И доктор протянул успокоительные капли, от которых несло валерианой.
Она счастливо выдохнула. Хотя бы один камешек спал с ее души. Но тут появился все тот же Афанасий, который поклонившись, произнес:
–Ваше императорское высочество, вам необходимо спуститься вниз… Там Михаил Николаевич и Николай Михайлович…
Ольга понеслась вниз.
Тут профессор понял, что он тоже родился под счастливой звездой: ватка с нашатырным спиртом, которая должна была вернуть сознание юноши, не произвела надлежащего врачебного эффекта. Хорошо, что великая княжна этого не видела. За такую «погрешность» можно и должности лишиться. Раздумья ученого светила прервал голос Ольги Федоровны, которая требовала врача и немедленно…
Спустившись, я чуть не потеряла сознание. В прихожую вносили кого-то на солдатской шинели, которую использовали как носилки. Двери были распахнуты, куски стекла и деревянные обломки убирались слугой, но всё равно, помещение выглядело недолжным образом. Сердце оборвалось: подумала, что там несут Михеля, потому что лицо было заслонено спиной гвардейца, а еще эти капли крови… Но тут вошел муж, мое сердце на мгновение успокоилось, но только на мгновение, потому что я увидела, что несут Николя! Сердце оборвалось, но я сумела взять себя в руки и заорать так громко, как не орала черт его знает сколько времени:
–Врача сюда! Немедленно!
Успела сообразить, что профессор еще у нас в доме. Бросилась к сыну, который был в сознании, но взгляд его показался мне каким-то мутным. Он зажимал рану, показалось, что он готов рухнуть в беспамятство. И только потом, когда примчавшийся Манассеин вежливо, но решительно оттер меня от импровизированных носилок, заметила, что муж тоже не совсем в порядке. Я бросилась к супругу…
–Oh mein Gott! Bist du verletzt?
[94]
–Нет, успокойся… контузило только…
–Опьять…
–Ничего страшного, дорогая, это Николя словил пулю… Соберись! Ему нужна помощь!
–Ваше императорское…– осторожно начал говорить профессор.
–Для краткости, без чинов, не до того сейчас. Говорите!– оборвал Михаил врача.
–Контузия от взрыва. Сотрясение мозга. Пуля прошлась по ребру, думаю, что ребро сломано, но легкое не повреждено. Рану обработаю, но я хотел бы осмотреть и вас…
Мой муж посмотрел на профессора абсолютно спокойным взглядом, отдав приказ:
–Меня позже! Там есть еще раненые, более серьезно, чем Николя. Вызовите ассистента, если надо будет кого-то оперировать, смотрите сами– если опасно отправить в клинику, оперируйте тут! Считайте это приказом. Пошлите за ассистентом, надо– двумя. Делайте что хотите, но люди, спасшие меня и мою семью, должны быть спасены вами.
Профессор поклонился, тут же написал записку, с которой умчался один из гвардейцев… С помощью адъютанта Михаил прошел в кабинет. Но тут прибежал все тот же взволнованный Афанасий и сообщил, что Сандро стало вроде бы хуже. Я снова ринулась к сыну…
Великий князь Михаил Николаевич (Конюхов)
Какой длинный и тяжелый выдался день! И когда же он изволит закончиться? На сей риторический вопрос ответа не было. Но если начало дня ничем особенным не выделялось– обычная рутина правителя, насколько я это понимаю, то вечером события понеслись вскачь и было над чем подумать. В моей реальности геноцид Романовых был возложен на эсеров и большевиков, которые с этой задачей весьма неплохо справились. В итоге за границей СССР не осталось никого из сей фамилии, кто имел по закону права на престол. Тут уж Павлуша подгадил своим законом о престолонаследии. Вот и мне, чтобы получить власть, надо выкручиваться, как ужу… Вот! Заметил, что даже в мыслях начал перестраивать свою речь, впутывая в нее обороты современного мне сейчас такого несовременного мне потом человека… Во загнул! Разогнуть бы!
А тут целенаправленно выбивают правящую династию уже сейчас. Конечно, из народовольцев выросла потом партия эсеров, во многом там кадры из этой волны террора, но ведь эти, которые только вышли из хождения в народ и схватились за бомбы и револьверы, не были настолько эффективны, как их младшие братья. Пока это дилетанты, и эффективными их делает дилетантизм, я бы сказал, дебилизм охранно-репрессивной системы. Что повернулось в этом рукаве Истории не так? Чувствуется направляющая рука. Чья, та же британка гадит или немецкий дог показывает клыки? Почему отметаю французов и австрийцев? Они пока что не доросли до такого уровня противодействия. Тут чувствуется системный подход, при котором Романовых под нож. Всех! Может быть, кроме кого-то одного-двух самых нужных? Но кого? Куда направлен вектор противодействия? Посадить на трон России потомков британской короны, объединить страны, получив суперприз в Большой игре, или разорвать Россию на двадцать– двадцать пять государств, которыми будет легко манипулировать. Пока что нет данных, чтобы интерполировать замыслы реального противника. Надо выяснять, кто стоит за народовольцами и прочими псевдореволюционерами-бомбистами… Срочно выяснять! Отзываясь на эту мою мысль, появился Тимашев, который стал докладывать первые результаты расследования.
Глава двадцать восьмая. Прояснение
Обстоятельства правят людьми, а не люди обстоятельствами.
Геродот
Санкт-Петербург. Новомихайловский дворец.
24 февраля 1880 года
В общем, получалось так, что меня решили угробить любой ценой. Силы на это были брошены немаленькие. Выходит, что какую-то ячейку террористов мы просмотрели. Оказалось, всё не так: ведином романовоубийственном экстазе слились боевики «Народной воли», просочившиеся сквозь сито жандармского управления, да группа «Чёрного передела», которую мы сами не учитывали в своих расчетах, направив волну репрессий именно против самой крупной организации революционеров. Да и передельцы в терактах пока замечены не были. Но вот руководство этой пятеркой Засулич должно было охранку насторожить. Упустили, демоны… Оказывается, проглядели появление самой Веры Ивановны
[95] в государственных чертогах. Тимашев получил право наедине именовать меня просто по имени-отчеству. «Государь»– рановато.
–Михаил Николаевич! Моя вина в том, что мелкие группы, которые не замечены в терроре, мы не смогли подвергнуть арестам, но людей катастрофически не хватает. И не только в столице.
–Александр Егорович, скажите, сколько народовольцев уже арестованы и ликвидированы в ходе задержаний вашими сотрудниками и полицией.
–Кроме полиции нам оказывали содействие и армия, в том числе казачьи части.
Молодец, не тащит все одеяло на себя. Тимашев– человек чести, вот только на его-то работе это может быть не комильфо
[96]…
