Мой отец-нарцисс настаивал натом, чтобы я стала юристом ипоступила наюридический факультет. Ятак исделала, нопроработала юристом меньше года. Этапрофессия совсем мне неподходила. Стех пор я сменила неодно место работы, часто я думаю, гдебы я оказалась, еслибы мне позволили сделать выбор самостоятельно. Янев состоянии полностью расслабиться ипостоянно размышляю освоих родителях ио том, какони себя чувствуют после моего решения ограничить общение сними. Иногда я чувствую себя виноватой».
«Отношения стоксичными людьми, неумение выбирать друзей ипартнеров. Отчаяние».
«Диссоциация, приступы, внезапные негативные воспоминания, соматические болезни. Порой диссоциация приводит ктому, чтоя просто выпадаю изреальности накороткое время. Кроме того, язамечаю, чтоговорю иделаю такие вещи, какбудто я маленькая девочка, ноне могу остановиться. Вмоей голове звучит “мой собственный” голос, спрашивающий меня: “Почему ты это делаешь? Прекрати немедленно!” Я нев состоянии справиться сэтим».
«Повторяющиеся эпизоды тяжелой депрессии. С11лет я страдаю паническим расстройством, номоя мать убедила меня иврачей, чтоэто астма, ия20лет принимала лекарства против астмы, пока эта “промывка мозгов” невскрылась вовремя курса психотерапии».
«Яочень боюсь засвоего ребенка ичрезмерно его оберегаю. Этопохоже наборьбу сзависимостью. Ядавно стала взрослой, новсе еще испытываю “болезненные пристрастия”– непроизвольная реакция нажелание “очень постараться”, чтобы наладить отношения сматерью. Еслиговорить обизбавлении отзависимости, язнаю, чтосамый легкий способ– полное воздержание».
«Янепомню, чтобы я связывала кошмары сжестоким обращением, ново время курса психотерапии многие проблемы прорабатывались через сны ипериодические кошмары. Ячитала окомплексном ПТСР. Этого термина либо небыло, либо его неупотребляли вовремя моего лечения, но, кажется, онподходит».
«Травматическая привязанность вмежличностных отношениях. Ясостояла вдвух абьюзивных отношениях. Ястрадаю отчувства собственной неполноценности. Всюсвою жизнь я старалась обрести собственный голос, возможность выражать свои мысли ичувства. Явсе еще испытываю чувство вины, когда пользуюсь этой возможностью. Моиинстинкты истарые паттерны говорят мне отом, чтолюбые мои чувства илисобственное мнение делают изменя эгоистку. Яслишком отдаю себя другим ивсе еще немогу разобраться сосвоей идентичностью. Неуверенность всебе, негативный внутренний диалог, самосаботаж– все это часть моей жизни даже теперь, когда мне уже 44года».
«Уменя диссоциативное расстройство итревожное расстройство личности. Мнетрудно справиться ссильным стремлением ксамоизоляции».
«Уменя возникают навязчивые мысли, особенно поповоду моих взаимоотношений снарциссическими, страдающими зависимостями иэмоционально недоступными мужчинами. Уменя бессонница, созависимость итравматические связи смужчинами нарциссического типа. Раньше я была зациклена насвоем весе, нотеперь уменя здоровое представление освоем теле. Раньше я никогда непыталась защитить себя, отстоять свое мнение, нотеперь иэто изменилось. Воктябре мне исполнилось 39лет. Ясклонна куединению, таккакчувствую себя вбезопасности вмоем убежище отшельника сосвоими двумя кошками. Мненужно провести много времени водиночестве, чтобы восстановить свои силы иотрефлексировать свои проблемы, ноя работаю надтем, чтобы установить здоровый баланс между уединением иобщением, вырваться изсвоего убежища изавязать отношения сболее адекватными людьми».
«Чувствую себя неспособной высказать свое мнение (слишком ранима!). Слишком легко “расстраиваюсь” (единственный способ, чтобы тебя стали слушать). Неуверенность всебе. Горевание посвоему безрадостному детству».
«Ясклонна кперфекционизму идостигаторству, иэто мешает мне даже приступить кделу, если вы меня понимаете. Уменя диагностировали тревожное расстройство личности. Также мне поставили диагноз “пограничное расстройство личности” (высокофункциональный тип), номне кажется, чтотревожное расстройство личности каким-то образом спасло меня отболее тяжелого теченияПРЛ.
Я невероятно склонна кразвитию зависимости (уменя куча проблем, связанных снарушением синтеза дофамина: синдром беспокойных ног, СДВГ, депрессия, мазохизм ит.д.). Ксчастью, ярано узнала обэтом, поэтому избегала употреблять вещества, вызывающие привыкание. Стех пор какмой сын стал подростком, меня очень мучают воспоминания инавязчивые размышления ожестоком обращении, большей частью состороны моей матери».
«Ввозрасте 40лет мой муж, неимеющий никаких проблем сментальным здоровьем, былуволен сработы, гдепроработал 28лет, аменя начал травить новый менеджер намоей работе, которой я отдала 10лет. Старший сын подвергался буллингу вшколе (унего расстройство аутистического спектра). Уменя случился нервный срыв. Мненазначили антидепрессанты инаправили наконсультацию кпсихологу. Врачи поставили диагноз “депрессия итревожность”. После нескольких месяцев психотерапии мне сказали, чтоуменя комплексное ПТСР.
Потом меня направили кпсихологу, который диагностировал уменя комплексное ПТСР ипограничное расстройство личности (диагноз ПРЛ был поставлен только впоследние шесть месяцев). Ятакже наблюдаюсь упсихиатра, который добавил кмоим лекарствам препараты длясна. Ссентября 2016года я немогу работать.
Я плакала вдень рождения моей мамы, который был вмае, мнебыло ее жалко, потому что я знала, чтоона сидит дома одна. Мнекажется, никто незаслуживает одиночества. Возможно, унее проблемы сментальным здоровьем, иона сделала свой выбор– теперь ей приходится мириться споследствиями.
Я мечтаю озаботливой, любящей маме, которая должна была быть уменя, нопрезираю злобную представительницу рода человеческого, которая мне досталась. Еслибы я жила одна иу меня небыло двух моих мальчиков, яна100% уверена, чтослучись так, чтоона вдруг постучится вмою дверь, жалуясь наотчаяние ибезысходность, ябы впустила ее незадумываясь. Яненавижу себя зато, чтоуменя такая неразбериха вголове. Нето чтобы я хотела покончить ссобой, скорее я жалею, чтовообще появилась насвет».
Элисон, Эссекс, Великобритания
«Мне29, иу меня никогда небыло близких отношений. Благодарю заэто мою счастливую звезду. Теперь, помере того какя вступаю вцветущий возраст, яначинаю примиряться сосвоим прошлым, пропитанным нарциссизмом моего окружения, икачество людей, которые входят вмою жизнь, стало гораздо выше. Яработаю надвсем этим так, какумею.
Я испытываю чувство вины зато, чтомои родители– совсем пропащие души. Янемогу им помочь, но, если я попытаюсь это сделать, уверена, ониутянут меня надно засобой».
