28
Она открыла глаза и уткнулась неподвижным взглядом в потолок с паутиной трещин, которые сливались в мириады разноцветных и неуловимых образов, будто на облупившейся штукатурке сменяли друг друга кадры какого-то фантастического фильма. Был среди них и белый щенок, который подпрыгивал на задних лапах и гонялся за двумя котятами. В детстве у них в доме жила дворняжка, очень похожая на этого щенка. Потом ее задавила машина. Та картина навсегда врезалась в ее память: собачка вздрагивала в предсмертной агонии, задрав вверх одну лапу. Сцена была душераздирающая, и она отвела глаза. Свою собаку она очень любила – ей подарил ее папа, потому что знал, что она мечтала о питомце. А в тот день они играли на улице, и собачка выскочила прямо на середину проезжей части. Откуда ни возьмись вылетела машина, которая переехала ее сначала передним, а потом задним колесом. Однако она погибла не сразу: еще несколько мгновений животное подергивало лапой, будто призывая на помощь. Хозяйка ничего поделать не могла – было уже слишком поздно. Вот и теперь тщедушное, трясущееся тельце воплотилось на потолке с осыпающейся краской, а она не могла понять, наяву ли все это, или ее вновь настиг привычный кошмар. Она даже не знала, где находится. Ей почудилось, что кто-то пытается ей овладеть. Оттолкнув его, она опять провалилась в сон.
Когда она в очередной раз – непонятно, сколько времени спустя,– разомкнула веки, все ее тело было в испарине. Картинки на потолке растворились. Рядом с ней храпел мужчина. На вид он был старше нее раза в два. Ширинка на его приспущенных штанах была расстегнута. У нее промелькнуло смутное воспоминание, что на рассвете он угостил ее двумя таблетками. Теперь же снова был вечер – или даже ночь – а она так и не догадывалась, где находится. Единственное, что она помнила, это что кто-то сказал, что у кого-то другого что-то есть – ну или он знал кого-то, у кого оно есть, а потом этот кто-то привел ее сюда – в полуподвальную комнатушку, где прямо на полу валялся грязный матрас, а также стоял продавленный диван и два стула. Размалеванные краской из баллончика стены являли собой абстрактное полотно, на котором перемешались надписи и не поддающиеся расшифровке символы. Кто-то курил, а в ее ушах гремела музыка – ритмичная последовательность оглушающих ударов. Потом ей дали те самые две таблетки, которые она проглотила, запив водкой.
Словно амеба, она отодвинулась от спящего мужчины и, стараясь не производить шума и не думать о том, что он с ней сделал, натянула брюки. С трудом поднявшись, она прижала пальцы к стучащим вискам.
Голова раскалывалась от боли, а к горлу подступала тошнота. Через единственное окно, расположенное под самым потолком, в каморку проникал свет уличного фонаря. Интересно, они здесь одни? Она принялась ощупывать окружающие предметы в поисках какого-нибудь средства от головной боли, обо что-то запнулась и упала на четвереньки. Когда ей снова удалось встать на ноги, ее вырвало прямо на мужчину.
Потом она вышла на воздух.
Внезапно оступившись, она растянулась на земле. Не осознавая, что произошло, она на несколько мгновений застыла, а потом приподнялась на локте и оглянулась. Оказывается, она споткнулась о ступеньки, что спускались от какого-то дома на тротуар. Лишь тогда она поняла, что находится на Лойгавегюр, но не смогла сориентироваться, шла ли она к центру или наоборот удалялась от него. Не в состоянии сообразить, куда ей идти, она потерянно сидела на тротуаре, уткнувшись взглядом в асфальт. Стояла глубокая ночь. До нее дошли слухи, что Данни умерла. Она не подозревала, что было в таблетках, которые ей всучил тот мужик, но чувствовала она себя хуже некуда. Приступы тошноты не прекращались, хотя желудок у нее был совершенно пустой. Встать на ноги она не решалась. Мимо проехала машина, ослепив ее светом фар, и кто-то сфотографировал ее на мобильник.
Над ней склонилась пожилая пара – мужчина и женщина, которые спросили по-английски, в порядке ли она. Поднимаясь с их помощью с земли, она промямлила, что все окей, и неверным шагом двинулась по Лойгавегюр. В какой-то момент у поребрика затормозил большой автомобиль, и перед ней возникла женщина в полицейской форме, светя ей в лицо фонариком. Она попыталась оттолкнуть ее руку, вцепившись в нее ногтями, но женщина так резко развернула ее лицом к стене, что она даже ударилась о каменную кладку головой. В следующий момент появился другой полицейский, который грубо встряхнул ее, и, упершись коленом ей в спину, завел ее руки назад с такой силой, что чуть не вывихнул их, а через мгновение на ее запястьях уже были наручники. Все это время она визжала, как резаный поросенок.
Сидя в патрульной машине, она услышала, как женщина говорит в рацию:
–Она у нас. Да-да, это она. У нее сильно повреждена голова – мы везем ее в травматологию.
Машина тронулась с места. Из рации доносился противный треск.
–Она совершенно… Нет, она не в себе,– продолжала говорить женщина-полицейский, оглядываясь на нее.
–Легавая сука,– попыталась выругаться она, но лишь прохрипела что-то нечленораздельное.
У нее опять началась рвота. Кровавые брызги веером разлетелись по салону машины, но она даже не отдавала себе отчета, откуда они взялись.
Марта узнала об аресте только на следующий день, когда к девушке наконец вернулась ясность мышления, после того как она как следует выспалась в полицейском управлении на Квервисгата. Патруль на поиски подруги Данни отправила именно Марта. Ей сообщили, что девушку обнаружили на Лойгавегюр в жутком состоянии, несмотря на которое она проявила агрессию к сотруднице полиции, в связи с чем пришлось надеть не нее наручники.
Марта распорядилась привести ее к себе. Через минуту девушка уже входила в кабинет в сопровождении конвоира. Она опустилась на стул, растерянно оглядываясь, будто все еще не до конца обрела чувство реальности. Ее голова была перевязана, а руки покрыты ссадинами, которые она получила в результате падения. Впалые щеки, рассеченная губа и потухший взгляд вызывали жалость. Ей не было и шестнадцати.
–Ты Фанней, правильно?– спросила Марта. Бедная девчонка, думала она, за последние два года три раза сбегала из дому, и все из-за наркотиков.
Девушка кивнула.
–Как ты себя чувствуешь?
Фанней лишь пожала плечами и попросила сигарету.
Марта сказала конвоиру, что он пока не нужен, и тот вышел из кабинета.
–У меня только вот эта дрянь с ментолом,– ответила Марта, извлекая пачку и зажигалку. Потом она открыла большое окно, которое выходило во двор, и зажгла две сигареты – одну себе, другую девушке – и кивком пригласила ее сесть возле себя, чтобы курить в окно.
–У тебя же есть подруга по имени Данни, верно?– спросила Марта.
Фанней кивнула.
–Ты знаешь, что с ней произошло?
Девушка задумалась на пару секунд.
–Она умерла, так?– проговорила она.– Мне рассказывали.
Марта кивнула в ответ.
–Мы полагаем, что это произошло случайно. Видимо, она превысила дозу. Вы были близкими подругами?
