— А что им еще обсуждать? Сейчас не футбольный сезон.
— Неужели ты не понимаешь? Когда моя беременность станет очевидной, все решат, что… — Она не закончила.
Кейдж поднял голову и внимательно на нее уставился:
— Что же все решат?
— Что это твой ребенок, — ответила она, уткнувшись в воротник его рубашки, не в силах взглянуть ему в глаза.
— И что в этом такого ужасного? — Его голос звучал так же серьезно и эмоционально, как и ее.
— Я не хочу, чтобы тебя обвиняли в том, к чему ты на самом деле не причастен.
— Я скорее склонен рассматривать это вовсе не как обвинения. Я почту за честь быть отцом твоего ребенка.
— Но это неправильно, Кейдж.
— Меня часто обвиняли в том, что я на самом деле не совершал. Люди всегда будут думать по-своему. Если уж все так решат, сложно будет переубедить их в обратном.
— Я в это не верю.
— А разве ты сама не думала, что Рокси была моей любовницей?
— Нет!
— Ты чертовски плохо умеешь лгать, Дженни, — усмехнулся он. — Ты даже назвала ее «одной из моих подстилок». Ты думала, что у нас были отношения. Именно потому ты дулась на меня всю дорогу домой в ту ночь, когда я вытащил тебя из этого автобуса.
— Если я и дулась на тебя, так потому, что не привыкла к тому, что меня похищают маньяки, у которых хватает наглости останавливать междугородний автобус и ссаживать добрых людей с рейса.
Вспышка ее темперамента восхитила его.
— Господи, ты такая забавная. — Кейдж поцеловал ее в кончик носа. — Однако тебе не удастся отклониться от темы. Ты же думала, что у нас что-то есть с Рокси, так?
— Ладно, но ты не можешь меня в этом обвинять, — защищаясь, пробормотала Дженни. — Ты же не мог оторвать от нее рук.
Он обнял ее, крепко прижав к себе ее грудь, на которой покоились в данный момент его руки.
— Я не могу оторвать рук и от тебя, однако мы оба знаем, что это вовсе не доказательство того, что люди спят вместе.
Она ощутила еще более сильное волнение.
— Что только возвращает меня к исходной точке нашего спора. Ты не должен меня постоянно трогать. — Ее голос показался неубедительным даже ей самой.
— Тебе не нравится, когда я к тебе прикасаюсь?
— Да кому это может не понравиться? Кому может не понравиться, когда его большие пальцы ласково поглаживают полушария ее грудей, а остальные нежно массируют ребра?
— Вот мне уж точно нравится тебя касаться, — прошептал он, сцепив руки у нее за спиной и прижав к себе покрепче для еще одного поцелуя, которому она была не в силах противиться. — Пригласи меня на ужин, Дженни. Что плохого в том, что мы вместе у тебя поужинаем?
— Потому что, если Кейдж Хендрен ужинает с девушкой в ее доме, это автоматически подразумевает под собой нечто большее, чем просто прием пищи.
— Их губы продолжали ласкать друг друга, то сплетаясь, то вновь расходясь, чтобы перевести дыхание.
— Слухи.
— Основанные на правде.
— Хорошо, признаюсь. Я хочу провести с тобой вечер. Немного объятий и тяжких вздохов. Что в этом плохого?
— Все.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Я просил тебя по-хорошему, теперь придется по-плохому. Я не дам тебе покинуть этот кабинет, пока ты не пригласишь меня к себе на ужин. Только, знаешь, стоя здесь и до одури тебя целуя, я очень возбуждаюсь. — Он протиснул свои ноги между ее, тесно прижавшись к ней бедрами. — Вскоре поцелуев мне будет явно недостаточно. Я перейду к этим пуговичкам на твоей блузке. Я уже сосчитал их. Их ровно четыре. Это займет не более трех секунд, в худшем случае три с половиной. И я узнаю, наконец, какого цвета твой бюстгальтер — сиреневый или голубой. Я уже знаю, что он гладкий и прозрачный, но не вполне уверен по поводу цвета. И потом…
Она оттолкнула его. Дьявольская усмешка играла на его губах, но он продолжал говорить тоном пай-мальчика, только что получившего высшие баллы по всем предметам.
— Я свободен в пятницу вечером.
— Смотри не перестарайся, Кейдж, — заметила она саркастично.
— Дженни, во всем, что касается тебя, я просто как наша Руда Бет Грэм в выпускном классе.
— Господи, ты просто несносен! — воскликнула Дженни, подхватывая свою сумочку. — Опять шантаж, но, ладно, приходи в семь часов.
— В шесть.
Она одарила Кейджа презрительным взглядом и рванула ручку двери.
— Дженни?
Она повернула голову.
— А какого цвета этот бюстгальтер?
— Это мое личное дело и касается только меня, — обрезала она его и хлопнула дверью.
— И меня, — произнес Кейдж, хитро прищурившись, — и меня, и очень скоро я сам узнаю об этом, Дженни.
Глава 10
Дженни провела рукой по животу, надеясь подчинить порхающих внутри бабочек. Она облизнула губы. Пригладила волосы. Сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
На пороге стоял Кейдж. На нем были коричневые брюки, кремового цвета рубашка и спортивный пиджак верблюжьей шерсти. Весь этот ансамбль как нельзя лучше гармонировал с его песчаного цвета загаром и соломенной копной волос.
Его волосы были чистыми и блестящими, однако, как обычно, при взгляде на них становилось очевидным, что усилия любого стилиста были бы здесь тщетны… Да, так растрепаны, будто он только что поднялся с постели. Хотя, и в самом деле, именно такое впечатление, возможно, он хотел по себе оставить. Его глаза, похожие на два дымчатых мексиканских топаза, были устремлены на Дженни. В уголке его губ застыла лукавая улыбка.
— Привет, — опасливо прошептала она.
— Ты, случайно, не десерт? — медленно, растягивая слова, произнес он. — Если это так, я предпочту обойтись без обеда.
Бабочки взмахивали крыльями и плавно взмывали ему на встречу, несмотря на все ее предшествующие попытки их усмирить.
Нахлынувшие на нее ощущения казались просто нелепыми. Она провела все утро в офисе вместе с Кейджем, разбирая корреспонденцию за неделю. Они работали дружно, как одна команда.
Откуда же взялось это чувство, внезапно возникшее между ними? Что вызвало эти покалывающие беспокойные иголочки? Воздух словно наэлектризовался скрытой сексуальностью, и она понимала, что Кейдж чувствует в этот момент то же самое, что и она.
Пока занимались общим делом, они могли контролировать эти невысказанные ощущения. Однако едва они переступали этот профессиональный барьер, тайные желания и страсти, которые они друг к другу испытывали, начинали пузыриться и рваться наружу, как вода в закипающем чайнике.
Дженни ушла с работы сразу после полудня, как она всегда это делала по пятницам. Однако сегодня она вовсе не собиралась отдыхать во второй половине дня. Она вся отдалась приготовлениям к вечеру. Дженни хотела, чтобы еда, квартира и она сама были превосходными.
