Папирус Halensis сообщает нам название еще одного празднества с играми, отмечавшегося в Александрии при ПтолемееII в честь ПтолемеяI,— Басилеи,— которое, вероятно, знаменовало принятие Птолемеем царского титула. Это празднество известно из аттической надписи в честь атлета Никокла, который на нем победил
[243]. Фрагмент с названием третьих Александрийских игр, упомянутых в папирусе Halensis, оторван; редакторы полагают, что они были устроены в честь Александра, обожествленного основателя города.
В последние годы жизни Арсинои египетский двор сделал еще один шаг к учреждению культа правящих царя и царицы. Правда, ПтолемейII был обожествлен только через связь с богиней Арсиноей, которая господствовала над ним при его жизни и чье прозвище Филадельфия народ позднее распространил и на него во II веке до н.э., когда понадобился какой-то способ выделить в перечне царей второго Птолемея, единственного представителя династии, не имевшего собственного прозвища. ПтолемеюII и Арсиное поклонялись вместе как «Божественным Брату и Сестре», «Богам Адельфам» (θεοὶ ἀδελφοί). Видимо, культ был учрежден еще до смерти Арсинои, так как самый древний найденный папирус, упоминающий ее, относится к июню 270 года до н.э.
[244], а Арсиноя умерла не раньше июля 269 года до н.э. Этот культ «Богов Адельфов» был связан с культом Александра в Александрии, и один и тот же жрец носил звание «жрец Александра и Богов Адельфов». Любопытно, что культ Богов Спасителей (ПтолемеяI и Береники) пока оставался отдельным, и до поры его жрец не упоминается в датировочных формулах. Геродот (I.30) сообщает, что Богам Адельфам в Александрии был воздвигнут особый храм.
Когда Арсиноя Филадельфия умерла в 269 году до н.э., ее культ как «богини Филадельфии» стал государственным и ей была назначена особая жрица, носившая звание канефоры (от слова kaneon, «корзина», которую жрица несла в ритуальной процессии). Имя канефоры Арсинои появляется в датировочных формулах текстов вместе с именем жреца Александра и Богов Адельфов с января 266 года до н.э. и позже. У Арсинои был отдельный храм в Александрии, в котором она отождествлялась с Афродитой под именем Арсинои Афродиты. Это первый известный нам в эллинистическом Египте случай, многочисленные аналоги которого мы находим не только в Египте эпохи эллинизма, но и в государстве Селевкидов и в Риме эпохи империи,— обычай отождествлять некоторых обожествленных людей со старыми античными богами
[245]. Что касается Арсинои Филадельфии, то, возможно, эта честь несколько теряет свое значение из-за того, что царская любовница Билистиха тоже отождествлялась в Александрии с Афродитой, о чем говорится в последней главе. Вероятно, Плиний имел в виду государственный храм Арсинои в Александрии, указывая, что в нем есть изображение Арсинои высотой в 4 локтя, вырезанное из топаза, и древний фараоновский обелиск на храмовой территории, который Птолемей специально привез из каменоломни, где тот лежал со времен Нектанеба
[246]. Схолиаст сообщает нам, что Птолемей также учредил культ своей второй сестры Филотеры
[247], но маловероятно, что он имел такую же важность, поскольку никогда не использовался при официальной датировке документов.
Должно быть, в Александрии были многочисленные Арсиноэи, то есть святилища Арсинои
[248]. Страбон упоминает небольшое святилище (наиск) Арсинои на мысе Зефирион (рядом с современным Абукиром)
[249]. Надпись на плите из храма в Фиваиде гласит: «Сатир Арсиное, богине Филадельфии»
[250]. Вероятно, поклонение Арсиное среди отдельных греков было особенно распространено в Фаюме, который носил имя Арсиноитского нома. В царствование следующего представителя династии мы встречаем воина, эллинизированного ливийца, который в своей последней воле завещает выстроить святилище, посвященное Беренике и Афродите Арсиное
[251].
Помимо греческого культа Арсинои, по приказу царя она почиталась во всех египетских храмах страны в качестве ассоциированного божества (synnaos). Иероглифические свидетельства существования этого египетского культа были найдены в Мендесе, Фивах, Саисе, Мемфисе, Гермонтисе и Фаюме
[252].
С официальным обожествлением правителей было связано произнесение их имен в царской клятве — присяге, обязательной при судопроизводстве во всем царстве. Позднее в царской клятве перечислялись все цари династии, начиная с царствующего: «Клянусь царем Птолемеем, сыном Птолемея и Арсинои, Отцелюбивых Богов, и Отцелюбивыми Богами, Богами Адельфами, Богами Благодетелями, Богами Спасителями, Сераписом и Исидой и всеми остальными богами»
[253]. Но при ПтолемееII форма была проще: «Клянусь царем Птолемеем и Арсиноей Филадельфией, Богами Адельфами». Древнейший вариант клятвы из найденных до сих пор относится к 251–250 годам до н.э., он не является официальной клятвой и гласит: «Клянусь тебе деймоном царя и деймоном Арсинои»
[254].
Что касается обожествления Птолемеев, то пока остается неясным происхождение их официальных прозвищ, которыми они назывались в качестве богов (Боги Спасители и т.д.). Едва ли можно сомневаться, что сами правители решали, какое принять прозвище; однако такое впечатление, что в отдельных случаях царь официально принимал именование, которым его уже называли. Например, как мы уже знаем, ПтолемеяI первыми назвали Сотером родосцы в качестве добровольного знака почтения. Иероним сообщает, что подданные восславили ПтолемеяIII как Эвергета (Благодетеля) после того, как он привез в Египет захваченные изображения богов. Относительно ПтолемеяIV есть сведения, что он носил имя Филопатор еще до своего восшествия на престол, будучи наследником трона, хотя это кажется не слишком достоверным
[255].
