Поскольку это истинное состояние Будды и вообще всех существ, татхату также называют нашей истинной или изначальной природой, нашей «природой Будды». Одна из главных доктрин махаяны заключается в том, что все существа наделены природой Будды и поэтому могут стать Буддами. Из-за тождественности природы Будды и татхаты термин «Будда» часто применяется к самой реальности, а не только к пробужденному человеку. Таким образом, в махаяне Будда часто рассматривается как олицетворение реальности, формируя основу тех популярных культов, в которых Будды, на первый взгляд, почитаются как боги. Я говорю «на первый взгляд», потому что в буддизме махаяны нет настоящего эквивалента иудео-христианского теизма с его строгим отождествлением Бога с моральным принципом. Кроме того, различные почитаемые Будды – Амитабха, Вайрочана, Амитаюс, Ратнасамбхава ит.д.– всегда олицетворяют вашу собственную истинную природу.
Это также основа «буддизма веры», школы сукхавати, или школы Чистой Земли, в которой считается, что всякие попытки стать Буддой – это ложная гордость эго. Необходимо лишь повторять формулу Намо Амитабхайя (букв. «Слава Амитабхе») с верой в то, что этого достаточно для перерождения вЧистой Земле, где царит Амитабха. В этой Чистой Земле все препятствия, мешающие стать Буддой в этом мире, устраняются, поэтому перерождение вЧистой Земле фактически тождественно становлению Буддой. Повторение Имени считается эффективным, потому что Амитабха когда-то поклялся, что не войдет в наивысшее состояние Будды, пока перерождение вЧистой Земле не будет гарантировано всем существам, призывающим его имя. Так как он впоследствии вошел в состояние Будды, значит, клятва была исполнена.
Этой доктрине симпатизировал даже Нагарджуна, поскольку очевидно, что это популярный и более наглядный способ сказать, что поскольку истинная природа человека – это природа Будды, то не нужно ничего делать, чтобы им стать. Наоборот, пытаться стать Буддой – значит отрицать, что ты уже Будда,– а это единственное основание для достижения состояния Будды! Короче говоря, чтобы стать Буддой, нужно лишь верить, что ты уже Будда. Синран, великий японский представитель школы Чистой Земли, даже утверждал, что необходимо просто повторять Имя, потому что он считал, что акт веры слишком искусствен и ведет к сомнениям в собственной вере.
Очевидно, что буддизм Чистой Земли – это отросток доктрины Бодхисаттв, согласно которой освобожденный человек должен освободить всех остальных существ с помощью упайи, или «искусных средств». Праджня, или интуитивная мудрость, позволяет ему увидеть природу реальности, а это, в свою очередь, пробуждает каруну, или сострадание ко всем тем, кто все еще пребывает в оковах неведения. На самом глубоком уровне каруна означает нечто большее, чем сострадание к неведению других. Ибо мы видели, что возвращение Бодхисаттвы в мир сансары основано на том принципе, что сансара – это на самом деле нирвана и что «пустота есть в действительности форма». Если праджня означает видеть, что «форма – это пустота», то каруна – это видеть, что «пустота – это форма». Таким образом, это «утверждение» повседневного мира в его естественной «таковости», и это один из тех элементов махаяны, которые больше всего подчеркиваются в дзэн. Более того, это опровергает мнение о том, что буддизм – это философия отрицания мира, где уникальность форм не имеет значения. Именно благодаря каруне буддизм махаяны стал источником вдохновения для китайского искусства времен династий Сун иЮань, искусства, подчеркивавшего не религиозные символы, а естественные формы. Потому что каруна позволяет увидеть, что растворение форм в пустоте не отличается от определенных характеристик самих форм. Жизнь вещей лишь условно отделима от их смерти; вдействительности жизнь – это и есть умирание.
Понимание того, что каждая форма в своей сущности – это пустота и что, кроме того, уникальность каждой формы объясняется тем фактом, что она существует в связи со всеми другими формами, составляет основу доктрины Дхармадхату («мира Дхармы») в «Аватамсака-сутре». Эта объемная работа, вероятно, представляет собой кульминацию индийской махаяны, и один из ее центральных образов – это огромная сеть драгоценных камней или кристаллов, напоминающая паутину на рассвете, где в каждом камне отражаются все остальные. Эта гирлянда из самоцветов – Дхармадхату, Вселенная, мир бесчисленных дхарм, или «вещей-событий».
Китайские комментаторы разработали четырехчастную классификацию Дхармадхату, которая стала очень важной в дзэн в поздний период династии Тан. Их классификация «Четырех Миров Дхармы»[b] была следующей:
1.Ши[c], уникальные, индивидуальные «вещи-события», из которых состоит Вселенная.
2.Ли[d], «принцип», или наивысшая реальность, лежащая в основе разнообразия вещей.
3.Ли ши у ай[e], «между принципом и вещью нет препятствий», что значит, что между нирваной и сансарой, пустотой и формой, нет несовместимости. Достижение одного не означает уничтожение другого.
4.Ши ши у ай[f], «между вещью и вещью нет препятствий», что значит, что каждая «вещь-событие» содержит все остальные и что наивысшее озарение – это всего лишь осознание их в их естественной «таковости». На этом уровне каждая «вещь-событие» считается самоопределяющейся, саморождающейся или спонтанной, потому что быть самим собой, быть татха – просто «таким»– значит быть свободным и не иметь препятствий.
Доктрина Дхармадхату в общих чертах сводится к тому, что надлежащая гармония Вселенной достигается тогда, когда каждая «вещь-событие» имеет возможность свободно и спонтанно быть самой собой, без вмешательства. Более субъективно это можно выразить словами: «Пусть все будет таким, каким оно есть. Не отделяй себя от мира и не пытайся его упорядочить». Между этим и простым невмешательством существует тонкое различие, которое можно показать на примере того, как мы двигаем своими конечностями. Каждая конечность двигается самостоятельно, изнутри. Во время ходьбы мы не поднимаем ступни руками. Таким образом, индивидуальное тело – это система ши ши у ай, иБудда осознает, что вся Вселенная – это его тело, чудесная взаимосвязанная гармония, организованная не внешним вмешательством, а изнутри.
В философии махаяны тело Будды представляется как Трикая, или «Тройное Тело». Его тело, рассматриваемое как множество «вещей-событий» или как его конкретные человеческие формы, называется Нирманакей, или «Телом Трансформации». Конкретные человеческие формы – это такие исторические и доисторические Будды, как Гаутама, Кашьяпа или Канакамуни, и поскольку они являются «во плоти», Нирманакая, по сути, включает всю Вселенную форм. Далее идет Самбхогакая, или «Тело Удовольствия». Это сфера праджни, мудрости, и каруны, сострадания, причем каруна обращена вниз, к миру форм, а праджня – вверх, к миру пустоты. Самбхогакаю также можно назвать «Телом Осознания», потому что в этом теле Будда осознаёт, что онБудда. Наконец, Дхармакая, «Тело Дхармы»,– это сама пустота, шунья.
Нагарджуна не обсуждал, каким образом пустота предстает в виде формы, Дхармакая в виде Нирманакаи, вероятно считая, что те, кто не достиг пробуждения, совершенно не смогут этого понять. Ведь сам Будда сравнивал подобные вопросы с глупостью человека, пронзенного стрелой, который не позволяет вынуть ее из своего тела, пока ему не расскажут подробно о внешнем виде, семье и мотивах нападавшего. Тем не менее последователи Нагарджуны, братья Асанга и Васубандху (ок. 280–360гг.), разработавшие направление философии махаяны, известное как йогачара, попытались рассмотреть эту проблему.
