–Этот вопрос военный министр уже обговорил с протоиреем Покровским. Его высокопреподобие в данный момент является главным священником армии и флота и пользуется большим авторитетом как среди паствы, так и среди священнослужителей.
–А что Толстой?– Михаил внимательно посмотрел на докладчика.
–Всецело поддерживая наши решения, Дмитрий Андреевич включился, и весьма энергично, в работу Синода по привлечению выборных от церкви.
–Отменно,– радостно потер руки великий князь,– в целом я очень доволен проведенной работой, но для окончательного утверждения плана действий, предлагаю завтра встретиться еще раз, но уже в более расширенном составе. Я лично приглашу генерала Милютина, министра путей сообщения Посьета, графа Толстого и протоирея Покровского. Кстати, завтра же я сообщу его высокопреподобию о своих планах по восстановлению патриаршества. Поместный собор соберем после моей коронации. И в обязательном порядке необходимо присутствие генерал-адъютанта Тимашева. Ибо для обеспечения реализации нашего плана силовая поддержка крайне актуальна. В формируемых поездах следует разместить отряды вооруженных солдат и несколько опытных жандармских чинов. Я не исключаю актов саботажа или диверсий. Любые поползновения помешать отправке выборных в столицу должны подавляться без всякой пощады, виновные немедленно подвергаться аресту, а при малейших попытках сопротивления уничтожаться на месте. Хватит, долиберальничались! Как говорил Чингисхан: если кто-то хочет войны, тот ее получит. Да, и не забудьте о включении в состав команд опытных медиков с запасом лекарств.
Валуев все старательно записывал, стараясь ничего не пропустить. Незаметно пронеслось несколько часов, когда в двери постучался дворецкий Афанасий с напоминанием о накрытом столе.
–Все, Петр Александрович, на сегодня достаточно.– Михаил Николаевич встал и пригласил Валуева пообедать вместе с ним. Во время трапезы решили не вести серьезных разговоров, ибо оба изрядно вымотались и устали.
На следующий день, в десять утра все названные выше лица встретились в кабинете великого князя, и обсуждение плана шло на протяжении четырех часов. Когда были оговорены все мыслимые и немыслимые препятствия и опасности, присутствующие по знаку Михаила Николаевича встали, и он, обращаясь к протоирею Покровскому, сказал:
–Всего предусмотреть невозможно. А посему, ваше преподобие, благословите нас и дело наше великое…
Первого марта 1880 года в здании Большого театра открылся Земский собор. Первый после почти двухвекового перерыва, дающий Великой Империи шанс победить в той войне, коя никогда не прекращалась против нее.
Санкт-Петербург. Ново-Михайловский дворец.
5 марта 1880 года
ЕИВ Михаил II
Только из кабинета выскочила экс-балерина Числова, как адъютант сообщил, что вызванные им на совещание господа уже собрались. Это был генерал-адъютант Александр Егорович Тимашев, возглавивший Третье охранное отделение и ставший шефом жандармского корпуса, Николай Карлович Гирс, товарищ министра иностранных дел, фактически заменивший болеющего канцлера Горчакова, Петр Александрович Валуев, председатель Комитета министров, один из столпов консервативной партии, военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, адмирал Степан Степанович Лесовский, управляющий Морским министерством, адмирал Григорий Иванович Бутаков, старший флагман Балтийского флота, начальник Практической эскадры броненосных кораблей на Балтийском море. Как только приглашенные расселись за большим столом, занявшим почти весь кабинет, Михаил Николаевич тут же задал вопрос:
–Что у нас по британскому флоту на Балтике?
Слово взял адмирал Лесовский.
–Вчера в шесть часов пополудни английская эскадра в шесть вымпелов появилась в виду Кронштадта. Они воспользовались тем, что Финский залив стал очищаться ото льда в этом году намного ранее, чем могло бы быть. Держатся на чистой воде, к кромке льдов не подходят. Все шесть судов – броненосцы. Это «Девастейшен» и «Тандерер», новые корабли без парусного вооружения. Им компанию составили фактически первые броненосцы британского флота: «Монарх», «Принц Альберт», «Рипалс», «Беллерофон». Эскадра остановилась в отдалении от фортов крепости на дистанции, недоступной береговой артиллерии, и легла в дрейф. Никаких агрессивных действий не предпринимала. В переговоры с представителем Балтийского флота не вступала.
–Что известно об отправке соединения кораблей островного величества?– этот вопрос относился к Гирсу, ибо разведка в Российской империи находилась в ведении Министерства иностранных дел.
–Известно, что эскадра из четырех броненосных кораблей постройки шестидесятых годов со смешанным парусно-винтовальным вооружением находилась на плановых маневрах в Северном море. Вскоре к ним присоединились два новых корабля – «Девастейшен» и «Тандерер», на которых поднял флаг адмирал Горнби. Он и возглавил объединенную часть флота, которая спешно направилась в Финский залив. Ни Дания, ни Швеция прохождению эскадры не препятствовали. Цель ее – демонстрация военно-морской мощи и военно-политическое давление на выборных Земского собора.
–Господа, я хотел бы еще раз выразить признательность Петру Александровичу за нечеловеческую энергию и организационные таланты, которые позволили провести собор столь вовремя. Хваленые британские моряки поспели к котлам, в которой ухи уже не было. Пусть довольствуются углями от костров… А как вы, Григорий Иванович, оцениваете реальную опасность этой эскадры? Что мы можем ей противопоставить?
Григорий Иванович Бутаков, еще не привыкший к тому, что на подобных совещаниях у императора не чинятся, поднялся в некотором смущении. Это был один из лучших флотоводцев России, сделавший очень много для развития современного флота, в первую очередь, на Балтике. Но этот решительный человек отличался еще и весьма сложным характером, к придворным политесам приучен не был и к «распилу» средств, выделяемых на флот, относился крайне негативно. Это привело к тому, что помимо соратников и учеников приобрел он за время службы на Балтике великое множество весьма влиятельных недругов. И 1 генваря 1880 года был отправлен в отставку со всех постов, правда, с сохранением жалованья по должности флагмана Балтийского флота. Он готовился передать дела своему преемнику, который то ли еще назначен не был, то ли не добрался с Тихого океана или Черного моря. Григорий Иванович собирался переехать с семьей на дачу у Гельсингфорса, где заняться научной работой, да вот не судьба… Завернулось все таким образом, что шестнадцатого февраля он был вызван в Государственный совет, где великий князь Михаил Николаевич поручил ему возглавить морские силы на Балтике и быть готовым к недружественному визиту британских броненосцев, ни численности, ни возможностей которых известно не было. За это короткое время корабли Практической эскадры, стоящие на зимних стоянках в Кронштадте, стали готовиться экипажами к плаванию, определялись позиции, которые позволяли им, опираясь на форты береговой обороны, стать занозой в ноге у неприятеля, ежели такой подойдет к столице.
–Ваше императорское… простите!– смутился адмирал.– Государь, считаю, что угроза, исходящая от кораблей противника, невелика. Ледовая обстановка не позволит подойти на расстояние уверенного выстрела по Кронштадту, не говоря о проводке кораблей к столице. Даже если внезапно потеплеет, то, учитывая дальность перехода эскадры и то, что ее большая часть находилась на маневрах, боезапас ее не мог быть пополнен до полного, следовательно, мы имеем в лучшем случае по комплекту выстрелов на орудие. Из эскадры только два корабля могли иметь достаточный для боя запас снарядов, это новейшие броненосцы, но опять-таки… Подзагруз боекомплекта в море возможен, но маловероятен. В Северном море это непростая операция, как минимум сутки задержки, думаю, что нет. Кроме того, в состав эскадры не входят канонерские лодки, которые могли бы эффективно бороться с артиллерией укреплений, и нет десантных судов, следовательно, сия эскадра не несет боевой угрозы, а имеет целью именно «демонстрации флага». Наши силы флота у Кронштадта даже избыточны для обороны столицы.
