостим медсестер.
Я улыбаюсь, когда захожу в палату и вижу гигантский букет белых лилий, который я отправила сегодня утром. Когда я сказала флористу, что заказываю цветы для моей подруги, которая сейчас в больнице, он отругал меня за то, что я выбрала именно эти цветы. Цветы, которые посылают на похороны. Он решил, что это какая-то жестокая шутка с моей стороны. Я заверила его, что это любимые цветы моей подруги. Больше ему ничего не нужно знать. Ему не нужно знать про лилии и про Горошинку. Он не поймет. Никто этого не понимает.
Я внимательно смотрю на Эрин – сегодня она выглядит задумчивой. Может, она не все мне рассказала? Может, у нее уже появились симптомы, которые означают, что болезнь продвинулась дальше, чем мы думаем? Она переводит взгляд сГриффина на меня, словно хочет что-то сказать. Может, она ждет подходящего момента. Может, она не хочет говорить сейчас, когда мы просматриваем список того, что она хочет сделать перед смертью,– Эрин составила его вчера вечером.
Мы посмеялись, когда я зашла в палату, и мы обменялись листочками бумаги со схожими планами. Вместить как можно больше развлечений в последние недели ее жизни. Ну ладно, список Эрин, пожалуй, чуть менее пафосный и безумный, чем список, который составили мы сБэйлор.
Эрин включила в список пункты вроде пожертвовать деньги малоимущим, отправить анонимный подарок нуждающимся или устроить пикник вЦентральном парке. Я просматриваю список и размышляю о том, как воплотить в жизнь некоторые пункты.
–Кто такой мистер Сигел?– уточняю я про пункт номер четыре в списке Эрин.
–Мистер Сигел был моим учителем по английскому в девятом классе,– рассказывая о нем, Эрин улыбается, и я понимаю, как он для нее важен. Я мысленно обещаю найти его хоть на краю света.– Это из-за него я стала учительницей. Он показал мне, что учить – это здорово. Он никогда не повышал голоса и никогда не сердился. Он просто находил способ достучаться до каждого ученика по отдельности, а не собирать нас всех в одну кучу, полагая, что мы все будем учиться одинаково. Я всегда хотела его поблагодарить.
Я киваю и продолжаю читать список.
–Прыгнуть с парашютом?– Я вопросительно приподнимаю бровь. Эрин никогда не была особо отважной девушкой, так что это желание меня удивляет.
–Я знаю, что мне нельзя. Доктор сказал, что мне не стоит летать и нельзя делать ничего, что связано с перепадами давления. Так что можно исключить прыжок с парашютом и следующий пункт списка – увидеть Эйфелеву башню. Но мне жаль, что я этого не сделала.
Эрин смотрит мне прямо в глаза.
–Не жди подходящего момента, Скайлар. Обещай мне. Обещай, что не будешь откладывать свою жизнь на потом.
Я обнимаю ее, сминая бумажки, которые мы держим в руках.
–Обещаю. Но и твоя жизнь еще не кончена. Нам надо многое успеть, и пора бы перейти к делу, если ты действительно хочешь,– я смотрю на ее список,– покататься на слоне?
Гриффин хихикает в углу.
–Ты это видел?– спрашиваю я его.
Он кивает, ненадолго отрывая взгляд от ноутбука. Потом он незаметно мне подмигивает, и в эту секунду я понимаю, что он сейчас гуглит, где можно покататься на слоне в нескольких часах езды отсюда. Я улыбаюсь. Мы и правда это сделаем.
Следующий пункт ее списка удивляет меня до чертиков.
–Ты хочешь сделать татуировку и пирсинг?
Эрин хихикает:
–Ну да. А почему бы и нет? Все делают.
Я наклоняюсь кЭрин, чтобы Гриффин меня не услышал, потому что я не хочу его обидеть.
–Татуировки – это же очень страшно, Эрин. Кто знает, где успели побывать их грязные иглы.
Эрин ухмыляется.
–Думаю, это меня не убьет, Скайлар.
Кажется, я побледнела от этих слов.
Эрин накрывает мою руку ладонью.
–Еще слишком рано об этом шутить?– спрашивает она.
–Да,– киваю я. Эрин шутит о том, что умирает. Как можно шутить о смерти всего через полтора месяца после того, как узнал, что у тебя неизлечимая опухоль мозга?
–Извини,– Эрин грустно улыбается мне.– Ладно, что там дальше в моем списке?
–Попробовать новые, экзотические блюда,– читаю я вслух. Легко! С этим я могу помочь. Я беру на заметку, что надо позвонить Хорхе, нашему шеф-повару, и поручить ему этим заняться.– Выглядит разумно.
Я продолжаю читать список.
–Побыть брюнеткой?– Я удивленно приподнимаю брови.
Эрин энергично кивает.
–Я всегда хотела, но сестры мне не разрешали. Они утверждали, что у меня уникальный оттенок волос, так что я пойду против природы, если покрашусь.– Она берет пальцами прядь волос и изучает их.– К черту природу! Она-то меня не пощадила. Так что я все же это сделаю. Ты мне поможешь?
–В твоей книге что-нибудь написано про то, что беременным женщинам нельзя красить волосы?– спрашиваю я.
–Я не просила тебя красить мне волосы, Скайлар. Я имела в виду, сходишь ли ты со мной в салон красоты?
–Я поняла, что ты имела в виду. Я же не дура,– укоризненно смотрю на нее.– Я просто подумала, что, может, я тоже за компанию стану брюнеткой. Ну, если мне можно.
Лицо Эрин расплывается в улыбке до ушей.
–Да!– кричит она.– Будет очень весело! Ой, давай покрасимся завтра! Ты сможешь?– Потом она закатывает глаза.– Боже, я думаю только о себе. Ты же завтра работаешь. Давай тогда в твой следующий выходной?
Я сажусь на кровати и взглядом пригвождаю ее к подушке. Мне нужно, чтобы она меня выслушала и поняла, что я настроена серьезно.
–Эрин, я не пойду завтра на работу. Если говорить точнее, я какое-то время почти не буду работать. Я буду с тобой, когда бы и зачем бы я тебе ни понадобилась.
Эрин открывает рот:
–Но ты же не можешь просто…
–Могу и буду. Если точнее, я уже обо всем позаботилась, и ты ничего не можешь сказать или сделать, чтобы меня переубедить. Так что тебе придется вбить в свою белокурую голову – которая завтра перестанет быть белокурой,– что я тебя люблю и буду с тобой рядом.
