23 пайни (23 июня 47 года до н.э.) Клеопатра родила сына — по ее словам, от Цезаря. В глазах греков и македонцев, гордившихся династией Птолемея, признать его сыном Цезаря значило поставить на нем позорное клеймо незаконнорожденного и показать бесчестье царицы. Но Клеопатра без зазрения совести дала ребенку имя Цезаря. Александрийцы прозвали его Цезарионом (уменьшительное от Цезаря). Местное духовенство в Гермонтисе отметило рождение ребенка изображениями и иероглифическими надписями, которые еще можно видеть на стенах храма, где было провозглашено, что его истинный отец — бог Ра, принявший облик Цезаря
[705]. Для греческих подданных Клеопатру изобразили на монетах в виде Афродиты с младенцем Эротом. Когда мальчик стал подрастать, некоторые греки различали в его движениях характерные черты Юлия Цезаря.
Когда в 46 году до н.э. Цезарь вернулся в Рим победоносным диктатором римского мира, Клеопатра поселилась в его садах на противоположном берегу Тибра. Она привезла с собой из Египта брата ПтолемеяXIII и большую свиту. С высшим римским обществом, которое часто бывало в ее салоне, она общалась с царскими замашками, которые многих возмущали. Ее называли «царица» (regina), не добавляя имени. «Ненавижу царицу»,— пишет Цицерон в одном из писем
[706], хотя она пообещала ему доставить из Александрии какие-то папирусы или другие редкости, которые могли быть интересны литератору. Цезарь признал сына. Он посвятил Клеопатре золотую статую в своем новом храме Венеры-Прародительницы, от которой, по преданию, и происходил род Юлиев.
В глазах римлян царица была просто любовницей, а не супругой диктатора, который все это время был женат на римлянке Кальпурнии, хотя у них и не было законных детей. Но Клеопатре в тот момент будущее наверняка представлялось в розовом цвете. Казалось, события быстро идут к грандиозному завершению, когда Юлий Цезарь, презиравший республиканские традиции, смело преобразит римский мир в монархию эллинистического типа и будет сам править ею как царь, возвысившись над ограниченным римским изоляционизмом, станет правителем, в котором все народы мира — италийский, греческий, македонский, галльский, испанский, египетский, азиатский — признают общего повелителя. И что же могло послужить более очевидным знаком этого отказа от узкой римской традиции, знаком всеобщности новой монархии, чем брак с представительницей македонской империи из династии Птолемея? Клеопатре трехсотлетняя связь ее династии с Египтом тоже казалась только временной, этапом на пути к мировому трону. Она видела себя повелительницей империи, где Египет будет всего лишь одной провинцией. И маленький Цезарь, мальчик, в котором смешались македонская кровь Птолемея и римская Цезаря, будет наследником трона этой державы.
Но римские аристократы, которые тоже чувствовали, что близится развязка, смотрели на эту перспективу с тревогой и отвращением. Мысль о том, что они, римляне, будут подчиняться царице, которую они презрительно, хоть и не совсем верно, звали египтянкой, уязвляла их и приводила в ярость. А ведь это была только часть того, что, по их подозрениям, планировал Цезарь. В Мартовские иды в 44 году до н.э. кинжалы Брута и его товарищей внезапно положили конец мечтам Клеопатры. Убийство Цезаря сделало ее положение в Риме чрезвычайно опасным. «Царица» сбежала примерно две недели спустя. Ей пришлось вернуться, пока это было возможно, в старое тесное царство на Ниле в надежде, что Египет даст ей безопасность среди надвигающихся потрясений римского мира, подобно тому как ее предок первый Птолемей безопасно переждал бедствия, последовавшие за смертью Александра.
Видимо, Клеопатра привезла с собой в Египет своего брата ПтолемеяXIII, так как один из оксиринхских папирусов от 26 июля 44 года по-прежнему датирован годами правления Клеопатры и Птолемея
[707]. Но вскоре после возвращения он умер
[708]. Порфирий сообщает, что Клеопатра подстроила его смерть, а Иосиф Флавий — что она его отравила, и это вполне вероятно, поскольку он был соперником маленького Цезаря. Согласно Диону Кассию
[709], Клеопатра вскоре после возвращения в Египет сделала сына соправителем, и в дендерском храме есть колоссальная статуя Клеопатры, изображенной в виде египетской богини Хатор, вместе с Цезарионом в одеянии древнего фараона. Один фаюмский грек примерно в то же время посвятил от имени царицы Клеопатры и царя Птолемея Цезаря «и их предков» (из династии Птолемеев и рода Юлиев?— Авт.) стелу египетскому богу-крокодилу, по его словам, «прадеду» юного царя
[710]. Надпись на хранящейся в Турине стеле гласит: «В царствование Клеопатры, богини Филопатор, и Птолемея, который также Цезарь, Филопатор, Филометор…» К сожалению, надпись повреждена, и дату можно восстановить только предположительно
[711].
