–Тебе многому предстоит научиться, Скайлар,– бормочу я себе под нос.
Я снимаю сДжордан подгузник и ахаю. Она, наверное, заболела. Подгузник до краев заполнен клейкой зелено-желтой массой. О боже! Я стараюсь дышать через рот. Мне надо просто это сделать, а потом я позвоню маме. Или врачу.
Я снимаю подгузник, но Джордан успевает размазать какашки по своим маленьким ножкам, по моим рукам и по всему одеялу. Я тянусь за салфеткой, запоздало сожалея, что вытащила всего одну, а остальные остались в сумке. Одной салфеткой я, как могу, вытираю Джордан и одеяло под ней. Все равно его теперь придется выбросить. Я сделаю что угодно, лишь бы избавиться от ужасных какашек, распространяющихся вокруг.
Нужно помыть малышку. Я достаю из шкафа еще одно одеяло, осознавая, что испорчу и его тоже – но к этому моменту это уже не важно. В шкафу я замечаю маленькую детскую ванночку. Я рассматриваю картинку на коробке. На ней изображен младенец размером сДжордан. У ванночки есть специальная штука, которая поддерживает головку так, чтобы ребенок не сползал в воду. Ага, это нам подойдет.
Кажется, прошло несколько часов, прежде чем у меня на руках наконец оказался чистый ребенок – и обломки ванной комнаты. Но ванной я займусь позднее. Я осторожно – ступенька за ступенькой – спускаюсь сДжордан на первый этаж, оставив сумку в детской. Не стоит рисковать. Я звоню Бэйлор, но сразу попадаю на голосовую почту. Я звоню маме. Она надо мной смеется. Смеется! Мама заверяет меня, что уДжордан совершенно нормальные какашки для младенца, которого кормят грудью. Боже милостивый, зачем люди кормят детей грудью, если в результате получается вот это?
Джордан начинает плакать, и я смотрю на часы. Почти ровно два часа. Бэйлор думала, что к этому моменту уже вернется. Я достаю блокнот и читаю инструкции по разогреванию бутылочки с грудным молоком. Покормив Джордан, я снова ругаю Бйэлор – она не предупредила, что малышка срыгнет половину съеденного, попутно испортив мою любимую футболку. Может, надо ее еще покормить? Может, поэтому Бэйлор принесла несколько бутылочек? Но я не успеваю разогреть следующую порцию, потому что Джордан засыпает. Слава богу! Бэйлор наверняка вернется до того, как она проснется.
Я бегу наверх, прибираюсь в ванной и в детской, пока Джордан спит в своей коляске. Как одному ребенку удалось устроить такой бардак? Совершенно измученная, я достаю из стирки старую футболку и натягиваю ее на себя.
Потом наконец сажусь выпить кофе, но тут Джордан начинает плакать. Я смотрю на часы: яготова поклясться, что она только что уснула, но часы говорят, что прошло больше часа. Я вздыхаю, делаю несколько глотков чуть теплого кофе и иду смотреть, в чем дело. Она накормлена. Подгузник чистый. Я наклоняюсь пониже и принюхиваюсь – нет, никаких какашечных взрывов. Я беру телефон и звоню Бэйлор. Голосовая почта. Я снова звоню маме. Она советует взять Джордан на руки. Поговорить с ней. Поиграть с ней – детям нужно внимание, а не только забота.
Я заглядываю в сумку и достаю оттуда что-то вроде детского развивающего коврика. Я расстилаю коврик на полу и кладу Джордан на него, потом ложусь рядом и показываю ей погремушки и медвежат, прикрепленных липучками к коврику. Это ее ненадолго успокаивает, так что я бегу на кухню быстро перекусить, но каждые десять секунд прибегаю проверить, все ли с ней в порядке, и не научилась ли она переворачиваться или ползать, пока меня не было рядом.
Я делаю себе бутерброд и сажусь рядом сДжордан. Тут у меня пищит телефон – Бэйлор прислала эсэмэс, что ее не будет гораздо дольше, чем она предполагала. Ее не будет еще несколько часов. Она может даже не успеть к ужину.
Черт!
Я звоню маме:
–Ты должна приехать и помочь мне. Бэйлор не будет еще несколько часов.
Мама опять смеется:
–Солнышко, я тут совсем одна и жду доставку. Пока я найду кого-нибудь, кто сможет меня заменить, и на метро приеду в город, Бэйлор уже вернется. Ты прекрасно справляешься. Даже не сомневайся в своих способностях.
–Ну ма-а-ам,– ною я.
–Ой, мне пора. Доставка приехала. Позвони мне попозже, если тебе еще что-нибудь понадобится. Пока, солнышко!
Я смотрю на погасший экран телефона. Моя собственная мать бросила меня на произвол судьбы. Я пытаюсь позвонить Минди иДженне, но оба вызова переадресуются на голосовую почту. Я смотрю на Джордан: она радостно сосет кулачок и пускает слюни, словно у нее нет никаких забот.
–Я поняла, что тут происходит,– говорю я ей.– Пускай идут к черту! Они бросили меня, как чертова щенка в воду.
Осознав, что опять чертыхнулась, я закатываю глаза.
–Извини,– обращаюсь я к Джордан.
Бэйлор возвращается за Джордан уже после девяти вечера. Мне пришлось еще два раза ее искупать и помыться самой, потому что ее грязный подгузник протек, и я вся испачкалась в какашках. Это было ужасно. Я положила Джордан в колыбельку из комнаты Эрона. При малейшем шорохе я поднимала голову, чтобы убедиться, что она не вылезла и не выпала из колыбельки. Как люди с этим справляются?
Когда приходит Бэйлор, мы сДжордан спим на моей постели. Я забаррикадировала кровать стульями и подушками с той стороны, где спит Джордан. Да, я могла бы положить ее в кроватку Эрона, но побоялась там ее оставить. Вдруг она проснется, а я не услышу? Вдруг ей станет плохо, или ее крошечные ручки застрянут между прутьев? Но я была измучена. Мне просто необходимо было полежать, что бы вокруг ни происходило.
Я только наполовину просыпаюсь, когда Бэйлор заходит в спальню. У меня даже нет сил на нее наорать. Я просто велю ей убираться отсюда.
Когда я просыпаюсь, на подушке рядом со мной лежит письмо. На конверте написано только мое имя. К конверту прикреплен стикер: Я должна была передать тебе это письмо, когда придет время. И подпись Бэйлор.
Я открываю конверт. Первое, что приходит мне в голову,– это то, что Гриффин ошибался. УЭрин нашлись для нас прощальные слова. Это письмо от нее. Мое сердце гулко стучит, аГорошинка двигается, словно тоже чувствует прилив адреналина, курсирующего по моему телу. Я закрываю глаза и дышу. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Потом устраиваюсь на подушке и читаю письмо.
Скайлар!
Не знаю, это письмо первое, которое ты получила, или одно из последних. Извини, если это вступление избыточно. Я передала Бэйлор иМейсону по несколько писем. Я поручила им передать эти письма тебе и/или Гриффину в определенных ситуациях.
Сейчас, в эту секунду, я ликую. Не важно, жива ли я еще, но нахожусь без сознания, или меня нет уже год, или я только что скончалась. Это не важно, потому что если ты получила это письмо, значит, вы сГриффином сделали шаг навстречу тому, чтобы быть вместе. Шаг навстречу тому, чтобы стать семьей. Шаг навстречу любви и заботе, которая исходит от вас, когда вы вместе.
