В 295–294 годах до н.э. Птолемей вернул себе Кипр. Кипр тоже оставался под властью Деметрия в течение шести лет после битвы на Ипсе. Оборону острова от Птолемея возглавляла отважная жена Деметрия Фила, дочь Антипатра, но в конце концов на Саламине ей пришлось сдаться. Птолемей ответил с тем же благородством, которое выказал Деметрий в 306 году до н.э., и отослал Филу и ее детей к Деметрию в Македонию «с подарками и почестями».
Примерно к 287 году до н.э. египетский флот снова стал господствовать в Эгейском море и вернул Птолемею протекторат над лигой Кикладских островов
[59]. Какое-то время (между 294 и 287 годами до н.э.?) Птолемей поддерживал близкие дружественные отношения с Милетом, который перешел под власть Лисимаха; видимо, Птолемей использовал свое влияние на союзника, чтобы обеспечить городу освобождение от уплаты налогов
[60].
Античные авторы рассказывают нам кое-что о том, какую роль играл Птолемей в борьбе между мировыми державами в течение сорока лет после смерти Александра. Но когда мы задаемся вопросом, что же все это время происходило в самом Египте, наши документы не дают материала для связного повествования. Можно только делать выводы о происходивших событиях по условиям, которые впоследствии складываются в стране.
Обращаясь к этому периоду истории Египта в целом, мы видим, что главным образом его характеризует то, что теперь в Египте, вместо сравнительно однородного коренного населения, существовавшего при прежних фараонах, образуются два слоя, которые вместе населяют его землю,— верхний, состоящий из правящей европейской расы, и нижний, к которому относилась огромная масса подчиненных египтян. Таково было положение дел, встречающееся и в наши дни, ибо правивший в эллинистическом Египте народ принадлежал к греческой цивилизации, которая породила современную цивилизацию Европы, и чувство превосходства над местными жителями страны, испытываемое греками, не отличалось от того, которое «белые люди» наших дней питают к «туземцам». Между прочим, говоря о египтянах, греки обычно и употребляли слово «туземцы» (ἐγχώριοι).
Этот греко-македонский слой в Египте сложился не просто потому, что греки и македонцы спонтанно переселялись туда, влекомые природными условиями страны, как относительно недавно произошло с европейскими переселенцами, иммигрировавшими в Америку и Австралию. В Египте сознательно создавалась македонская правящая династия. Когда Птолемей после смерти Александра Великого выбрал Египет в качестве своей базы, эта страна дала ему очень многое. Он получил легко защищаемую территорию; огромные материальные богатства, как продукты местного производства, так и ввозимые по Нилу товары; Египет придал его правлению долю блеска, присущего полной чудес традиции древней страны. Но он не снабдил Птолемея всем, что ему было нужно. Он не дал Птолемею одну крайне необходимую вещь — человеческий ресурс. Да, население Египта было многочисленным, но все это были люди не той породы, люди, из которых нельзя было сделать армию, способную выстоять против войск македонских и греческих воинов, таких, какие могли выставить на поле боя Антигон и Селевк. Также Птолемею был нужен постоянный приток македонцев. Он помнил, что ядро армии, завоевавшей полмира под началом Александра, набиралось из жителей старой Македонии, всаднической аристократии, крепких копейщиков, которые в мирное время были фермерами или батраками в балканских деревнях. Теперь Птолемей был отрезан от Македонии, своей былой родины. Он задумал искусственно создать новую Македонию в этой странной и ни на что не похожей египетской земле — слой из тысяч македонских и греческих крестьян, распределенных по всему Египту, людей, которые в мирное время будут выращивать хлеб и разводить скот на земельных участках, орошаемых Нилом, но, когда придет нужда, смогут взять в руки сариссу или сесть на боевого коня, составить илу или фалангу и отправиться с Птолемеем или одним из его стратегов в Палестину или Кирену. Эта система европейских военных колонистов, характерная черта эллинистического Египта, безусловно, была сформирована в правление первого Птолемея.
И для новых греческих городов Александрии и Птолемаиды, и для того, чтобы военные колонисты обосновались в его стране, Птолемей должен был привлечь тысячи греков и македонцев в Египет. Он не мог переселить их гуртом из Македонии и Греции, как прежние ассирийские цари, переселявшие жителей из одной части царства в другую, так как эти страны лежали вне сферы его влияния. План Птолемея мог бы оказаться невыполнимым, если бы население Македонии и Греции на тот момент уже не было в большой степени разбросано по всему Ближнему Востоку в результате завоеваний Александра, рассеянное по лагерям и гарнизонам под началом того или иного великого македонского вождя. Когда Птолемей прибыл в Египет в 323 году до н.э., он наверняка нашел там некоторое количество македонцев и греков, уже находившихся там в качестве местного гарнизона. Других он мог привезти с собой из Вавилона. Когда один македонский вождь в те дни побеждал другого в битве, воины разгромленной стороны часто были готовы в массовом порядке перейти на службу к победителю. В конечном итоге для македонцев победитель тоже был национальным вождем. Часть побежденной армии Пердикки в 321 году до н.э., возможно, нашла новый дом в эллинистическом Египте. Диодор сообщает, что после битвы при Газе в 312 году до н.э. Птолемей отправил в Египет больше 8 тысяч воинов разгромленной армии и распределил их по определенным областям страны
[61]. По всей вероятности, обещанный участок египетской земли вскоре привлек в Египет множество македонских воинов, связав их с этой страной такими узами, разорвать которые не могло даже поражение в бою. Мы читаем, что когда в 306 году до н.э. Деметрий захватил армию Птолемея на Кипре, то множество воинов, вместо того чтобы перейти на службу к Деметрию, старалось вернуться в Египет, где у них остались семьи и имущество
[62].
