—Сотрудничать,— я неторопливо отрезал от толстого ломтя прожаренного с кровью бифштекса несколько долек, придерживая мясо вилкой, наколол небольшой кусочек и начал его прожевывать.
Десантник и Саня терпеливо ждали, пока я закончу, попивая мартини в больших треугольных бокалах.
Я аккуратно вытер губы салфеткой, скомкал бумажный прямоугольник, бросил в тарелку с остатками салата «Цезарь» и спокойно продолжил:
—У нас просто нет другого выхода. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Они просто нас уничтожат. Мы, по сравнению с Рокфолдом и этим Уолтером — никто. У них миллиарды, связи с политиками и неограниченные возможности. Эти люди — мировая элита. Они стоят над законом, даже американским. Захотят — сожрут нас в один присест и даже не поморщатся.
—Получается, ничего не делать, в политику не лезть, заплатить им денег, и вообще плясать под дудку этих буржуев?— десантник просто кипел от негодования.— Смотреть, как страну будут грабить, а у народа последние штаны снимать? И даже в этом участвовать?
—Получается так,— спокойно согласился я, глотнув вино.— Это вопрос рациональности. Можем попробовать брыкаться, и будем моментально уничтожены. Можем сотрудничать с ними и заработать ещё больше. Выбор очевиден.
—Ну знаешь,— прорычал Олег.— Не ожидал такого от тебя…
—И вообще, ты, Миша, всегда учил быть точным в формулировках,— ехидно добавил Саня.— А сейчас сознательно лукавишь. Во-первых, не сотрудничать с ними, а работать на них. Во-вторых, извини, но я буду груб: ты предлагаешь нам быть презервативами. А даже самые дорогие гондоны после использования выкидывают в мусорку, как только они выполнят свою функцию. Ты об этом не подумал?
—Так,— я резко поставил бокал на стол.— Отвечаю всем по порядку.
—Сначала тебе,— повернулся к десантнику.— Критикуешь — предлагай. Внимательно тебя слушаю. Только не надо этих детских заявлений: «а давай притворимся и будем играть в свою игру». Этого нам никто не позволит сделать. Начнем с ними работать, придется это делать дальше. Со всей пролетарской пылкостью и полной самоотдачей. Мы вольемся в их систему, будем пользоваться её ресурсами и возможностями. За нами будут пристально наблюдать. Повторяю, шаг вправо, шаг влево — расстрел, то есть соответствующее проступку наказание. Напомню, люди ворочают миллиардами, у них предусмотрены все возможные наши ходы и продуманы ответные действия.
Отказ сотрудничать — тоже не вариант. Нам просто не позволят отсюда уехать. Возможности у мистера Рокволда и его друзей, безграничные. Правят Америкой именно они, миллиардеры, старая элита, а не президент, которому в любой момент могут вынести импичмент и выбросить пинком с голой жопой на мороз. Поэтому если хочешь предложить что-то реальное, сначала как следует подумай.
Красный как рак Олег молчал минуты две. Потом досадливо буркнул:
—Не знаю я, что предложить.
—Вот видишь,— улыбнулся я.— А я знаю. Сотрудничать и пользоваться ими, как они нами. А там будет видно.
Я сделал минутную паузу для закрепления эффекта и повернулся к Сане.
—А теперь давай с тобой разберемся. Что ты там про использованные гондоны говорил?
—Я же образно,— начал оправдываться Саня.
—Я тоже отвечу образно. Вот если бы я тебя, к примеру, сравнил с использованным презервативом, ты бы разозлился и мне это предъявил. Почему ты решил, что можно использовать такие неаккуратные аллегории в отношении меня, своих друзей и партнеров? Саня, ты что, совсем зажрался и оторвался от коллектива? Так мы тебя можем немного на землю опустить, чтоб думал, что и кому говорить. Ты не с бывшими корешами-урками общаешься. Напомню, каждый из нас друг другу неоднократно спину прикрывал. Ты мне пару лет назад жизнь спас. Поэтому на первый раз проехали. Но очень прошу, следи за тем, что, кому и в каких выражениях говоришь.
—Хорошо,— буркнул побагровевший директор по общим вопросам.
Анна с интересом слушала нашу беседу, неторопливо дегустируя салат с авокадо и белой фасолью, поочередно накалывая вилочкой тонкие ломтики сыра, балыка и отправляя их в свой ротик.
—Парни, вы мне всегда верили, и я вас не подводил,— с нажимом добавил я.— Сейчас у нас нет другого выхода. А там поживем-увидим.
—Ладно,— вздохнул десантник.— Раз ты считаешь, что так надо, будем сотрудничать с этими буржуями. Пока…
Саня удрученно кивнул.
—Вот и хорошо,— улыбнулся я.— Сегодня у нас по плану шопинг. Необходимо приодеться, чтобы достойно выглядеть перед американскими бизнесменами. А завтра нас ждут важные переговоры и великие дела.
—А деньги?— полюбопытствовал Олег.— У нас с собой не так много. Хорошая одежда нехило стоит. Даже в Америке.
—С деньгами проблем нет,— успокоил я.— Мне «Кредит Свисс» отдельный счет открыл и карточку выдал на сто тысяч долларов. Плюс ещё чековую книжку «Американ Экспресс» на пятьдесят тысяч. Еще и налик есть. Так что на ваши шмотки денег хватит. Купим, а там посчитаемся и разберемся. Предлагаю проехаться по магазинам прямо сейчас.
—А куда поедем?— поинтересовался Саня.
—Можно в разные места. На Пятое Авеню, самый центр города, там прекрасные магазины. Или на Мэдисон Авеню,— улыбнулась Анна.— В этом районе много офисных центров. Соответственно, хватает магазинов с одеждой и обувью для бизнесменов. Я с папой как-то в парочке из них была. Мы почти ничего не купили, для нас было дорого. А сейчас в самый раз.
—Нет,— я решительно отмел предложения секретаря.— Твой папа ничего не знает о Нью-Йорке. Советские дипломаты видели город только из окон своих машин. Мы поедем туда, где отличные магазины и самая неповторимая атмосфера в городе.
—И где же?— язвительно поинтересовалась девушка.
—В Сохо,— улыбнулся я.— Там и посмотреть есть на что, и скупиться можно.
* * *
Десантник и бывший гопник приникли к окнам лимузина, заворожено всматриваясь в проплывающие мимо невысокие дома из красного кирпича, с идущими наискосок пожарными лестницами, длинными прямоугольниками окон, идущими снизу вверх.
—Такое впечатление, словно эти здания строились хрен знает когда,— выдохнул Олег, провожая взглядом очередное колоритное здание.— И отделка фасадов похоже на металлическую. Я такого никогда не видел.
—Это дома восемнадцатого-девятнадцатого века,— сухо пояснил я.— У американцев тогда было модно отделывать фасады чугунным литьем. В Сохо таких зданий сохранилось много. Особенно в районе Бродвея. Они считаются местной достопримечательностью.
—На промзону похоже,— поделился своими впечатлениями, приникший к окну Саня.— Такое впечатление, словно здесь заводы работают, а не люди живут. Если бы не витрины магазинов, подумал, что мы из современного города с небоскребами в прошлый век переместились.
—Почти угадал,— я улыбнулся.— До начала девятнадцатого века Сохо был нищим районом. Затем стал бурно развиваться. Уже в середине прошлого столетия стал центром развлечений и торговли в Нью-Йорке. Здесь горожане могли посидеть в барах, посмотреть варьете, посетить район красных фонарей, прогуляться по магазинчикам. Естественно, было много складских помещений и разных производств. Во время Великой Депрессии склады опустели, заводы и фабрики остановились, здания обветшали. В них ночевали бездомные. Только в сороковых годах район снова ожил. Власти начали его облагораживать. В шестидесятые-семидесятые годы в Сохо переехало много художников, артистов и просто богатых людей, привлеченных большой площадью бывших складов, заводов, фабрик. Здесь родился стиль «лофт», когда рабочие пространства начали переоборудовать под жилые комнаты, стараясь сохранить нотки индустриального духа. В Сохо своя неповторимая атмосфера сочетания старины, узеньких улочек, мощенных брусчаткой, роскоши и эпатажа.
