Сегодня Эрин выглядит как обычно. Никаких провалов в памяти, никаких забытых слов, никакой головной боли. Единственное, что я заметила,– это то, что ее правая рука безвольно висит вдоль тела. Стероиды хорошо действуют, и я рада, что сегодня днем Эрин сможет насладиться всем, что мы для нее приготовили. Это определенно самая масштабная из наших затей: чтобы ее осуществить, нам пришлось задействовать десятки людей.
Когда мы выходим из магазина дизайнерской детской одежды, она вопросительно смотрит на меня, потому что перед магазином стоит конный экипаж. Когда мое лицо расплывается в улыбке, Эрин начинает прыгать, как маленькая девочка, потом с помощью кучера усаживается в карету. Мы уже катались на такой раньше, иЭрин была в таком восторге от лошадей, что я подумала, что это будет подходящим транспортом на бал – если это можно так назвать.
«Бал»– это на самом деле пикник вЦентральном парке. Ну, пикник – это не совсем точно сказано. Скорее, праздник. На котором будут все. Все родные Эрин. Тети, дяди – в общем, все. Все прилетели из разных уголков страны. Придут бывшие коллеги и многие ученики Эрин. Там будут все, кто оказался в ее жизни. Зачем ждать похорон, когда она уже не сможет порадоваться встрече с ними?
Когда мы приближаемся, Эрин широко раскрывает глаза, видя шатры, надувные батуты для детей, бесконечные столы с едой и напитками, музыкальную группу, которую мы наняли, потому что, когда мы вместе ходили в клуб, Эрин упомянула, что это ее любимые музыканты.
–Скайлар, скажи, что все это не для меня.
Я улыбаюсь.
–Ты же сама говорила, что хочешь устроить пикник вЦентральном парке. А мы подумали: почему бы не пригласить еще несколько человек, только и всего.
–Несколько человек?!– Она оглядывает собравшихся – их около сотни, они выстроились вдоль дорожки, по которой карета едет к пункту назначения.– Я правда знаю столько людей?
Я смеюсь:
–О да! И они все тебя любят. Ты понятия не имеешь, какое влияние ты оказала на жизнь стольких людей, да?
Эрин открывает рот от изумления, а по щекам у нее текут слезы, когда мы проезжаем мимо знакомых лиц ее учеников, родных и друзей. Наконец карета останавливается, иГриффин помогает ей спуститься. Он заключает ее в объятия, а она благодарит нас за то, что мы все это организовали.
Гриффин ведет ее к большой поляне, накрытой всевозможными блюдами, которые только можно найти на пикнике – и не только. Это самый большой заказ на выездное обслуживание, которое ресторан «УМитчелла» когда-либо выполнял. По пути Эрин приветствует всех присутствующих, потом Гриффин усаживает ее за стол. Он кивает кому-то в шатре, и к Эрин подходит пожилой представительный мужчина с тарелкой еды в руках. Он ставит тарелку перед Эрин и произносит:
–Мисс Хадсон, надеюсь, сегодня мне не придется снова оставить вас после уроков за то, что вы кидались едой?
Эрин подпрыгивает на месте.
–Мистер Сигел! О боже! Как… откуда?..– Слезы текут из ее сияющих глаз, когда она обнимает его.
–Ты представить себе не можешь, какая честь для меня быть здесь.– Он рассматривает ее на расстоянии вытянутой руки.– Моя лучшая ученица. У тебя получилось. Ты последовала за своей мечтой. Посмотри на себя.– Его глаза блестят: он едва сдерживает слезы.– Когда мне позвонила твоя подруга Скайлар и рассказала твою историю, я был обескуражен. Мне так жаль, Эрин. Но я также горд быть сейчас здесь и рад, что был маленькой частью твоей жизни.
Они сидят и разговаривают, время от времени их вежливо прерывают давно утраченные друзья Эрин, которые подходят, чтобы обнять ее или сказать теплые слова. Все это время Гриффин остается в стороне и запечатлевает все это на пленку.
Гриффин за работой – это поистине захватывающее зрелище. Я словно подглядываю за чем-то сугубо личным, вроде танца любовников. Гриффин подходит к объектам съемки тихо, крадучись, грациозно; он подбирает фон, освещение и атмосферу так, что все они становятся частью истории, которую он рассказывает своими фотографиями.
Гости танцуют и произносят тосты. Дети носятся вокруг, а взрослые пьянеют. Случайные прохожие, наверное, думают, что мы празднуем свадьбу. Начало совместной жизни двух людей. Никто даже не догадывается, что все ровно наоборот.
Я танцую со своим отцом, когда слышу радостный возглас Эрин. Я оборачиваюсь и вижу, что она радостно улыбается, пожимая руку красивому мужчине, который выглядит смутно знакомым. На вид ему за сорок или даже за пятьдесят. Эрин обнимает его одной рукой и плотно прижимает к себе, вне зависимости от того, хочет он этого или нет – очень в ее духе. Он нерешительно обнимает ее в ответ, глядя на Гриффина, который напряженно за ними наблюдает. И тут до меня доходит. Он похож на Гриффина. Вернее, Гриффин похож на него. Это, наверное, его отец. Но как?! Я пыталась связаться с ним, оставляла ему сообщения – но все было безуспешно. Может, одной из сестер Эрин это удалось?
Я смотрю, как они втроем разговаривают. Нерешительность Гриффина сменяется расположением. Я с благоговением наблюдаю, как Эрин совершает чудо, сближая отца с сыном, как не смог бы никто другой. Вот бы Гриффин смог увидеть себя таким!
Не особо задумываясь о том, как Гриффин разозлится, если я воспользуюсь его оборудованием, я подкрадываюсь к тому месту, где оно лежит, беру один из фотоаппаратов, который, кажется, управляется всего одной кнопкой. Я прячусь за деревом и навожу фокус. Потом делаю несколько снимков Гриффина с отцом. Его отец, кажется, счастлив быть здесь со своим сыном. Надеюсь, когда Гриффин увидит эти фотографии, он станет относиться к отцу еще благосклоннее. Каждый заслуживает второй шанс. Уж я-то точно знаю. Как иГриффин, я делаю десятки снимков в надежде, что хотя бы один из них отразит истинное настроение этой минуты.
Я не испытываю удачу и быстро кладу фотоаппарат на место, потом подхожу к ним и присоединяюсь к беседе. Эрин притягивает меня к себе.
–Джек Пирс, познакомьтесь со Скайлар Митчелл. Это моя лучшая подруга, которая к тому же вынашивает вашего внука.
Мистер Пирс переводит взгляд сЭрин на Гриффина, потом на меня. Очевидно, об этой маленькой детали ему никто не сообщил. Он бормочет:
–М-м-м… понятно… здравствуйте, мисс Митчелл. Это вы мне звонили на днях, да?
Эрин смеется над неловкой ситуацией и объясняет мистеру Пирсу, что такое суррогатное материнство.
Уголком глаза я замечаю какое-то волнение, а потом вижу, что к нам бежит Гэвин. Он выглядит радостным, но в то же время он в панике.
–Пора!– кричит он, переводя взгляд с меня на Эрин.
Когда Эрин все понимает, у нее загораются глаза.
–Пора! О боже! Пора!
Гэвин везет Бэйлор в роддом, а мы вежливо прощаемся и покидаем вечеринку. Эрин обнимает и целует тех, кого, вероятно, видит в последний раз. Потом мы сЭрин иГриффином садимся в такси. Улыбка на лице Эрин красноречивее любых слов. Я так благодарна, что это произошло сейчас, а не в один из ее плохих дней. Кто знает, сколько хороших дней ей осталось?
