–Ты в порядке? У тебя опять были эти ложные схватки?
На ее лице появляется облегчение оттого, что я не упомянул про фотографии. Она качает головой.
–Нет. То есть да, они у меня периодически бывают, но я здесь не поэтому.
Я стараюсь сдержать улыбку. Я знаю, почему она здесь. Я прекрасно это знаю. Она хотела меня увидеть. Почувствовать мой запах. Скайлар хочет меня, но она слишком упряма, чтобы признаться в этом и перейти к следующим этапам. Например, к поцелуям. И прикосновениям. И занятиям любовью. И снова поцелуям.
Я смотрю на ее полные губы и задумываюсь, стали ли они полнее во время беременности или всегда были такими?
Она кладет руки на свой выступающий живот и вздыхает:
–Я скучаю по ней.
Я сокращаю расстояние между нами. Теперь я наконец могу подтвердить, что ее ночная сорочка и правда зеленая. Как бы я хотел до нее дотронуться! Ткань, наверное, такая же шелковистая, как и ее кожа. Такая же мягкая, как ее волнистые волосы. Я сажусь рядом со Скайлар, оставляя между нами всего несколько сантиметров.
–Я тоже,– говорю я.
Может, я ошибся. Может, она смотрела на фотографии Эрин, а вовсе не пялилась на меня.
Скайлар кивает.
–Она была моей лучшей подругой,– ее тихий голос срывается.
–Моей тоже.
Я беру ее за руку, наши руки лежат на диване между нами.
Ее пальцы напрягаются, но она не отдергивает руку.
–Я никогда не встречала никого столь же искреннего и доброго, как Эрин,– говорит она.– Эрин была для меня как сестра. Иногда я чувствую себя ужасной эгоисткой за то, что злилась на нее за то, что она умерла, и у меня больше никогда не будет такой подруги. Не то чтобы у меня не было прекрасных друзей. Просто… Думаю, у меня больше никогда не будет такой подруги, как она,– она шмыгает носом и утирает слезу.– Знаешь, я с ней разговариваю. По ночам. Рассказываю ей про работу, про Горошинку, про жизнь.
Скайлар смотрит на меня.
–Как ты думаешь, она меня слышит? Думаешь, она знает, что тут у нас происходит?
Я качаю головой.
–Не знаю. Иногда я задаюсь теми же вопросами.
–Как думаешь, она в нас разочаровалась?– спрашивает она.
Я пожимаю плечами. Я не могу ответить на этот вопрос. Иначе меня раздавит чувство вины. Иначе Скайлар тоже почувствует себя виноватой. Я чувствую себя негодяем за то, что не могу ее обнадежить, но на самом деле у меня просто нет ответа.
–Она была единственным человеком, который меня не осуждал,– говорит она.
Я смотрю, как слезы стекают у нее по щекам, некоторые дотекают до губ, и она слизывает их языком. Все мои силы уходят сейчас на то, чтобы не протянуть руку и не вытереть ей слезы. Но мы говорим о моей жене. Прикасаться сейчас кСкайлар кажется неуместным.
Я пожимаю ее руку.
–Я тоже никогда тебя не осуждал, Скайлар.
Она вырывает руку и кладет ее под бедро, чтобы я больше к ней не прикасался.
–Нет, осуждал!
–Правда? Когда?
Скайлар кивает.
–Когда мы познакомились. Я знаю, что ты просто тщательно выбирал суррогатную мать для вашего ребенка, но ты отпустил подлый комментарий про мое бурное прошлое.
Я закрываю глаза. Я действительно это сказал. Но не потому, почему она думает.
–Прости. Ты права, я действительно это сказал, но не потому, что осуждал твое прошлое.
Скайлар склоняет голову набок, в ее скептическом взгляде я вижу незаданный вопрос.
–Я так сказал, потому что вел себя как придурок. Потому что, когда я тебя увидел, у меня внутри что-то изменилось.– Я качаю головой: явсе еще испытываю вину за это.– Я любил Эрин. Я всегда буду ее любить. Я бы никогда ей не изменил. Но я ничего не мог поделать с влечением, которое сразу почувствовал к тебе. Это меня испугало, и я пытался убежать от своих чувств.
Ее глаза смягчаются, и она почти неслышно смеется:
–Мне тоже надо кое в чем признаться.
–И в чем же?– Я поворачиваюсь к ней и кладу руку на спинку дивана.
–Я переместила этот диван из спальни сюда не потому, что он напоминал мне об Эрин. Я спустила его сюда, потому что он пахнет тобой и там он меня… отвлекал.
Ее взгляд снова падает на мою голую грудь. Интересно, она замечает, что мое сердце начинает биться быстрее каждый раз, когда она так на меня смотрит?
–Отвлекал, значит?– мне трудно сдержать самодовольную ухмылку.
Скайлар игнорирует мой довольный вид и встает с дивана. Потом подходит к столу, берет салфетку и промокает глаза. Коробка с салфетками и лежащая под ней папка съезжают со стола и падают на пол.
–Ой, прости,– говорит она, наклоняясь, чтобы поднять рассыпавшиеся по полу фотографии.
Прежде чем я успеваю осознать, что произошло, она ахает:
–Что это такое?!
Я пытаюсь сгрести фотографии в кучку, но Скайлар меня отталкивает. Она раскладывает их на столе и включает верхний свет, чтобы получше их рассмотреть. По мере того как она разглядывает фотографии, у нее на лице проявляется смятение. Это фотографии крупным планом, которые я сделал несколько недель назад, пока она спала на диване. Фотографии каждой части ее тела. И еще фотографии, которые я сделал, пока ждал в кофейне. На некоторых фотографиях изображен медальон, висящий у нее между грудей.
Она дотрагивается до него рукой.
–Какого черта, Гриффин?! Почему ты меня фотографировал без моего ведома?– Она поворачивается ко мне лицом, поплотнее запахивая халат, словно это дополнительный слой защиты.– Ты просто чертов извращенец!
Я закатываю глаза, но удерживаюсь от комментария про ее свернословие.
–Ага, конечно! Это я извращенец.
Я подхожу к дивану, достаю фотографии из ее тайника и показываю ей. Я пролистываю фотографии и нахожу те, которые она сделала на пикнике.
–Ты сделала то же самое, Скайлар! Ты меня сфотографировала.
–Тьфу ты!– Тяжелой походкой она подходит ко мне, вырывает фотографии у меня из рук и кидает их в мусорную корзину.– Это не то же самое!
–Неужели? А что же это тогда? Почему ты разглядываешь эти фотографии?
–Потому что скучаю по Эрин, кретин!
Я подхожу к мусорной корзине и достаю из нее одну из фотографий.
–Потому что скучаешь по Эрин, говоришь?– Я держу фотографию у нее перед глазами.– Посмотри-ка вот на эту – тут мое лицо крупным планом. Ты сидишь и смотришь на нее, фантазируя о моей щетине у тебя между ног?
Она открывает рот. Потом выхватывает у меня фотографию и разрывает ее пополам.
–Ну почему ты такая упрямая, женщина? Зачем ты продолжаешь водить Джона за нос, хотя прекрасно знаешь, что я тот мужчина, которого ты хочешь видеть в своей постели?
